Взгляд из угла - Самуил Лурье

26/9/2005

Страсбурские зонтики

Ну вот. Первый Большой процесс XXI века почти доигран. Лебедев и Ходорковский, неуправляемые богачи, проследуют в арестантском вагоне на северо-восток, глотать лагерную пыль. Дело - в шляпе. Шляпа, естественно, катится в противоположную сторону, к юго-западу, в город Страсбур, или, как германофилы произносят, - Страсбург. Но докатится еще не скоро.

Во-первых, полагается прокомпостировать приговор в Верховном суде. Которому, в отличие от Московского городского одноименного органа, торопиться совершенно некуда.

В одноименном-то счет шел буквально на часы: в полночь истекал срок давности по важному для обвинения эпизоду. Окажись, например, в составе коллегии кто-нибудь беременный (как это было в одноименном же районном) и почувствуй внезапное недомогание, - всё, сбавляй подсудимым целые годы заключения. К счастью, ничего такого важного не случилось. Заданный темп сохранили вполне. Адвокат попросил было несколько минут передышки: он, видите ли, сильно немолод и нездоров, только утром выписался из больницы, ему, видите ли, трудно произносить длинную речь. Ему резонно указали: а и не обязательно ничего произносить, у нас тут все написано. Подсудимый Ходорковский тоже вздумал говорить в свою защиту - но и эту вылазку пресекли легко. А подсудимый Лебедев, вот удача, и вовсе не присутствовал - сам попросил, чтобы его увели: мерзит ему, дескать, участвовать в пародии на правосудие. Ну и спасибо: еще полчасика сэкономили.

Во-вторых, под жалобой в Страсбур должна стоять собственноручная подпись жалобщика. То есть ему непременно надо встретиться со своим адвокатом, взять у него эту бумагу, поставить автограф.

А на это господин дракон велел передать, что к жалобщикам (сперва к одному, потом к другому) подсадили заразного больного и теперь в их камерах - карантин; адвокаты не допускаются: не дай Бог, заболеют.

Но как же тогда не отменяются судебные заседания? Конвойных, что ли, не жалко? Казалось бы, на адвокатов тем более наплевать.

А на это сказанная рептилия отвечает: про кого это вы? Кого именуете адвокатами? Не тех ли подозрительных субъектов, которые публично опровергали обвинение? Генпрокуратура, знаете ли, советует лишить их адвокатского звания. Разумеется, не всех. Который прибыл из Канады - того и лишать не надо; тот вообще никто, и звать никак, и ночью к нему в гостиницу пришли компетентные, отняли паспорт и погасили визу: вали отсюдова, пока цел.

Так что Страсбур пускай немного подождет. У нас еще и ордена не все получены. Прокурору привинтили, районным судьям (в том числе и не беременным) навесили, - а горсуд за свою независимость разве не заслужил? За какие-то сутки скопировал то самое обвинительное заключение, которое в районе учили наизусть чуть не год! Попутно провел самостоятельное следствие: точно ли тот адвокат, который выписался из больницы, не знал заранее, что угодит в нее?

Короче, сделано все, чтобы никто не сомневался: российская Фемида - самая зоркая в мире; причем повязку на глаза не надвигает; мимику потребителя читает как все равно букварь - с чувством, с толком, только иногда без расстановки.

А никто и так не сомневается. Наша общественная жизнь - ни дать ни взять, забег официантов с факелами. Есть, говорят, такое развлечение в Брюсселе (неподалеку, кстати, от хваленого Страсбура): ежегодные соревнования профессионалов. В левой руке - факел, в правой - поднос. На подносе - бутылка и бокалы. Дистанция - достаточная. Мостовая - обычная. Победителю - сказочные чаевые.

Публика толпится на тротуарах, аплодирует.

Там это такой забавный спорт, у нас - внутренняя политика. Почти всех устраивает. Почти всё, кроме роста цен.

А кого не устраивает - пусть пеняет на себя.

Но вот что удивительно: такие тоже есть. Даже - кто бы мог подумать? - среди ГБ-полковников. Кажется, и представить себе невозможно: что такое должно случиться, чтобы подобный персонаж вдруг заинтересовался правдой - увлекся бы всерьез, прямо до того, что подавай ему эту самую правду, и ничего кроме нее, просто вынь да положь. Кто да кто взрывал дома шесть лет назад. Какая ему разница? не все ли равно? проехали, забыли. Еще двое тоже так любопытствовали: некто Юшенков да некто Щекочихин; оба, между прочим, были депутаты т.н. парламента, но это их не спасло. Оба погибли быстро и странно.

И вот, значит, откуда ни возьмись, возникает полковник со смешной фамилией Трепашкин - и задает вопросы, и роется в каких-то документах. Разумеется, его сажают. Как бы в надежде на взаимопонимание. Но он, вместо того чтобы отсидеть понезаметней, а потом быстро свалить куда подальше, добивается условно-досрочного освобождения и, вернувшись в Москву, что-то такое бормочет в присутствии прессы: типа того, что правда ему по-прежнему небезразлична.

Ну, с такими разговор короткий, без формальностей: обратно, за колючку, да сразу в ШИЗО.

Если вдуматься, вся РФ работает исключительно на буржуазию Эльзаса.

В этом самом Страсбуре неизбежен строительный бум. Нужны хранилища для поступающих из России бумаг. Кварталы сплошных амбаров.

Через сто лет возникнет новый огромный город. Там, где впадает в Рейн река Иль.

3/10/2005

Концептуализм

Да-с, миновали для Зоологического сада золотые деньки. Остались в незабываемом 1919-м, когда город ублажал своих зверей свежей, практически парной интеллигенцией: забой в Петропавловской крепости, доставка по утрам.

Смотри августовскую запись в дневнике Зинаиды Гиппиус: "Недавно расстреляли профессора Б. Никольского. Имущество его и великолепную библиотеку конфисковали. Жена его сошла с ума. Остались - дочь 18 лет и сын 17-ти. На днях сына потребовали во "Всеобуч" (всеобщее военное обучение). Он явился. Там ему сразу комиссар с хохотком объявил (шутники эти комиссары): "А вы знаете, где тело вашего папашки? Мы его зверькам скормили!"".

Нынешнее начальство - сплошь изменники делу своей компартии (к мощам Деникина приложиться - только дай!) - так что лафа для зоо-з/к кончилась: они окружены примерно такой же заботой, как и все подопечные ГУИНа. Хотя витамин, конечно, погуще. Плюс - никаких санкций за отказ от приборки. Во всяком случае - пока.

Но поскольку зоопарк - самое прозрачное из мест лишения свободы, оно как-то особенно не радует понятно чей глаз.

Говорят, предполагается часть животных амнистировать. Зачесть отбытый срок - и на природу с чистой совестью.

То есть я не уверен, что записано прямо, типа: вот вам, аллигаторы и выдры, водоемы Ленобласти, плещитесь и размножайтесь, - но концепция утверждена именно в таком духе: чтобы на 7 га деньгам было тесно, а животным - просторно!

Как известно, гос. мышление знает два способа справляться с неприятностями: один - принять концепцию, другой - объявить план "Перехват". Но второй немножко скомпрометирован регулярным применением и выглядит, по правде сказать, почти подозрительно: как сигнал для перехватываемых - дескать, ничего не будет, расслабьтесь. Зато концепция - жанр неувядающий, наиспелейший плод соцреализма: первый раздел - сущее, заключительный раздел - должное; центральный - самый волевой: кому поручается обеспечить переход; срок исполнения - не позже морковкина заговенья, но и ни в коем случае не прежде, чем заказчик концепции переменит поприще.

Осень государства, дожди, пора концепций сверху донизу.

Федеральное, например, правительство занялось концепцией рождаемости. Постановило - поднять ее (в смысле - рождаемость), непременно поднять.

Правда, один чудаковатый мудрила с первого яруса пирамиды ухватился было за тему слишком крепко. Давайте, говорит, считать рождаемость подчиненных показателем одаренности руководителя. В котором, скажем, регионе рождаемость выше, там исполнительную власть и поощрить. Но эту идею пропустили мимо ушей. Потому что статистика (взять, допустим, Чечню) не то что не подтверждает, но вот так-таки и признать: для рождаемости нет стимула сильнее геноцида, - неудобно: Совет Европы раскричится.

В свою очередь, военное министерство разработало концепцию предохраняемости. Попросту говоря - средство от СПИДа найдено. Осталось только научить людей в погонах пользоваться им. Обучение должно быть наглядным и подкрепляться авторитетом командира. Министр показывает генералам, те - старшим офицерам, и так далее вплоть до прапорщиков и сержантов. Каковые демонстрируют свой навык перед строем солдат. Рассказывая в такт телодвижениям разные случаи из медицины и личной жизни. Для рядового состава предусмотрены, разумеется, тренировки (коллективные, в помещениях, снабженных портретами), соревнования на скорость и т.д. Но это впоследствии, когда войска (при помощи солдатских матерей) будут полностью укомплектованы волшебными изделиями. Пока что ими будут награждать отбывающих в увольнение отличников боевой и политической подготовки.