Рок небес - Мэри Робинетт Коваль

листу, изучая длинные уравнения, описывающие путь до Марса и обратно на Землю. Бак Роджерс мог с легкостью изменить курс, но в реальной жизни существовала гравитация. И это означало, что быстрее всего будет выполнить гравитационный маневр вокруг планеты. Проблема заключалась в том, что это все равно займет много времени.

– Кофе будешь? – спросила Кэм.

– Спасибо.

Даже при наилучшем раскладе нас отделял примерно год от дома. Самый неблагоприятный сценарий – это необходимость сворачивать миссию, но, если система охлаждения выйдет из строя, нам придется перейти на борт «Пинты» и бросить «Нинью». А если что-то пойдет не так с «Пинтой», то у нас уже не будет запасного корабля, который мог бы нас спасти. На борту «Санта-Марии» была куча вещей, которые нам понадобятся на поверхности Марса, но жилых помещений там не было. Может, Рафаэль и ЦУП придумают способ взять «Нинью» на буксир, чтобы мы могли использовать ее хотя бы как склад.

Кэм поставила передо мной чашку с дымящимся кофе. Послышался стук пластика о металл. Запах был обманчиво прекрасным и обещал насыщенный вкус с горчинкой. Я придвинула чашку поближе к себе, наслаждаясь ароматом.

– Эльма… Паркер попросил меня поговорить с тобой.

Кэм повертела свою кружку в руках.

Я перевела взгляд с уравнений на ее лицо. Между бровями у нее пролегла морщинка, а в глазах ясно читалось беспокойство. Я отложила карандаш.

– О чем?

– Прежде всего, я хочу, чтобы ты знала, что все в порядке, – она плотно сжала губы. – Но центр управления полетами говорит, что Натаниэль в больнице. У него открылась язва, которую он проигнорировал, и врачам пришлось провести операцию. С ним все в порядке, он просто ушел на небольшой больничный, как и положено. Но с ним все в порядке.

2, 3, 5, 7, 11, 13, 17, 23…

– Эльма? Ты меня слышишь? Он в порядке.

– Какой же он… мужчина. – Его последние письма вдруг обрели смысл. Теперь я поняла, почему к нему заходил Гершель. Почему Николь и Миртл пополняли кладовую. Почему его не было дома: – Откуда ты знаешь?

– Паркер спросил у ЦУП про Натаниэля, и они отправили ответ. Здесь я должна добавить, что к ответу была приложена рекомендация ничего тебе не говорить.

Кэм приобняла кружку руками.

– Разумеется. – Мышцы под летным комбинезоном напряглись. Я изо всех сил сдерживалась, чтобы не ударить кулаками по столу. …29, 31, 37, 41, 43… Я тяжело сглотнула и попыталась говорить спокойно и ровно. – Странно, что Паркер не послушался.

Кэм подняла руку и погрозила мне пальцем.

– М-м-м… Паркер никого не ослушался. Он и правда тебе ничего не сказал.

Я фыркнула, отчего моя мать пришла бы в ужас.

– Ну, тогда я не стану его благодарить, – я убрала руки со стола и постаралась выпрямить спину, хотя мне очень хотелось сгорбиться и закрыть голову руками. – Он должен был мне сказать. Я про Натаниэля.

– Зачем? Что бы ты отсюда сделала?

– Я… Я ведь его жена. – Под столом я прижала ладони к коленям. Если бы я была дома, то заметила бы, что он не ест. Точнее, он бы вообще не пропускал приемы пищи. И я уж точно не допустила бы, чтобы все дошло до операции, – пилить я его могу из любой точки галактики.

– Ну, он в порядке. Должен вернуться к работе через неделю или что-то вроде того. Сперва на полдня, – она потянулась ко мне через стол, и ей на лоб упала прядь темных волос. – Тебе что-нибудь нужно?

Учитывая, что это спрашивала Кэм… и спрашивала она меня, здесь подразумевался «Милтаун». И, господи, да, мне очень хотелось, чтобы его мягкий туман заглушил тревогу, которая зудела у меня под кожей. Я облизнула губы и выпустила воздух из легких настолько медленно, насколько могла.

– Нет. Он будет мне мешать считать. – Я положила руку на листы с уравнениями. – Мне сейчас нельзя тормозить. И у меня все нормально. Спасибо, но все нормально.

* * *

Где-то на втором часу выхода в открытый космос, после того как Терразас с Рафаэлем настроили свет, чтобы разглядеть брешь, но до того, как они начали заменять поврежденный участок трубы, Паркер прочистил горло.

– Терразас справляется. – Он кивнул в сторону иллюминатора, хотя отсюда нам не было видно ни одного из двоих мужчин. – Я не… Вот поэтому я нечасто подвергаю решения ЦУП сомнениям.

– О.

Знаю, гениальный ответ. Но я так удивилась, что Паркер вдруг начал со мной настоящий разговор, что боялась, ну, не знаю, его отпугнуть. Или что-то вроде того.

– Иногда ты оказываешься так близко к проблеме, что не видишь картинку целиком. – Он начал возиться с регулятором громкости на динамике, хотя дыхание Терразаса и Рафаэля и так было прекрасно слышно. – Шамун с тобой поговорила?

Я кивнула, но тут же поняла, что он на меня не смотрит.

– Да, – казалось, что говорить что-то еще рискованно, но все-таки необходимо. – Спасибо.

– Я бы прибил Клемонса, если бы он проделал такую же фигню с Мими.

– Как… – я осеклась. Если он сам что-то сказал о своей жене, это еще не давало права делать это самой. – Что ж. Я это ценю.

– Хорошо. Она в порядке… Теперь проводит примерно по часу в день вне легкого.

– Это же замечательно. – В какую параллельную реальность я попала? Паркер добровольно говорил со мной. О своей жене. Полагаю, это все потому, что Натаниэль попал в больницу. – Это трудно… знать, что он болеет, а я ничего не могу сделать.

– Да, – Паркер поджал губы, а шея у него как-то странно дернулась: – Да. Но у МАК есть доступ к медицинскому обслуживанию мирового класса. О нем хорошо позаботятся.

Так, у меня возник вопрос… Может, Паркер отправился на эту миссию, чтобы обеспечить жене наилучший уход? Или он сам пытался себя в этом убедить, чтобы не терзаться чувством вины, оставив ее?

Если уж на то пошло, я тоже пыталась себя в чем-то убедить. Была ли эта моя история более правдоподобной? Достоверной?

– У меня брат его навещает.

Паркер повернулся и взглянул на меня.

– Который из Калифорнии?

Видите ли, такие проблески доброты со стороны Паркера сбивают меня с толку. Хотя, наверное, человек, у которого жена лежит в «железном легком», не станет идентифицировать Гершеля, как того, «у которого полиомиелит». Я кивнула, стараясь поддержать разговор, как будто его можно было растянуть на весь оставшийся полет.

– Ага… Натаниэль как-то упоминал, что Гершель собирается к нему. Я тогда не поняла, с чего бы.

Паркер фыркнул.

– Похоже на правду. Мими как-то написала, что стала «лучше спать». И только когда я ее расспросил, выяснилось, что в легком был скрипучий болт, который не давал ей заснуть. Сказала ли она мне об этом, когда проблема еще была актуальна? Ага, десять раз.

Я рассмеялась, и он округлил глаза. Возможно, Паркер впервые видел, как я смеюсь, находясь