Большой, маленький - Джон Кроули

ДЖОРДЖ МАУС ПОДСЛУШИВАЕТ

Оберон спал, свернувшись калачиком под одеялом на старом разорванном диване. Его сон был сладок и безмятежен, как будто он и не вставал чуть свет, чтобы проделать неблизкий путь до города сегодня; Джордж Маус, взволнованный до головокружения, не мог уснуть и бодрствовал, продолжая перебирать в памяти разговор с кузеном.

Когда они съели овсянку и выпили кофе и Оберон отправился к входной двери, рука Смоки отечески легла на его плечо, хотя ростом он был намного выше отца. Оберон понял, что ему не удастся уйти, не попрощавшись. Его сестры, все трое, выбежали проводить его; Лили и Люси бежали, взявшись за руки, а Тэси катила на своем детском велосипеде. Он предполагал, что так может случиться, но не желал этого, потому что его сестры всегда присутствовали на встрече, проводах и при всех прочих обстоятельствах. Как, черт возьми, они прознали, что он уезжает сегодня утром? Он сказал об этом только Смоки, да и то поздно вечером и взял с него клятву сохранить это в тайне. Он почувствовал, как в нем поднимается тихая ярость.

— Привет, привет, — вынужден сказать он.

— Мы пришли попрощаться, — сказала Лили, а Люси добавила:

— И дать тебе кое-что.

— Да, да, — Тэси изящно повернула свой велосипед, выехала на крыльцо и съехала по ступенькам.

— Ладно, ладно, — снова сказал Оберон, — вы, наверное хотите привести сюда всю деревню.

Они, конечно, не собирались приводить кого-нибудь еще; они считали, что только их присутствие является обязательным.

То ли из-за того, что их имена были так похожи, то ли потому, что они появлялись везде вместе, только население в округе Эджвуда с трудом различало Тэси, Лили и Люси. Тэси и Лили были копией своей матери: высокие, длинноногие и игривые, хотя Лили унаследовала от кого-то прекрасные светлые волосы, которые золотыми локонами спадали по ее плечам, как у принцессы из сказки, а у Тэси волосы были кудрявыми и рыжевато-золотистыми, как у Алис. Люси же была вся в Смоки; ростом она была меньше, чем ее сестры, с темными кудрями, как у Смоки, с веселым, иногда задумчивым выражением лица, с врожденной загадочностью в глазах. С другой стороны, Люси и Лили были парой, которая постоянно дополняла друг друга: если одна из них начинала предложение, другая его заканчивала, они на расстоянии чувствовали боль друг друга. В течение нескольких лет они придумывали целую серию шуток, когда серьезным тоном одна задает глупый вопрос, а другая дает еще более глупый ответ. Постепенно их количество превысило сотню. Тэси не принималась в их игры, возможно из-за того, что она была старше. Она от природы была гостеприимной и увлеченной натурой. С другой стороны во всех затеях, праздниках и проказах, которые свойственны подросткам, Тэси была самой озорной, а две ее сестры помогали ей во всем.

В одном все трое были похожи: они все имели сросшиеся над переносицей брови, уходившие к вискам прямой линией. Из всех детей Алис и Смоки только Оберон имел брови совсем другой формы.

Воспоминания Оберона о его сестрах сводились всегда к их розыгрышам, дням рождения, любовным приключениям, свадьбам и смерти. Когда он был совсем маленьким, они играли с ним в дочки— матери и перетаскивали его из игрушечной ванной в игрушечный госпиталь — он был для них живой куклой. Позже его заставляли быть конюхом и наконец мертвецом — но это когда он уже достаточно подрос, чтобы ему нравилось просто лежать без движения, в то время, пока они хлопотали над ним. И это было не просто игрой: по мере того, как они становились старше, все трое развивали в себе понимание того, что происходило в реальной жизни. Никто не рассказывал им о свадьбе младшей из дочерей Бэрдов, которая выходила замуж за Джима Джея, но они, все трое появились в церкви в джинсах и с огромными охапками полевых цветов и, соблюдая приличия, встали на колени на ступеньках храма в то время, когда жених и невеста произносили слова клятвы у алтаря. Свадебная фотография, на которой были запечатлены эти трое детей в ожидании выхода новобрачных из церкви, позже завоевала приз на фотовыставке — столько в ней было искреннего чувства и никакого позерства.

С ранних лет все трое занимались рукоделию, с годами становясь все более искусными, овладевая новыми, непостижимыми секретами искусства вышивки по шелку, плетении кружев, вышивки на трикотаже. Если Тэси что-нибудь первой узнавала от тетушки Клауд или от бабушки, она тут же учила этому и Лили, а Лили передавала свои знания Люси. Они часто сидели вместе, занимаясь делом или бездельничая в музыкальной гостиной, где всегда было солнце. Они плели кружева, обрезали нитки, пощелкивая ножницами, они знали все; стало обычным, что ни печальный ни радостный случай не проходил мимо их внимания, и мало какие события проходили без из участия. Отъезд брата навстречу судьбе не был исключением.

— Вот — сказала Тэси, снимая с багажника своего велосипеда корзинку с небольшим пакетом, завернутым в небесно-голубую бумагу, — возьми это и открой, когда приедешь в город. — Она нежно поцеловала его.

— Возьми и это, — Лили протянула ему еще один пакет, завернутый в бледно-зеленую бумагу, — открой, когда вспомнишь об этом.

— Возьми, — Люси протянула ему свой пакетик, завернутый в белый листок, — открой, когда тебе захочется вернуться домой.

Оберон взял все три пакета, в смущении кивнул и положил их в свой дорожный саквояж. Девочки больше ничего не сказали, только сели вместе с братом и Смоки на высоком крыльце, а сухие листья, сорванные ветром кружились и падали рядом с ними, собираясь небольшими кучками под сиденьями расшатанных стульев /Смоки считал, что их давно следовало отнести в подвал/. Оберон был молод и достаточно скрытен, чтобы показать, что он хотел уйти из дома без провожатых, поэтому никто не обратил внимания на его нервозность; он же принужденно сел вместе со всеми на крыльце и смотрел на занимающийся рассвет. Затем он хлопнул себя руками по коленям, встал, пожал руку отцу, поцеловал сестер, пообещал писать и по шуршащему ковру листьев сбежал с крыльца, направляясь по дороге к перекрестку, где была остановка автобуса; он ни разу не оглянулся на одинокие фигуры своих близких, вышедших проводить его.

— Что ж, — сказал Смоки, вспомнив свое собственное путешествие в город, когда ему было почти столько же лет, сколько и Оберону, — его ждут приключения.

— Много приключений, — добавила Тэси.

— Это будет забавно, — сказал снова Смоки, — возможно, наверное. Я помню…

— Это будет забавно какое-то время, — смешалась Лили.

— Не так уж и забавно, — сказала Люси. — Это будет интересно и весело только сначала.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});