Пляска в степи - Виктория Богачева

пару дней. Лекарь велел обождать еще немного, чтоб плечо у сына подзажило, — Храбр Турворович потрепал Бажена по голове.

Было видно, он им гордился. Выстоять в схватке с берсерком! О таком и внукам рассказывать будут.

Немного помолчали. Дядька Крут досадовал на невовремя пришедшую княгиню и размышлял, как бы половчее спросить о том, что его тревожило.

— Давненько я знахарку вашу не встречал. Жена велела в избу ее позвать, мол, поблагодарить хочет, что меня из-за Кромки вытащила. А я не ведаю даже, где ее искать-то?

Может, половчее и не вышло.

Храбр Турворович медленно покачал головой.

— Ничем тебе тут не помогу, воевода. Сам ее не видал, как на Ладоге мы очутились. Молодая княгиня торопливо поднесла к губам чарку и сделала несколько глотков.

Расправив на коленях поневу, она встала:

— Засиделась я что-то, — Звенислава Вышатовна улыбнулась. — Приду еще вас проводить!

Слегка поклонившись, она ушла.

Поднявшиеся ей вслед на ноги мужчины проводили ее задумчивыми взглядами.

— Я тоже пойду, — лишь самую малость не сгорев со стыда, буркнул дядька Крут. — Коли не свидимся боле — скатертью дорога!

Он вылетел из избы, костеря себя на чем свет стоит. Старый дурак, нашто ты вообще сюда пришел, чего дома на лавке при жене не сидится! Еще с вопросами своими полез… Станут теперь думать, что воевода славного ладожского князя совсем ума лишился!

Нахмурившись, дядька Крут брел по ладожским улочкам, не разбирая дороги. Вокруг носились дети, женщины с плетеными деревянными коробами шли к главной площади, где начинался торг. Вдалеке ржали лошади, доносился шум от пристани: там встречали какой-то кораблик.

Когда взгляд в толпе зацепился за знакомую одежу, воевода резко остановился. Через дорогу от него, подле дверей в избу кузнеца, скрестив руки на груди, стояла хмурая Чеслава. Княгини было не видать. Дядька Крут ступил в сторону, схоронившись за груженой повозкой. Неужто девка от веленого отлынивает? Неспроста же ее Ярослав приставил к Звениславе Вышатовне.

Воевода еще не успел толком ополчиться против строптивой, непокорной девки, когда открылась дверь, и на улицу, крепко прижимая к груди какой-то сверток, вышла молодая княгиня. Она поглядела несколько раз по сторонам, словно что-то искала, и лишь потом быстрым шагом направилась в сторону терема. Чеслава, поджав губы, молча последовала за ней. Неодобрение так и читалось у нее на лице.

Дядька Крут негромко присвистнул, выходя из-за повозки. Это что вообще такое? Какое дело у княгини, которая на Ладоге без зимы седмица, может быть к местному кузнецу?

Воевода решительно пересек заполненную народом дорогу и толкнул дверь в избу, из которой вышла княгиня. Он сразу же попал в горницу, где кузнец обычно встречался с людьми и принимал заказы. Повсюду — на стенах и на лавках — висели и лежали его работы, доказательства мастерства. Дядька Крут разглядел мечи и ножи, наконечники для стрел, топоры, задвижки да застежки, оковки для сундуков, подставки под лучины, подковы, витые гривны, женские украшения и еще много всего!

На шум из соседней горницы вышел кузнец — умудренный зимами муж, с опаленным лицом и светлыми, почти невидимыми бровями. Он вытирал руки об изнанку толстого, кожаного фартука, который оберегал его от огня и искр.

— Помогай Сварог, — воевода обернулся к нему, понимая, что не помнит и не узнает его лица.

Немало люда поселилось на Ладоге за последние зимы, когда князь пообещал всячески привечать умельцев да мастеров. Видно, и кузнец этот из таких, приезжий.

— Здрав будь, воевода.

А вот кузнец его откуда-то знал. Может, видал на княжьем подворье? Али еще где. Тем лучше для дядьки Крута, не придется вокруг да около ходить.

— Ты по делу ко мне али?.. — видать, он крепко задумался, коль кузнец решил поторопить его вопросом.

— По делу, добрый человек, — дядька Крут упер руки в бока. — Нынче вот княгиня от тебя выходила, чего хотела она?

— Ба-а-а, так это, стало быть, наша молодая княгиня? — кузнец задумчиво почесал коротко стриженную бороду.

Из-за близости огня им единственным не было срама носить короткую бороду да и волосы стричь. Не навлекали они тем самым на себя бед, не лишались силы в руках.

— А я и не ведал, — он развел руками, глядя на воеводу. — Да и она, скромница эдакая, не сказала ничего!

Это коли скромница, мрачно подумал дядька Крут. А не коли нарочно смолчала, задумав дурное.

— Так торквес она у меня забирала, вот как раз за две седмицы управился, едва к сроку намеченному поспел. Одна беда с этими торквесами норманнскими, — кузнец поправил нагрудник кожаного фартука. Из-под него выглядывала порядком заношенная, старая рубаха, пожелтевшая от времени, пота да сажи.

— Я уж пяток зим с ними не возился, а то и больше! — видно, он и впрямь долго размышлял над мудреным заказом, коли нынче так разговорился. — А приключилось то-что? Никак я ошибся в чем-то? — спохватился он.

— Ничего не случилось, — дядька Крут помотал головой. — Я так, приглядываю уж за княгиней нашей, покуда обживается тут, с Ладогой знакомится.

— А-а-а, — понятливо протянул кузнец и закивал. — Ну, добро-добро.

Поговорив с приветливым и словоохотливым мастером еще немного, воевода поспешил покинуть кузню. Иначе б кузнец его заговорил так, что и до вечера просидел бы! А ведь редко когда бывает, что у них языки так умело подвешены. Больше они все молчуны, говорят токмо с молотом да наковальней обычно. Да железо в их умелых руках поет.

Торквес, стало быть. Ну-ну. Расскажу Мстиславичу — и пес с ним! Пусть сам с женой беседы ведет, нашто ей понадобился торквес, да нашто тайно к кузнецу незнакомому ходила, по сторонам головой вертела, чтоб еще и не заприметил никто!

В княжий терем сердитый, нахмуренный воевода возвратился вдвое быстрее, чем когда из него уходил. Внутри за воротами жизнь текла своим чередом: кмети постарше учили воинской премудрости детских да сопливых отроков, гридь забавлялась на деревянных мечах. Напротив терема две маленьких княжны со смехом и громкими криками упрашивали двух огромных волкодавов, Серого и Айну, покатать их. Подле Любавы и Яромиры с недовольно поджатыми губами стояли их мамки да няньки, явно не одобряя такую забаву. С высокого крыльца за девочками наблюдала молодая княгиня. Она улыбалась.

Завидев ее, воевода замедлил шаг. Он и вовсе остановился на половине пути, когда с другой стороны терема показался Мстиславич. Тот прошел мимо дочерей, поглядев на них неодобрительно, и поднялся на крыльцо. Он что-то сказал княгине, а та покачала головой, вновь улыбнулась и заговорила в ответ — горячо, быстро. Выслушав ее, князь махнул рукой и улыбнулся сам.