Свадьба Зейна. Сезон паломничества на Север. Бендер-шах - Ат-Тайиб Салих

Существует и третья версия, которая опровергает две предыдущие. Согласно ей, Бендер-шах был белым человеком, неизвестно откуда прибывшим в Вад Хамид во времена набегов и смут, когда цари Сеннара доживали последние дни. Вад Хамид уже тогда существовал, был населен, и его знали под тем же названием, что и сейчас. Обосновавшись в нем, Бендер-шах стал промышлять работорговлей и нажил на этом деле огромное богатство. Рассказывают, что он заставлял своих рабов возделывать табак, что было неслыханным делом в этих местах: люди даже не знали, что он может расти на их земле. Он привозил рабов и слоновую кость с верховьев Нила, а потом отправлял все это с огромными караванами в Бербер, Суакин и Египет. Богатства его были поистине несметны. Сторонники этой версии утверждают, что Бендер-шах построил дворец на вершине холма. Он воздвиг в нем мраморные колонны, покрыл пол расписными плитами и соорудил крышу из бука и тикового дерева, а вокруг возвел высокие каменные стены с прочными воротами из дерева хараз шириною в десять локтей. Говорят, что в том дворце было пятьдесят комнат, выходивших на обширный внутренний двор. В нем были также привязи для лошадей, стойла для верблюдов и загоны для коров и овец. Во дворец поступала непрерывно летом и зимой свежая проточная вода. Рабы доставали эту воду из большого колодца и наполняли ею огромный резервуар, сооруженный на головокружительной высоте. Оттуда вода текла по трубам и каналам во все уголки дворца. Входившего во дворец встречала стража, состоявшая из рослых и сильных черных рабов, опоясанных саблями. Она несла свою вахту днем и ночью. Человек проходил обширный двор, затем поднимался по лестнице. Там его встречала другая стража, стоявшая по обеим сторонам массивной двери. Он входил в эту дверь и оказывался в большом зале, имевшем овальную форму. В той стороне зала, что была напротив двери, имелось возвышение. На нем стояло большое кресло из черного дерева с подлокотниками из слоновой кости, на которые сидевший в кресле опирался руками. На их концах были вырезаны фигурки, изображавшие лежащих львов. Говорят, что зал освещался люстрами, подвешенными к потолку, и был наполнен запахом ароматных курений, которые сжигались в жаровнях, спрятанных в стенных нишах. Рассказывают, что Бендер-шах испытывал величайшее наслаждение, когда, досыта наевшись и допьяна напившись, сидел по ночам на своем троне. Он приказывал доставлять ему рабов, и их пригоняли закованными в железные кандалы. Он отдавал распоряжение своим палачам, и они стегали пленников толстыми кручеными бичами из гиппопотамовой кожи до тех пор, пока рабы не теряли сознание и с их спин не начинала ручьями лить кровь. Потом он снова отдавал приказание, и их выволакивали наружу. Затем он хлопал в ладоши, и в зал входили обнаженные невольницы, которые танцевали, пели, били в бубны и барабаны, пока им не овладевала дремота. Стоило ему только зевнуть, как все покидали зал и рабы переносили его в спальню. Говорят, что Бендер-шах коротал таким образом время, причиняя своим рабам величайшие мучения не за какие-нибудь грехи, совершенные ими, а просто так, ради своего удовольствия. Но однажды ночью они все, как один, восстали и, набросившись на Бендер-шаха, убили его. Потом они разрезали его тело на куски и бросили их в дворцовый колодец. Они подожгли дворец со всем, что в нем было, и под покровом ночи бежали. Во дворце не осталось никого, кроме малых детей и глубоких стариков. Рассказывают, что дворец, после того как его подожгли рабы, продолжал стоять еще долгое время, пока его не увидел эмир Юсуф Вад ад-Даким, который правил этим краем во времена махдистов[87]. Увидев дворец, он остановился, пораженный его величием, и спросил жителей городка, кто его построил. Они сообщили ему противоречивые сведения. Он долго смотрел на величественное сооружение, повторяя «о всемогущий аллах, о всемогущий аллах», потом сказал: «Такое здание не мог построить человек. Это дело рук шайтанов». Он отдал приказ своим воинам, и они разрушили то, что оставалось от дворца, сровняв его с землей. Сегодня от пего не осталось ничего, кроме обломков камней и осколков посуды, погребенных в огромных кучах земли.

Большой знаток истории Вад Хамида Ибрахим Вад Taxa утверждает, однако, что Биляль не был ни рабом нубийского царя-христианина, ни рабом абиссинского принца, ни невольником черного короля-язычника. Его господином был не бродяга без роду и племени, а человек, о котором знает каждый. Это был Иса Вад Дауль-Бейт. Известно, что Дауль-Бейт, отец Исы, был человеком благородного происхождения. Он прибыл в Вад Хамид из Хиджаза[88] и, обосновавшись в нем, женился на первой Фатыме Бинт Джабр ад-Дар из племени аль-хавамида. Люди этого племени гордились своим знатным происхождением и были господами в Вад Хамиде, который и получил от них свое название. Этот Вад Хамид не следует смешивать с другим, расположенным на Юге недалеко от города Шенди. Ибрагим Вад Taxa говорит, что Бендер-шах — это прозвище Исы Вад Дауль-Бейта, которым его дразнили мальчишки в отрочестве. Это прозвище ему дал его двоюродный брат Хамад Вад Абдель-Халик Вад Хамад, известный больше как Сын Халимы.

Ибрагим Вад Taxa поясняет, что Джабр ад-Дар, внук самого Великого Хамида, произвел на свет единственного сына — Раджаба, которого из-за его трусости прозвали Алла-Лина, и четырех дочерей, каждая из которых стоила сотни мужчин, — Халиму, Марьям, Маймуну и Фатыму. На Халиме женился Абдель-Халик Вад Хамад. Другую дочь, Марьям, взял в жены шейх Махмуд Вад Ахмед Вад Хамид, двоюродный брат Джабр ад-Дара, который в то время правил городом. На третьей дочери, Маймуне, женился Вад Мохтар Вад Хасаб ар-Расул, прозванный Транжирой, — он был бесстрашным воином и гостеприимнейшим хозяином. Что до четвертой дочери, Фатымы, то она была самой младшей и самой даровитой. На ней женился Дауль-Бейт. От нее у пего родился один сын — Иса Вад Дауль-Бейт. Когда он был еще во чреве матери, его отец умер, оставив ему богатое наследство. В детстве мать лелеяла и баловала его, одевая в дорогую яркую одежду, которой тогда не знали жители городка. Поэтому мальчишки дразнили его и дали ему необычное прозвище, которое с течением времени, впрочем, люди забыли. Его мать Фатыма — родоначальница «ауляд дау»[89], одной из ветвей племени аль-хавамида. Как передает Ибрагим Вад Taxa, Иса Вад Дауль-Бейт женился на дочери своего дяди Раджаба и имел от нее одиннадцать детей мужского пола. Регулярно раз в два года, без опережения и промедления, она приносила ему по сыну. Она продолжала рожать даже после того, как ее старшие сыновья женились, и иногда бывало так, что она лежала, разрешаясь от бремени, а рядом с ней рожала одна из ее невесток. Она продолжала дарить мужу детей, пока не умерла, не достигнув и сорока лет.

Ибрахим Вад Taxa утверждает, что Биляль был двенадцатым сыном Исы Вад Дауль-Бейта. Его матерью была красивая и смышленая черная рабыня, которую Иса очень любил и предпочитал всем другим. Однако он не передал сыну своего имени. Когда он умер, братья постыдились обратить Биляля в рабство, однако из-за своего высокомерия они не хотели обращаться с ним как со свободным человеком и делить с ним отцовское наследство. Поэтому Биляль вырос не как свободный человек, о котором говорят «сын такого-то», и не как невольник, которого называют «раб такого-то». Он был сам по себе удивительным человеком — отменно сложенным, мягким по характеру, добродетельным и благочестивым, самого благородного нрава. Удивительно, что он вырос никем не замеченным и сразу предстал перед всеми зрелым и возмужалым, словно вдруг спустился с небес или выплыл из Нила. Никто из жителей городка не помнил его ребенком, и никто не знал, кто его воспитал. Никто не мог сказать «я видел Биляля» до той поры, как он неожиданно явился перед всеми зрелым юношей, который постоянно сопровождал шейха Насруллу Вад Хабиба, верно служа ему. Жителей городка неожиданно потянуло к этому необыкновенному человеку, красота которого пленяла сердца, а голос был способен расколоть камень и размягчить железо. Когда он на заре произносил азан, слегка искажая звуки: «Свидетельствую, что нет бога, кроме аллаха; свидетельствую, что Мухаммед — пророк аллаха», — казалось, что весь Бад Хамид, от пустыни до реки, вместе с людьми, животными, деревьями и камнями, трясет как в лихорадке. Это не был призыв на молитву. Это был зов жизни, раздающийся со времен Адама, и напоминание о смерти, звучащее со времен Джибраила, Исрафила, Микаила и Азраила[90]. Он ежедневно созывал людей на все пять молитв, и не было дня, чтобы он опоздал. Так было до тех пор, пока не умер шейх Насрулла Бад Хабиб. Тогда он перестал призывать к молитвам и уединился, скрываясь до самого дня своей смерти, когда он произнес всем памятный азан. Он всегда заканчивал призыв к вечерней и утренней молитвам словами: «Поспешите, поспешите, о люди. Корабль уплыл далеко, море глубоко. Божьи люди не сбиваются с пути. Это время — величайшее из времен. Это время — время Насруллы Вад Хабиба».