Шаг во тьму. Дилогия - Иван Тропов

— С сорок первой луны после первого поцелуя Неназываемого, — недовольно сказал Старик. — Сначала щенки‑котята, ягнята‑поросята. Ну а с тридцать седьмого ритуала… Тут уже не зверята.

— Поцелуй Неназываемого — это лет в двенадцать? — спросил я.

Старик кивнул.

— Хотя бывает и пораньше. Это у обычных девчонок. А как уж у этих чертовых сук…

— Двенадцать… Плюс три с половиной года. Плюс еще года три, пока со зверятами. Получается, девятнадцать лет. С этого времени начинают всерьез. Ну, пусть с двадцати, для круглого счета.

Я поглядел на Старика, не будет ли возражений? Он кивнул.

— Значит, — сказал я, — с двадцати до тридцати лет — пятьдесят холмиков. Получается, по пять в год, если грубо… По четыре? Раз в сезон?

Старик тяжело вздохнул. Покачал головой.

— Если бы все так просто, с кондачка… — Он снова тяжело вздохнул. — Эх, если бы все было так просто… Тогда чем старше, тем больше жертвоприношений. Холмиков, — поморщился он. Мой эвфемизм был ему явно не по душе. — Так?

Я кивнул. Старик с сожалением цокнул.

— Не получается. Если честно, то все вообще… — Он покрутил в воздухе пальцами. — Чуть ли не наоборот все. Особенно с паучихами…

Он замолчал, подлил мне чаю.

Наоборот…

Хм… Старик знает куда больше моего. Хотя даже то, что видел я сам… Да вот последняя. Холмиков больше всех, а по возрасту — чуть не самая молодая. Да, прав Старик. Что‑то тут не так. Разве что…

Хоть на лбу у меня была испарина от горячего чая, по спине промаршировали мурашки.

— А может быть… — Я сглотнул и поставил чашку на столик. — Может быть, они делают по нескольку кладбищ?..

Я был готов к любой реакции Старика — к гневу, к усмешке, к досадливому фырканью. Только к одному не был готов. Старика мое предположение вовсе не удивило.

— Скорее всего. Скорее всего, не по одному…

Он пожал плечами и отхлебнул чаю. Совершенно спокойно. Словно речь шла о банных вениках. Кажется, он был уверен, что я тоже готов к тому, что у этих чертовых сук те кладбища, что на задних дворах, — вовсе не единственные.

Черт возьми…

Он посмотрел на меня и хмыкнул.

— Ох, Крамер… Вот вроде не дурак же, а каким местом ты меня слушаешь, не пойму…

Ну, не знаю. Может, и дурак. Но мне в самом деле это ни разу не приходило в голову. Хотя…

Ну да, все верно. Не обязательно же они десятилетиями живут на одном месте. А значит, с переездом начинается и новое кладбище.

Я потер лоб. Выходит, не по одному кладбищу… И те пятьдесят холмиков надо еще умножать… Черт возьми!

— Вот‑вот, — сказал Старик. — А еще ты никогда не задумывался, почему мы ни разу не встретили ни одной старухи? Тридцать лет, тридцать пять максимум, а потом как отрезало. Куда они деваются? Те, которые старше? А?

Я опустил глаза. Ч‑черт… Об этом я тоже как‑то совершенно не думал.

— Так что черт их знает, как часто они вообще проводят ритуалы. А вместе… Хм… — Старик задумался. — Хороший вопрос, между прочим…

Его взгляд остановился на ручке кресла, затуманился, утонул внутри…

Я не мешал ему вспоминать, терпеливо ждал. У меня тоже было над чем подумать.

Что надо тем жабам за больницей? Очевидно, не земля. Место для дома можно найти и получше. Медицинская помощь? Даже не смешно. Тогда что?

Морг?

Но что там есть, кроме свежих трупов? Только трупы.

Много свежих трупов…

Я поморщился. Не нравится мне эта возня вокруг морга… Дорогу провели, домик построили. Выходит, речь не о мелочах. Что‑то им там нужно. Что‑то серьезное.

— А знаешь… — ожил Старик. — А ведь ты прав. Вместе… Странно, как мне это самому в голову не пришло…

— Что?

— Да паучихи эти… За все их ритуалы не скажу, свечку не держал, но…

Старик замолчал.

— Что — но? — Я еле сдерживался.

— С этими чертовыми суками сам черт ногу сломит, вообще‑то. У некоторых слабеньких‑молоденьких и книг‑то алтарных не было. Это у паучих. У жаб иначе: или есть и книга, и алтарь, или вообще ничего. Попадались мне такие, совсем молоденькие. Ни алтаря, ни книги…

— Молодые и слабые? — уточнил я.

Старик покивал:

— Слабые, пожалуй… — Он поморщился. — Только вокруг них полно изувеченного зверья. Пока за ее домом следишь, кого только ни насмотришься. То собака со вспухшей пастью, бредет как пьяная. То кошки хромые и горбатые. Голуби — не летают, по земле бегают. Крысы Днем на виду сидят. Присядешь с ней рядом — не убегает, только дышит судорожно… Но вот что странно. Ни разу не видел, чтобы слабые проводили ритуал вместе с кем‑то. А вот сильных вместе видел. Вдвоем паучиха и жаба. Такое видел трижды. Все три раза — в новолуние. То есть паучихин ритуал, выходит. Каждый раз паучиха была сильная, с алтарем и с книгами. Жаба тоже очень сильная… И вот у вас теперь то же самое: опять сильная паучиха во время своего ритуала с жабой… Жаба, должно быть, тоже сильная…

— А сами жабы?

— Что — сами жабы?

— Когда не помогают паучихам? Когда в свои дни, в полнолуние? Они бывают вместе?

— На своем алтаре? Нет. Ни разу не видел, чтобы жабы справляли свой ритуал с кем‑то… Даже с другой жабой. — Старик покачал головой. — Нет, не видел такого.

— А просто жаба вместе с жабой? Не обязательно в ночь ритуала. Бывает, чтобы встречаются, вместе что‑то делают?

— Мне такого не попадалось.

Вот как…

Черт возьми, что же тогда происходит там, в морге?! Почему их там трое?!

Три жабы возле кучи свежих трупов…

Я вспомнил застывающие глаза собаки. Харон. Перевозчик в Лемурию. Случайное совпадение? Хотелось бы верить. Но уж больно все одно к одному…

Черт возьми! Что же у них в том городке намечается?

Мягкий взгляд старика вдруг цапнул меня, как коготь.

— А с чего такие вопросы?

А, черт! Все‑таки заподозрил!

— Крамер?

— Что, дед Юр? — Я старательно не понимал, куда он клонит.

Он внимательно разглядывал меня, и я никак не мог понять, что прячется в уголках его глаз. В самом деле он что‑то заподозрил, или же это его всегдашняя шутовская сердитость — для профилактики…

— Ладно, стервец… Ну‑ка. — Он ткнул пальцем на дверь.

— Что?

— Давай‑давай. — Он дернул подбородком на дверь, уже катясь на меня.

— Но…

— Поставил чашку и бегом! — рявкнул Старик.

И я снова не мог понять, шутит он или рассердился всерьез. Я поставил чашечку на стол, поднялся и поплелся в коридор. Как можно медленнее. Пытаясь понять, где же я ошибся. Что лишнего сболтнул и можно ли теперь, задним числом, увильнуть. Как оправдать свой конкретный интерес, каким подпорки выдумать…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});