Чужая жизнь - Лесли Пирс

Дэн объяснил ему, из-за чего они поссорились, и сказал, что действительно тогда подумал, будто Фифи будет без него лучше.

Фрэнк всегда считал, что Фифи чувствовала себя тут не в своей тарелке. Она потеряла ребенка, а затем стала свидетелем ужасного происшествия. Такие испытания вполне могли расшатать самый крепкий брак. Но что бы родители Фифи ни думали о Дэне, он был честным, работящим парнем, и просто увидев Фифи и Дэна рядом, каждый понимал, как сильно они любят друг друга. Так что Фрэнк немного поговорил с Дэном, чтобы его приободрить, и рассказал ему о том, что все браки непременно проходят через одни и те же испытания и что они с Юной постоянно ссорились первые несколько лет после свадьбы.

— Но уйти, хлопнув дверью, — это не выход, — предупредил он Дэна. — Понимаешь, это оставляет в душе неприятный осадок, даже когда ты возвращаешься и искренне просишь прощения. Так что в следующий раз, когда вы поссоритесь, это тоже всплывет. Вам нужно просто спокойно все обсудить. Фифи пришлось очень нелегко последнее время, ты должен это учитывать.

Они перевели разговор на другие темы, и Фрэнк рассказал Дэну о Джоне Болтоне.

— Господи Иисусе! — воскликнул Дэн, побледнев. — У нее же теперь паранойя. Неудивительно, что Фифи нет дома, она наверняка решила, что станет следующей жертвой!

Тогда Фрэнк подумал, что это предположение лишено всяческих оснований, но сейчас, сидя в квартире и прислушиваясь, не раздастся ли звук поворачиваемого в замке ключа, свидетельствующего о том, что Фифи вернулась, он больше не считал его таким смешным. Поговаривали, что Болтона убили, потому что он слишком много знал о том, что происходило в доме номер одиннадцать. Это, должно быть, до смерти напугало Фифи, тем более что она выступала свидетелем по делу Альфи. Фрэнк подумал, что надо бы подняться к Дэну и посоветовать ему позвонить ее родителям в Бристоль, чтобы узнать, не отправилась ли она к ним.

— Нет, это еще сильнее его встревожит, — сказал Фрэнк сам себе. — И Фифи вряд ли захочет, чтобы ее родители узнали, что у них с Дэном какие-то проблемы.

Темнота, казалось, физически давила на Фифи, которая лежала, свернувшись калачиком под одеялом. Пока не стемнело, Фифи держалась молодцом. Немного поплакав от страха и жалости к себе, она затем взяла себя в руки и стала лазить по прутьям клетки, чтобы немного размяться. Она почувствовала гордость, так как смогла добраться до самого верха, переставляя руки и ноги, словно обезьянка, и даже несколько раз повисела на руках, потому что больше было нечем заняться.

Физические упражнения помогли ей сконцентрироваться. Фифи лежала на матрасе, смотрела на дождь в высокое окошко над головой и тщательно анализировала все, что ей было известно.

Полицейские никогда не говорили, что до конца не уверены в причастности Альфи и Молли к убийству Анжелы. Это было предположение Джонни Милкинса. Однако судя по тому, как тщательно они проверяли Стэна и Фрэнка, все выглядело так, словно стопроцентной уверенности в виновности Маклов у них не было. Ужас Иветты, когда та узнала, что Фифи сама пыталась что-то расследовать, и ее замечания по поводу «плохих людей» наталкивали на мысль, что француженка знала что-то, о чем не хотела рассказывать. А то, как она об этом говорила, свидетельствовало о том, что она имела в виду не только последнюю игру, а и то, что происходило там раньше.

Ужасное предположение, которое возникло у Фифи после последнего разговора с Иветтой, так и не исчезло полностью, а только отодвинулось на задний план под натиском других событий. Но теперь, когда Джон Болтон был мертв, а ее похитили, оно больше не казалось таким надуманным.

Разрешал ли Альфи своим друзьям-картежникам заниматься сексом с его дочерьми?

Фифи всегда недоумевала по поводу того, что может привлекать азартных игроков к дому номер одиннадцать.

В прошлом она слышала по ночам крики, драки, громкую музыку и хриплый смех. Разве те, кто играет в карты и делает высокие ставки, не должны тихо сидеть за столом?

Теперь самые ужасные предположения уже не казались Фифи абсурдными. Они становились тем реальнее, чем дольше она об этом думала.

Молли была шлюхой, шантажировавшей своих клиентов, она совсем не следила за детьми и позволяла Альфи их бить. Альфи был абсолютно аморален. По слухам, его старшие дочери забеременели от него. Такая пара вполне могла за деньги одалживать своих детей для секса.

Если бы Анжелу изнасиловал и убил именно Альфи, то другим мужчинам, побывавшим у Маклов в пятницу, было бы нечего бояться, так как девочка умерла только в субботу утром. Подавляющее большинство мужчин переступило бы через все свои принципы относительно доносов в полицию, когда речь шла о таком ужасном преступлении.

Если же Анжелу и, возможно, остальных девочек пустили по кругу, то все мужчины оказались втянуты в преступление и повязаны нечестивыми узами. Тот, кто просто ничем не воспрепятствовал происшедшему, был так же виновен, как и тот, кто принимал во всем этом непосредственное участие. Поэтому они покрывали друг друга, не осмеливаясь заговорить. Фифи была уверена, что именно так все и было на самом деле, но психика Анжелы скорее всего была настолько травмирована, что они побоялись, что девочка все расскажет. Поэтому Альфи или Молли ее задушили.

Фифи могла только догадываться, что случилось после того, как она пошла в полицию. Может быть, полицейские сразу направились к Джону Болтону и стали требовать назвать имя того мужчины, которого Фифи видела рядом с ним. А может, они вызвали его в участок. Но в любом случае Фифи была уверена, что все сводилось к мужчине в красном «ягуаре».

Казалось странным, что Альфи не назвал имена своих гостей. Вряд ли он молчал только из-за страха перед возмездием. Может, он надеялся, что кто-то из них сможет помочь ему выкрутиться, если он будет держать рот на замке? Тогда Стэна подставили именно по этой причине.

В одном Фифи не сомневалась: если мужчина в «ягуаре» был преступником, то несомненно влиятельным, раз Джона Болтона убили, стоило ему щелкнуть пальцами. Тогда почему он не заставит кого-нибудь инсценировать несчастный случай со смертельным исходом, пока Альфи находится в тюрьме? Это был бы самый надежный способ заставить его замолчать. И кто бы обратил на это внимание? Все без исключения хотели, чтобы Альфи оказался виновным и исчез навсегда из их жизни. Но оставалась еще Молли! Фифи подумала, что два несчастных случая — это уже перебор.

Обдумывание происшедшего действительно помогло Фифи отвлечься от мыслей о том, что ее ждет в будущем. Но когда начало смеркаться, а никто из ее тюремщиков так и не вернулся, она упала духом.

Темнота казалась ей зловещей и опасной. Вокруг сарая завывал ветер, по крыше барабанил дождь, а кроме того, отовсюду доносился писк и шорох, который могли издавать только мыши или крысы. Фифи была так напугана, что ей казалось, будто она сейчас умрет от страха.

Желудок Фифи урчал от голода, но она сомневалась, что сможет что-нибудь съесть в таком состоянии. Она не осмелилась лечь спать, потому что боялась крыс, которые стали бы по ней бегать. Что, если эти люди никогда не вернутся? Она, наверное, будет просто постепенно слабеть от голода и жажды, пока наконец не умрет.

Фифи часто встречала такие ситуации в фильмах и книгах. Но там те, кого запирали, как сейчас ее, всегда находили способ убежать. Она изучила каждый сантиметр клетки, но выйти из нее можно было только через дверь, а на двери висел замок. Они даже не оставили ей ведра, чтобы она могла сходить в туалет, как это обычно делали в фильмах. Фифи пришлось помочиться в углу клетки, и она старалась не думать о том, что будет, когда ей захочется опорожнить кишечник.

Она не могла помыться или почистить зубы. Какой негодяй мог так с ней поступить?

Злость Фифи стала такой же сильной, как и страх. Она никому не сделала ничего плохого. В дом Маклов она пошла только потому, что беспокоилась за Анжелу. К Стэну на работу отправилась потому, что хотела ему помочь. Дэн бросил ее потому, что она солгала ему о письме, но и это Фифи сделала только из благих побуждений.

Если она когда-нибудь выберется отсюда, то пересмотрит свои взгляды на жизнь и будет вести себя по-другому, если снова встретит кого-то, кто попал в беду.

Ее душу переполняла жалость к самой себе, слезы катились по лицу от воспоминаний обо всех придирках и критике, доставшихся ей от матери. Во всем была виновата ее мать. Если бы Клара не встретила Дэна в штыки, Фифи не вышла бы за него замуж так скоропалительно. Они бы никогда не переехали жить на Дейл-стрит, и Фифи никогда бы не узнала о существовании таких людей, как Маклы.

Еще она винила своего отца. Гарри мог бы за нее заступиться. А он только сидел, уткнувшись носом в газету, каждый раз, когда Клара начинала ее бранить. Он сказал, что ему жаль, что она потеряла ребенка, но слова остаются всего лишь словами, если их не подкреплять поступками. Он явно не любил Фифи и вздохнул с облегчением, когда она ушла из семьи.