Итан Рокотански (СИ) - Нестор Штормовой

было ровно до тех пор, пока в его жизни не появился Итан Рокотански.

***

Леха стоял рядом с боксерской грушей. Груша сотрясалась от тяжелых ударов Кронштадта. Здоровяк закончил ее бить и посмотрел на друга. Чуть обросшие щеки и густая борода спереди. Прическа на голове была аналогичной: бока были чуть обросшие, а по центру было много.

Дима кивнул.

— Короче, — Леха достал блокнот из-за пазухи. — Есть три кандидата на следующий бой. Первый — Альварес. Он оправился после травм. Второй — Лонг Дарк. Хоть внешне и спокойный, но вроде как яростно хочет стать чемпионом. Третий — Итан Рокотански. Этот новенький провел еще несколько боев. Последний дался ему достаточно тяжело, он пропустил сильный удар в печень, но уверенно движется вперед.

— По нему так ничего и неизвестно?

— По которому?

— По последнему.

— А, немного известно. Его тренирует Огонек, который, кстати, и набил Альваресу морду, тусуется рядом с каким-то усатым здоровяком и тем лохматым парнем, который, кажется, свою шаурмечку держит. Ну, ты понял.

— Мне без разницы, с кем он тусуется, — Кронштадт молчал. Лицо бойца было спокойным. — Но у нас есть цели. Альвареса я побью, он хочет только славы, а значит будет обесславлен. Лонг Дарк хороший боец, но та же история. А этот Рокотански, не знаю почему, но мне интересен.

— Слушай, — Леха пожал плечами, — дело твое, конечно, но большая ли тебе разница? Став чемпионом, ты получишь много денег. Облагородишь район, в котором живешь. Дети перестанут клянчить поесть, бабки не будут милостыню просить. Возможно. Ты уже им помогаешь. Подерешься с тем же Альваресом — сможешь идти к этому дальше. Он по рейтинговому списку у тебя идет следующий.

— Необязательно, — Кронштадт тоже пожал плечами. — Пусть дерётся с кем-нибудь другим. Можно придумать иначе. Как толпа относится к этому новенькому?

— С большим интересом. Он, вроде как, даже начинает получать народную любовь. Дерётся честно, как может, выглядит приятно. Что еще нужно людям?

— Дать им второго такого же бойца и сцепить их.

Леха поднял брови.

— Он неплохой вариант, потому я его и привел в списке. Но бой не будет рейтинговым. Ты не продвинешься к званию чемпиона.

— Мне и не нужно. Я — народный любимец. Новенький тоже. Если мы соберём ажиотаж, главные клубов могут сделать исключение из правил. Так и я, и Рокотански, продвинемся гораздо ближе к званию чемпионов, чем могут другие.

— А если… — Леха замолчал.

— Что?

— Если он победит?

Дима слегка пожал плечами.

— Значит он действительно хороший боец. Но не спеши: никто не даст ему кучу бабок и звание чемпиона за одну победу надо мной. Главные все соки из нас выжмут, стараясь заработать максимум денег. А значит…

— Если вы сцепитесь с Рокотански…

— Нас ждет трилогия боев.

— Если он выдержит, — заметил Леха.

Кронштадт кивнул.

— Если. Но, думаю, он справится. Попробуй организовать бой. Пусть готовится: и я буду. А там уже будем смотреть, во что все это выльется.

***

Огонек, сидя за барной стойкой, болтал ногами. Я сидел напротив него. Петрович, стоя за баром, смотрел на нас. Подоконники высоких и узких окон бара заворошило: зима близилась к концу, и мороз на улице стоял ужасный, не давая снегу растаять. Приближающаяся весна никак не хотела приближаться.

— Ну так? — не выдержал Петрович.

Сережа вздохнул.

— Короче, он опасный тип. Не хочу я, чтоб ты против него дрался.

— Почему? — спросил я.

— Потому что он очень умен.

— Штиль тоже не тупой, — сказал Петрович. Я благодарно глянул на него.

— Никто не спорит… Ладно. Его зовут Дмитрий Кронштадт. Он того же возраста, что и ты. Но что касается характеристик, тут они разные. Метр восемьдесят три, вес такой же. Ты уступаешь ему на шесть сантиметров и восемь килограмм.

— Не так уж и критично, — Петрович пожал плечами. — Хули там эти сантиметры. Чем громче шкаф, тем громче падает.

— Чем меньше тумбочка, тем дальше летит, — ответил Огонек.

— Смешно, что про шкаф сказал здоровяк, а про тумбочку — наоборот, — сказал я. Разница в росте Гаргарьина и Петровича составляла где-то двадцать два сантиметра.

— Дело не в этом, — отмахнулся Гаргарьин. — Можно долго затирать, что характеристики в бою не особо важны, и зачастую так оно и есть. Есть минусы в большом росте, есть минусы в маленьком росте. Оно везде так. Я это к тому, что Кронштадт долгое время выступал в "любительских боях" — дрался с опасными типами, собирая большие толпы. Потом, не так давно, он начал идти вверх по рейтинговой системе. Хочет стать чемпионом. Но почему-то хочет драться с тобой.

— Почему бы и нет? Я провел уже четыре боя, не так уж и страшно. Я, вроде как, нравлюсь людям.

— Да, — сказал Огонек. — И он тоже. Понимаешь, в чем дело: если ваш бой состоится, то народу будет просто тьма.

— А значит, — перебил я друга, — я смогу заработать денег. Возможно. Как-нибудь. Да?

Тот кисло кивнул.

— Но нужно победить.

— Он хочет чтобы сошлись два любимца публики, получается, — сказал Петрович. — Да?

— Да.

Усач посмотрел на меня. Мы оба кивнули. А затем я посмотрел на Сережу.

— Я согласен, Сереж. Ответь соглашением. И начинай тренировать.

***

Стоит сказать несколько слов о бойцовских клубах и о самих боях в частности. Самым базовым правилом являлось не носить удары ниже пояса и работать только руками. Поэтому большинство дерущихся были либо боксерами, либо в своих боях сочетали какие-либо боксерские элементы. Нередко можно было увидеть удары из кикбоксинга или других видов различных единоборств, но только те удары и приемы, которые, конечно, воспроизводились руками. Поэтому бойцовский клуб был ограничен и не ограничен одновременно: многие дрались как боксеры, что несколько сужало возможности, но с другой стороны никто не обязывал тебя драться как боксер, что те самые возможности расширяло. Огонек боксером не был, потому учился боксировать сам, и я боксировал вместе с ним. Вместе мы изучали различные техники и удары, вместе их отрабатывали друг на друге. Хорошо, когда у тебя есть кто-то, кто разделяет твои увлечения, или то, что ты делаешь, пусть тебе это и не нравится. Хорошо, когда ты не одинок.

Нам с Огоньком повезло. Мы боксом не ограничивались, хотя основной упор делали именно на него. Разучив "маятник" Майка Тайсона, мы, так как были некрупного роста, учились подбираться максимально близко друг к другу, стараясь занырнуть под руку, достать, уничтожить. Качаясь из стороны в сторону, держа руки так, чтобы удар не прилетел в голову, старались отточить максимальную скорость, с которой могли двигаться,