Слепая бабочка - Мария Валентиновна Герус

велик. Старинный, сурового серого камня. Как раз кончилась служба, и из высоких дверей на площадь повалил народ. Фердинанд успел ловко обогнуть разрастающуюся толпу и по старой привычке выбрал самую широкую и надёжную улицу. Возить хозяйку по трущобам он не собирался. Арлетта потрясла головой, пригрозила Фиделио, чтоб не прыгал, не носился и вообще вёл себя потише. Где же всё-таки спрятаться? Одна она давным-давно забилась бы на какой-нибудь чердак. Нет, лучше в подвал. Но коня и собаку так не скроешь. Тем временем застившие свет узкие трёхэтажные дома раздвинулись и строго между ушами Фердинанда снова показались открытые ворота. Круг, что ли, сделали? Но нет. Фердинанд не подвёл. Башенок над этими воротами не было. За ними ютились две-три хибарки – начало будущего предместья и дорога, тянувшаяся, повторяя отдалённый речной изгиб, вниз, к острым крышам какой-то деревеньки. За рекой на высоком берегу ещё курчавился остатками рыжих листьев осенний лес. Казалось, далеко-далеко он подходит к самой дороге. Туда бы. Но в поле рытвины, кротовины. Даже отсюда видно. Конь ногу поломает. И через реку непонятно как. А на дороге догонят. Если, конечно, погонятся. В этом Арлетта была не уверена, но рисковать боялась.

– Ну, Фердинанд, – прошептала она ласково, склонившись к конскому уху, – давай, а? Я же не тяжёлая. Совсем чуть-чуть. Нам бы только до леса. Allez!

И Фердинанд не подвёл. Встряхнулся, вздохнул и рванул по дороге старым добрым цирковым галопом. Получилось быстро. Арлетта зажмурилась и покрепче вцепилась в гриву. Вот напасть. Слепая ездила, как хотела. А теперь… Земля под тобой несётся, голова кружится, в глазах мелькание. Страшно. Пусть Фердинанд сам всё делает.

Фердинанд делал всё, что мог, но вдруг заржал и плавно остановился, переходя на шаг. Обычно это ржание означало, что требуется вмешательство зрячего Бенедикта. Одновременно Фиделио залился лаем. Арлетта открыла глаза. Да. Беда. Слева на дорогу выползало стадо овец. Пастуха почему-то не было. Руководил стадом солидный, длиннорогий и весьма вонючий козёл. Сзади суетились две шавки, предком которых, но очень отдалённым, была некая благородная овчарка.

– Сидеть, Фиделио! Сидеть!

Фиделио, так уж и быть, послушался. Шавки тявкнули пару раз, но то ли были слишком заняты, то ли побоялись связываться. Видимо, в родословной Фиделио имелись монстры пострашнее каких-то пастушьих овчарок. Так или иначе, ехать было нельзя. Козёл никуда особо не торопился, овцы тоже. Стадо заполнило всю дорогу и медленно двинулось к деревне.

Арлетта прислушалась, стараясь расслышать что-то ещё кроме блеяния, потом опомнилась и торопливо оглянулась. Пока никого. Городская стена маячила не так уж далеко. Слева в дорогу вливалась вытоптанная полоса. Тоже своего рода дорога, только скотская. Куда-то они по ней часто ходят. Грязь ужасная, а в начале цепочка луж. Так это ж хорошо, на лужах следов не видно.

– Налево, Фердинанд.

Фердинанд недовольно мотнул головой, мол, хозяйка-то совсем свихнулась, но пошёл налево, разбрызгивая воду и расталкивая отставших овечек. Арлетта понадеялась, что, если и будут какие следы копыт, блеющая скотинка всё затопчет.

– Давай, Фердинанд! Ну же! Ещё немножечко!

Облетевшие кусты неопределённой породы сомкнулись за ними довольно быстро. Арлетта всё косилась на тёмное пятнышко городских ворот и, когда они скрылись из виду, облегчённо вздохнула.

– Всё, Фердинанд, уже всё. Теперь тихонечко.

Дорога была грязной, под копытами хлюпало, овцы натоптали в кустах множество троп. Попахивало сыростью и навозцем, то и дело на ветках попадались клочья желтоватой шерсти. Потом стало посуше, кусты сменились тонкими древесными стволами. Фердинанд брезгливо отряхнул передние ноги. Фиделио отряхнулся весь, но чище не стал. Так. И что теперь? Чахлый лесок – укрытие ненадёжное.

– Давай ещё чуть-чуть, – попросила Арлетта и нежно подпихнула Фердинанда пяткой под грязное брюхо. Ноги тоже были все в грязи. И юбка. И даже на лице вроде бы грязные брызги. Но это потом. Лишь бы уйти подальше.

Лесок и вправду быстро кончился. Открылась истоптанная полянка, полого спускавшаяся к реке. Видно, овцы ходили сюда на водопой. Фердинанд решил воспользоваться случаем, осторожно, всё время оскальзываясь, подошёл и сунул морду в чистую воду, в которой дрожало, отражаясь, серенькое небо с голубыми просветами и растрёпанные верхушки больших деревьев. Арлетта подняла глаза. На том берегу рос настоящий лес. Высокий, не очень густой, но не тронутый ни скотиной, ни лесорубами. По воде распластанными звёздами плыли жёлтые листья. Клёны. На том берегу против водопоя угадывалась дорога. Старая, давно не езженная.

– Нам бы в лес, – сказала Арлетта, – Фердинанд, может, попробуешь? Может, тут брод есть?

Фердинанд подумал, понюхал воду, посмотрел на неё одним глазом. Мудришь ты, хозяйка. Трактир надо искать. С конюшней, с приличным сеном. А ты в лес. Ничего этого старый конь, конечно, не сказал. Двинулся вперёд, медленно вошёл в воду. Неожиданно дно оказалось твёрдым, а река неглубокой. И вправду, брод. Лесная быстрина с намытой на дне мелкой галькой. На другой берег, травянистый, но крутой, Фердинанд взобрался, покряхтывая. Арлетта живо соскочила, чтоб ему было полегче, да так и повела в поводу. Фиделио уныло поскулил, глядя на холодную воду, но всё-таки решился, одолел речку в туче поднятых брызг.

Лес на том берегу – дубы, ещё не растерявшие своей ржавой листвы, и клёны, щедро ронявшие листья такой красы, что у Арлетты опять закружилась голова. Вся дорога была густо засыпана ими, багряными, золотистыми, ярко-алыми и тёмно-багровыми. Это уже было больше похоже на то, что показывал ночной брат. Беглая плясунья так увлеклась, что не сразу заметила, как слева деревья становятся реже. Ширится совсем не нужный просвет. Тут она вспомнила, что вообще-то убегает. Приказав Фердинанду стоять на месте, осторожно двинулась к этому просвету. Кто его знает, куда ведёт эта дорога. Оказалось, дорога привела их почти на вершину холма. Лес не кончался, просто уходил вниз, крутым высоким берегом спускаясь к реке. Но они снова оказались рядом с городом, который был виден во всей красе своих стен, башен, флюгера над ратушей и соборного шпиля. С другой стороны по-прежнему маячила деревенька. На дороге серым пятном клубилось овечье стадо. По всему выходило, что после расставания с овцами прошло не больше получаса.

Внезапно из городских ворот вырвались всадники. Арлетта сейчас же присела, прижалась к стволу подвернувшегося дуба. Шестеро. Ярким пятнышком сияет красная куртка Вальдена. А вот и ещё трое. И с ними собаки. Наверняка стражники. Ни один свободный человек в здравом уме не наденет на себя ядовито-зелёный камзол с жёлтыми штанами. Вот как, значит, господин Барнум. Вот отчего погони так долго не было. Это вы городские власти уламывали. М-да. Триста гульденов – это, конечно, не кошкин хвост. Арлетта застыла в растерянности. Вроде бы надо бежать. Но