Странный мир - Сергей Калашников

Повозка и девчата неспешно сближаются, и становится ясной причина равномерной медлительности арбы. Опустив вниз замечательных размеров нос, на облучке спит дяденька. За его спиной корзины и мешки. Ослик привычно трусит по знакомой дороге, и встречные его совершенно не интересуют.

Проводив глазами невозмутимо проследовавший мимо них экипаж, девчонки садятся верхом и пристраиваются сзади. Переглядки, сдержанное фырканье – удержаться от этого, конечно, невозможно. Но нехорошо будить человека, если без этого можно обойтись. Они – могут. Им в любом случае нужно туда, куда этот возок направляется.

* * *

Скучно ехать и ничего не делать. Тем более что напряжение, ни на секунду не оставлявшее разведчиц на протяжении почти месяца, здесь, после наглядной демонстрации обжитости этих краев, отпустило. Распелись потихоньку, да и принялись исполнять все подряд. Сонечкин дискант, Настин альт и контральто Виктории – довольно богатая палитра для выражения замысла композитора. Вообще-то контральто у старшей разведчицы бедное. Не хватает ему глубины звучания – мал размер грудной клетки, зато диапазон такой, что закачаешься. Плюс мастерское владение. Младшие тоже голосовыми данными не блещут, но рука опытного педагога и терпение – и трио вполне прилично звучит.

Бескрайняя степь не дает акустических эффектов, связанных с отражениями и наложениями, да и девчата на связки несильно налегают – человек рядом отдыхает. Однако исполнить «Аве Мария» без пронзительности – кощунственно. Так что въезд арбы, сопровождаемой почетным караулом, в селение из трех домиков на берегу реки происходит под звучание торжественной католической молитвы в самом ее возвышенном месте.

* * *

Ослик остановился. Наверное, он всегда тут ждет разгрузки. Возница, перестав ощущать толчки от неровностей дороги, возвращается из царства Морфея в реальный мир и удивленно смотрит на молчаливых местных жителей, взгляды которых направлены не на него, а куда-то назад.

Виктория отдает копье одному из мужчин, и, оперевшись на вторую его руку, царственно покидает седло.

– Мы тут проездом. – Она отстегивает «урезанный» магазин от «калаша», движением затвора выщелкивает из ствола патрон так, что тот летит вверх и, описав дугу, попадает к ней в ладонь, после чего немедленно занимает свое место в обойме, которая тут же вставляется на место. – Дай, думаем, заглянем, спросим дорогу до Спиридоновки, – повернутый стволом вниз, автомат занимает свое место в ружейной кобуре за седлом. – Заодно попросим воды напиться, а то так есть хочется, аж переночевать негде.

Веселые улыбки указывают на то, что старая шутка с Земли принята. Какой-то дядечка словно куклу с деревянной лошадки снимает с седла Сонечку, а Настя соскакивает на землю по-индейски, перекинув ногу через голову своего скакуна.

* * *

От предложения истопить баньку девчонки отказались – река рядом. Пока наплескались и постирались, сготовилось угощение. Женщины из Пограничного, как назывался поселок, постарались не ударить в грязь лицом. Гости с удовольствием откушали. Сонечка записала рецепт оладушек, а Виктория расспросила о том, из чего они сделаны. Где растет, как выглядит. Старший, которого легко было определить по ухваткам, с интересом наблюдал за этой деловитой мелюзгой и за тем, как носатый Карен, возница прибывшей с товаром арбы, дожидается момента, когда придет пора приступить к расспросам.

Прибытие этой группы уже изменило орнамент бытия поселения. В череду обыденности вплелись новые нити, и жизнь окрасилась цветами любопытства. Население вдохновенно находило дела поблизости от навеса, где ритуал приема гостей проходил свои традиционные этапы. Все уже разглядели, что одежда на путницах сплетена частой сеткой из толстых мягких веревок. Затеняет и дышит. Что существа эти, несомненно, женского пола, коротко острижены и ни на секунду не расстаются с копьями, оснащенными широкими наконечниками, одна кромка которых остра как бритва, а вторая мелко вызубрена на манер поперечной пилы.

Вопрос о том, как это мама отпустила деток одних в такую даль, вертелся на языке Геннадия Андреевича, но слетел оттуда в более сдержанной форме.

– Издалека ли вы прибыли? – коряво, конечно, но так свернулось.

Виктория кивнула Сонечке, которая тут же помчалась к переметным сумам.

– По прямой километров четыреста на восток-северо-восток. Но мы сильно петляли, сами понимаете, съемка местности, характерные ориентиры, обсервации.

Тем временем на столе появился тубус, посуда была убрана, и ее место заняла карта.

– Вот ваш Южный Буг. Мы его описали выше по течению, где пересекли. Тут сплошные линии. А остальное пунктиром. Это со старых карт предполагаемые контуры нанесены. – Девушка водит пальцем по обратной стороне куска обоев, на котором вычерчено изображение амебообразного вида – лучами от центра прорисованы исследованные места.

А дальше – отдельные пятна. Несколько точек Северного побережья Черного моря, фрагментик, окруженный водой и неисследованной сушей, – это, судя по узнаваемому пунктирному контуру, располагается на севере Крыма. Фрагмент материковых гор и равнинный участок с глубоким заливом. Наметанный глаз бывшего пограничника угадывает затопленную долину Кубани. Прекрасно показано нижнее течение Днепра, но поселения густо рассыпаны западней, вдоль небольшой речушки с гордым названием Большая.

Из поселений самые примечательные – Школа посреди степи и Кладовая на месте бывшего Запорожья.

– Это оттого, что там ищут клады. Дотуда удобно идти рекой, так что когда есть свободные рабочие руки, закидываем крепких ребят с лопатами и металлоискателями, – поясняет старшая гостья.

– А почему в качестве разведчиков ваши руководители используют таких слабых и беззащитных созданий? – вырвалось-таки у Рыбакова в максимально мягкой форме.

– Люди с существенной мышечной массой задействованы преимущественно на тяжелых работах. У нас ведь нет ни экскаваторов, ни подъемных кранов. И моторы делать пока не получается. Даже волов настоящих всего три пары. Поэтому никто не позволит крепким мужчинам прохлаждаться на природе, когда есть чем дельным заняться, – ядовитая, оказывается, особа эта Виктория. – И про беззащитность это вы напрасно. Девочки умеют обходить леопарда, а самострелы у них с рычажным взводом. Да и не одни они. С наставником. Главное, научить пострелят корректировать свое поведение в зависимости от внешних условий. – Старшая вдруг осеклась. – Извините, увлеклась. Я на педагога готовлюсь, вот и вырываются цитаты из теоретического курса.

Наставник, получается, эта самая пигалица. Что же, с автоматом она управляется даже с некоторым шиком. К черту скепсис и подколки. Люди прошли сотни километров и не выглядят от этого несчастными. И у них есть волы, которых здесь так не хватает. И шерстистые ослики. На что бы выменять? Кажется, Карену пора вступать в разговор, он больше понимает в вопросах товарообмена.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});