Грешники Святого города - Лилит Сэйнткроу

Выдвинув клинок из ножен, я осмотрела его. Едва меч покинул свое темное убежище, как по клинку пробежали синие текучие руны. Такой же благословенный. По-прежнему мой.

«Меч никого не убивает, Данио-сан. Врага убивает твоя воля».

Я убила проклятого пса. Боги верхнего и нижнего мира, я убила адского пса!

— Хорошо.

Должно быть, я произнесла это чуть более уверенно, потому что плечи Леандра расслабились, руки опустились. А ведь ему потребовалось немалое мужество, чтобы явиться ко мне безоружным. Он знал, что у меня в руках меч и я способна на любую выходку.

— Что же ты собираешься мне рассказать?

— Пойдем со мной, — ответил он. — Я отведу тебя к Лукасу.

Мы проследовали по короткому коридору, на стене которого красовался заключенный в рамку рисунок Берскарди, а в нише стояла бесценная мраморная статуя, вышедшая из-под лазерного резца. Леандр вошел в круглую комнату с двумя кожаными кушетками и камином, в котором горел самый настоящий огонь, наполнявший воздух дымом и запахом горящей древесины. Но еще на пороге мои ноздри расширились, уловив другой запах — небытия и запекшейся крови. И точно: здесь был Лукас. Он сидел, развалившись на кушетке и прикрыв глаза ладонью. На первый взгляд он не выглядел слишком измученным, зато у меня был вид, словно мне досталось за двоих.

У другого входа в комнату стоял высокий худощавый мужчина с копной каштановых волос, яркими синими глазами и иронической усмешкой на хищном, гладко выбритом лице. Сначала мне показалось, что на нем пушистый свитер, но, присмотревшись, я поняла: это его собственная шкура. Одет он был в джинсы, заправленные в весьма приличные сапоги — итальянские, сразу видно — ручной работы. Запах, исходивший от блестящего густого меха, безошибочно указывал на оборотня. Причем оборотня-хозяина, на что указывала его меньшая по сравнению с низшими особями ментальная уязвимость.

Моя рука непроизвольно схватилась за рукоять меча. Я чуть не угодила в лапы оборотня. Неужели Лукас и Леандр меня предали?

— Отпусти эту хреновину, — промолвил Лукас, отведя руку от глаз.

Он взглянул на меня, и я увидела, что его изможденные глаза покраснели. Он выглядел усталым, как сама смерть после Семидесятидневной войны, и эти красные ободки подчеркивали желтизну его глаз. Мое состояние он оценил мигом, с полувзгляда, и его испещренная шрамами щека дернулась.

Я сняла правую руку с рукояти меча, опустила ее и наклонила голову, держа в поле зрения стоявшего за мной Леандра. Человек, оборотень и Лукас. Добавить к этому пряный аромат разлагающихся фруктов, исходивший от моей одежды, пропитанной демонской кровью, да мой собственный запах, перебивавший древесный дым, — смесь получалась ядреная.

— Что тут, черт вас всех подери, происходит?

Мой голос отразился от голых крашеных стен, заставив оборотня встрепенуться. У меня на правом предплечье дернулся мускул.

— Играешь, как актерка из паршивого сериала, — буркнул Лукас, не желавший подсластить пилюлю. — Что бы ты сказала, узнав, что в соседней комнате у нас сидит Массади?

— Сказала бы, что буду рада с ним поговорить. Но кто, черт возьми, этот меховик? У меня не самый приятный опыт общения с их братией.

— Ты просто связалась не с теми ребятами, — любезно произнес оборотень.

Рычание в его голосе почти не слышалось. Его меховая шкура пошла рябью, классические черты лица стали суровыми, подбородок, пожалуй, чересчур выдвинулся вперед, во рту сверкнули острые белые зубы.

— Ты ведь Данте Валентайн. Ну а я Аза Таннер, глава семьи Таннер. Приятно познакомиться.

Мой меч наполовину вылетел из ножен, но Лукас мигом подскочил ко мне и перехватил мою руку, обдав щеку жарким дыханием.

— Долбаный хрен, выслушай его!

— Я слушаю, — буркнула я довольно спокойно, хотя костяшки моих сжавшихся на рукояти меча пальцев побелели от напряжения, а все тело сделалось как струна.

Поджарый жилистый Лукас держал меня очень крепко. Когда он понял, что я успокоилась, и отпустил меня, мы оба задыхались. Так близко мы никогда не соприкасались: его бедро прижато к моему, нога между моих ног, рука отжимает мою руку с мечом вниз и в сторону.

Я почувствовала облегчение и удивилась этому. Черт возьми, а раньше я боялась Лукаса! Когда-то он внушал мне ужас, но сейчас было даже приятно чувствовать силу его рук и худощавого тела. С ним можно было не сдерживать себя и не опасаться, что я причиню ему вред.

«Это же Лукас. Прекрати! Он должен пугать тебя. Ты же человек».

Нет, я уже не человек. Или не совсем человек.

Аза Таннер закашлялся, и это походило на смешок, а потом заявил:

— Я не убивал ни Торнтона, ни Спокарелли.

— Лжец!

Я рванулась вперед. Лукас обхватил и сжал меня, словно мы были любовниками. Он выворачивал мое запястье, пока я не уступила, очень стараясь не покраснеть.

«Хедайры не краснеют, — промелькнула мысль. А за ней следующая: — Anubis et'her ka, это же Лукас! Нет нужды сдерживать себя».

Но я сдержалась. Невероятным усилием.

Аза Таннер пожал плечами — удивительно плавное движение. И тут у меня возник новый вопрос, вытеснивший все размышления насчет Лукаса.

«А как получилось, что оборотень возглавил семью?»

— Каким образом оборотень оказался во главе семьи?

— А ты думаешь, делать дела умеют одни людишки? — Его смех напоминал болезненный лай. Глаза вспыхнули, но не как у нихтврена, а по-звериному, газовым пламенем. — Разница только в шкуре. Всем одна цена.

— Ты не пришла на встречу, — шепнул мне Лукас, обдав мою щеку своим сухим запахом. — И пропиталась кровью.

— Мне пришлось отрываться от четырех полицейских патрулей… — Я осеклась, уставившись на Таннера. «Погоди-ка. Погоди». — А сколько вообще в вашей семье людей?

Он оскалился, приподняв верхнюю губу.

— Процентов тридцать. Те, кто соответствует требованиям. У нас, видишь ли, за чистотой крови не гонятся.

Но атаковавшие меня громилы, которых я приняла за боевиков семьи, все до единого были людьми. С дорогущим снаряжением, модифицированные, но люди. Я решила, что таннеровскому картелю такое снаряжение по карману, но не задалась вопросом, почему они ограничились легальной трансформацией, хотя им предстояла схватка с полудемоном. Разумно было бы использовать все, что можно и что нельзя, ради своих же долбаных жизней. И уж совсем странно, если семья, во главе которой стоит оборотень, связывается с полицией. Псионы не лучшего мнения о копах, а оборотни их и на дух не переносят. До выхода Указа о парапсихологии при полицейских управлениях порой имелись секретные подразделения для охоты на оборотней. Меховики до сих пор предпочитают решать проблемы с помощью вольных наемников и никогда не обращаются за помощью к полиции Гегемонии.