Тайна Ночи Свечей (СИ) - Дьюк Эйвери

Не самый простой и дешевый способ освещения избрал похититель для потайного каменного мешка, с которого, по мнению Теры, вполне хватило бы и одной единственной, дешевой восковой свечи.

Угрюмые, исписанные мелом булыжники, скрепленные между собой в нависающие стены чем-то, отдаленно напоминающим древесную смолу. Покатый, песчаный пол. Одинокий приплюснутый крючок с неказистой поклажей. И баснословно дорогой дверной артефакт! Вот и все, чем могла похвастаться крохотная, глухая темница.

Любоваться искусно изображенной магической дверью, Тере нравилось ничуть не больше, чем убогой, тощей котомкой и бесформенной бурой накидкой, способной посрамить своим видом любой из выходных нарядов профессионального нищего с паперти всех святых в Боривале. Диссонанс богатства и бедности, аскетизма и роскоши. Контраст холода стен, атакующего по бокам и припекающего со спины жара, источаемого пробуждавшимися ото сна каменными светляками. Странное место, заполненное не вяжущимися друг с другом предметами, порождало немало вопросов, вызывая вполне оправданные подозрения и даже страх.

Покончив с путами в рекордное время, Тера бесшумно приземлилась на песок и первым делом запустила руки в карманы, надеясь, что их содержимое все еще при ней. По-видимому, похитителя привлекали лишь живые трофеи, но никак не их карманный скарб. Вещи ее не покинули. Даже, припрятанный в ботинке маленький нож, остался на прежнем месте, что казалось совсем уж невероятным везением.

Тонкие кожаные перчатки на руки, не пропускающий ничего плотнее воздуха туманный платок на лицо — и она вновь ощутила деловитую готовность к привычной работе ловкача. Еще бы верный серый плащ на плечи и шарф потеплее вокруг шеи, но увы, с этими, в высшей степени полезными частями гардероба, Тере пришлось попрощаться еще на подступах к парадной лестнице Корды.

— Не в этот раз, — задумчиво протянула Тера, с грустью оглядывая единственную дверь, на чью благосклонность не могла повлиять ни грубая сила, ни связка отмычек, лишь магия, а ее зеркальщица, как на зло, по-прежнему в себе не ощущала.

Не стоило и пытаться. В сложившейся ситуации вариант взлома дарил столько же перспектив, сколько и бездействие. С той только разницей, что спокойное сидение на одном месте не могло обернуться переломанными костями, а вот стычка с нарисованной, мнящей о себе невесть что дверью — как раз наоборот.

В свое время дальновидная госпожа Клара истратила немало монет, добывая для воспитанников образцы новомодного охранного артефакта. После череды неудач Тера и Эйнар почти уверились в его непогрешимости, но из упрямства даже и не подумали сдаться. И не зря! Затраченные на поиски решения усилия, принесли свои нехитрые, скупые плоды. Напарникам удалось разгадать тайну мастера нарисованных дверей, а за одно и обнаружить массу неприятных особенностей своевольного изобретения. Правда, к тому моменту, опытным путем до аналогичных неприятных открытий дошли и другие, в частности — немногочисленные «счастливые» собиратели передовой контрабанды.

Как шуттанские, так и дэйлинальские богачи не упускали шанса похвастаться диковинками перед гостями и зачастую не боялись шагать в ногу со временем. Но только не в тех редких случаях, когда новомодное изобретение начинало наносить ощутимый вред! Несмотря на всю изысканность и надежность такой двери, мало кто из приобретших ее, стремился использовать артефакт по прямому охранному назначению. Слишком уж часто вспыльчивый нарисованный страж отбрасывал безобидную сторожевую алебарду и хватался за грозный топор палача, спеша расправиться не только с ворами, покусившимися на добро хозяина, но и с его ни в чем неповинными домочадцами.

Никому из пребывающих в здравом уме не хотелось оказаться запертым в собственном хранилище в отместку за излишне резкий хлопок дверью или, к примеру, обнаружить, что любимая левретка не досчиталась лапы, посмев проявить к обидчивому артефакту возмутительное собачье непочтение. Ходили слухи, что своего создателя, последняя из нарисованных им дверей, попросту сожрала, отстояв тем самым свободу от навязываемой скучной службы молчаливым сторожем, и неповторимость финального в жизни гениального творца, витиеватого магического узора.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Зная все это, Тера даже не сомневалась в наличии запасного выхода. Поставить такую непредсказуемую дверь на крохотную, лишенную окон каменную коморку и не позаботиться о спасительном отходном пути, мог лишь полный идиот, а им таинственный похититель явно не был. К этому неутешительному выводу Тера пришла, бегло осмотрев незнакомые, мелко написанные на стене слова. Сомкнутые в ровные, четкие ряды посредством аккуратно прибитых друг к другу угловатых букв, они многое говорили о характере писца. Скрытный, расчетливый, уравновешенный, эгоистичный — именно таким Тере виделся автор меловых настенных заметок.

Не став тратить драгоценное время на более детальное изучение непонятных записей, Тера аккуратно срезала одну из гроздей импровизированного светильника и принялась простукивать стены рукояткой ножа. Никаких особых результатов это не принесло, ровно, как и попытка вогнать лезвие в узкий желоб между утопленным в стене неестественно круглым камнем и защищавшим его от посягательств взломщиков наростом давно затвердевшей смолы. Далее следовали тщетные попытки понажимать и покрутить особенно подозрительные камни и утомительное, столь же безрезультатное перекапывание бледного легковесного песка, служившего для маленькой темницы мягким, зыбучим ковром.

Устав от бесполезных метаний, Тера обреченно опустила затупившийся нож, прикрыла воспаленные от магического света глаза и тяжело привалилась к бугристой, неприступной стене. Если вторая дверь и была — ей она показываться явно не спешила… Внезапно на ум пришли, брошенные вскользь пару недель назад, насмешливые слова Ригби.

— Простые вопросы чаще всего имеют такие же простые ответы, но ты их упорно не замечаешь и продолжаешь искать сложные… — еле слышно повторила Тера, уставившись прямо перед собой на единственный не исследованный участок стены. — То, с чего начал бы любой, лишенный фантазии обыватель, но только не видящий все в ином свете, ловкач вроде меня…

Намеренно позабыв проявить хоть толику уважения к чужому, вызывающеотталкивающему имуществу, Тера небрежно подцепила штопанную котомку и куцый плащ, отшвырнула от себя так далеко, как позволяли скромные габариты темницы и более не раздумывая, с размаху припечатала рукояткой ножа отполированный до блеска, приплюснутый настенный крючок.

В тот же миг произошло сразу две вещи. С тихим шелестом посторонилась дальняя стена и, как по волшебству, объявилась магия. Вот только не та, на чью помощь так рассчитывала Тера, а иная, древняя, жестокая, неудержимая в своем желании добраться и навредить.

— А это еще что? — с изумлением выдохнула зеркальщица, опасливо опускаясь на колени возле беспечно отброшенной котомки.

Сейчас ни мешок, ни плащ уже не казались такими мерзкими и потасканными. Уступившие грубому обращению тесемки ослабли и выпустили наружу хитроумно спрятанное на самом видном месте, ценное содержимое.

— Святые и покровители, — не веря своим глазам, Тера осторожно приподняла край ветхого мешка и посветила каменным светляком внутрь.

Если до этого момента она еще сомневалась в личности похитителя, то теперь все сомнения отпали сами собой, оставив ее один на один с абсолютной уверенностью. Вейнт, причем гораздо более изощренный и просвещенный, нежели сказочные злодеи прошлого. Редкие, запрещенные, тщательно отыскиваемые и изымаемые артефакты сдерживания и подчинения, разновеликие фигурные пузырьки со зловещими, выгоревшими этикетками, потускневшие шелковые мешочки с резко пахнущими, перемолотыми травами и целый пучок недоплетенных пестрых шнуров. Большая часть содержимого котомки оставалась для Теры загадкой, но и того, что удалось распознать вполне хватило, чтобы отбросить всякое отвращение и принять единственно верное, дерзкое решение, претендующее в своей наглости на несомненный успех.