Легко видеть - Алексей Николаевич Уманский

поохотиться.

– И вы с ним тоже?

– Ну, я просто одолжила у Володи ружье. У Ириного мужа, – пояснила она.

Михаил хотел спросить, не она ли стреляла, но что-то его удержало.

Вместо этого он задал другой вопрос:

– У вас там все в порядке?

Она поняла, что «Там» означает и атмосферу в компании и то, как проходит сплав.

– Нет, – чуть помедлив, ответила она.

– Что-то случилось в пороге?

– Да, снова навал на камень ниже второй ступени.

– И снова большой ремонт?

Она подтверждающе кивнула.

– Я могу быть чем-нибудь полезен?

– Не знаю. С ремонтом – возможно. А так – вряд ли.

– Начались нелады?

– Нет, не начались. Усугубились.

Михаил промолчал. Что тут скажешь? Если происходит авария за аварией, погода плохая, всем светит опоздание на работу, как тут не выплеснуться взаимному недовольству? Это только любящие или очень уважающие друг друга спутники способны удержать раздражение внутри себя.

– Мы уже выбились из графика минимум на три дня, – неожиданно сказала Галя. – И одни настаивают на том, что надо спешить, а другие считают, что это приведет к новым авариям.

Михаил снова промолчал.

– У вас есть какое-нибудь мнение на этот счет? – несколько вызывающе спросила Галя.

– Конечно.

– Какое?

– Что удобнее ходить одному.

– Почему?

– Потому что тогда некого в чем-либо винить, кроме себя. И ругаться тоже не с кем, кроме как с собой.

– Так ведь скучно одному!

В ответ Михаил только пожал плечами. По его мнению в Галиной компании вряд ли могло быть интересней и веселей.

– Да одному и опасней, – добавила Галя, видимо, верно истолковав его молчание.

– Сообразительна, – подумал Михаил, а вслух сказал:

– Возможно, что и опасней. Зато никто не заставляет спешить, когда всего важнее думать и смотреть.

– Значит, вы против спешки, – удовлетворенно сказала Галя.

– Естественно. А кто у вас за нее?

– Главный – Игорь. И еще двое.

– Мужской экипаж?

– Да.

– Ну, Игорь, мне кажется, должен считаться с вашим мнением. Или я ничего не понимаю в апельсинах, как говорили в мои студенческие дни.

– Нет, вы понимаете, – подтвердила Галя.

Смущения в ее словах не было. Впрочем, не те наступили времена, чтобы стесняться внебрачного сожительства. Между тем, Галя добавила:

– После первой поломки он прямо закусил удила! Твердит только, что мы опаздываем и надо наверстывать упущенное изо всех сил.

– Прямо-таки закусил? – усмехнулся Михаил.

– А что?

– По-моему, после повторения аварии человеку остается только одно из двух – либо поумнеть, либо испугаться.

Михаил заметил, что после слова «испугаться» Галя вздрогнула.

Значит, она сама подозревала, что дело в этом. Тем не менее, она спросила:

– А разозлиться разве нельзя?

– Злость будет присутствовать во всех случаях. Кому охота признавать, что дело идет не так, как надо? Но в одном случае она заставляет собрать всю выдержку и поумнеть, а в другом выливается в деморализацию и желание поскорей убраться от жизни такой восвояси, покуда цел.

Михаил умолк, но Галя продолжала вопрошающе смотреть на него.

– Ну уж нет, – подумал Михаил. – Говорить вам, мадам, какая гипотеза тут верна, я не буду.

– А куда от жизни такой отсюда можно убраться? – наконец, спросила она.

– Как куда? На запад, через горы. Километров сто-сто двадцать. Там автотрасса.

– Это проще, чем сплавляться по Реке?

– Нет, конечно. Даже безусловно тяжелей, на мой взгляд. Возможно, не так рискованно, хотя как знать? Лично я бы от Реки не уходил.

– А вам тут бывало страшно? – неожиданно и глядя в упор, спросила Галя.

– А как же! Совсем до ужаса – нет. Но кое-где, глядя, что творится в воде, сердце все-таки замирало.

– И в последнем пороге тоже?

– Да, как раз в нем. Вы как его проходили – в байдарке или по берегу?

– Нас с Ирой высадили на берег.

– Ну и Слава Богу! Значит, у ваших мужчин есть совесть. И не все пропало.

– Вы о чем?

– О том, что они не забыли, что не имеют права рисковать вами как собой.

– Мы здесь тоже по своей воле, – обиженно возразила Галя.

– Ясное дело, по своей, – подтвердил Михаил. – Но и по неведению или чрезмерному доверию тоже.

– По неведению? – не поняла Галя.

Пришлось объяснить.

– Инициаторы похода – наверняка мужчины. Они всегда немного авантюристы. Даже если хотят ко всему подготовиться заранее, все равно многого наперед не знают, да это и делало бы предприятие менее интересным. Для них в походной неизвестности есть даже немалый желанный шарм. А женщины вообще не думают заранее об этой неопределенности. Они верят, что со своим мужским делом их спутники справятся хорошо. Отсюда ясно, что по этой причине мужчины обязаны больше брать на себя.

– Разве риск – это их обязанность?

– Если не считать того, что риск – еще и удовольствие, то он безусловно обязанность, – ответил он.

Они по-прежнему стояли друг против друга, как и в первый момент встречи. Михаил по привычке все время смотрел собеседнице прямо в глаза. Галя же то отводила свой взгляд от него, то пристально и ожидающе всматривалась в его лицо. Ей явно хотелось спросить о чем-то еще, но она не решалась, а он не стал помогать, точно зная, что пользы от советов посторонних людей почти никогда не бывает прежде, чем люди сами не набьют себе шишки. Ну, да и без того он уже сказал ей достаточно. Наконец, Галя прервала затянувшееся молчание.

– Мне кажется, вы по своему опыту были знакомы с чем-то подобным.

– Был, – просто сказал Михаил.

Последовал новый вопрос:

– Вы можете сказать, что надо делать?

– Найти свои ошибки и больше их не повторять.

– А конкретно?

– Разобраться во всем до мелочей – что подводило, что недоучли, что упустили из виду и что о себе напомнило неприятностями. Если для поиска ошибок требуется время, надо его потратить. Иначе будет потеряно больше не только времени и сил, но и добра. Главное – не лететь вперед, очертя голову – без просмотров пути в сложных местах – из страха опоздать на работу. Иначе можно опоздать еще больше.

– Продуктов тогда не хватит, – возразила Галя.

– При спешке не хватит еще сильней. Вы несогласны?

Галя в ответ пожала плечами.

– Голодать, конечно, неприятно – продолжил он. Но в достаточно больших пределах это неопасно – уже доказано в экспериментальных походах без жратвы. До двух недель. Вам столько не потребуется. При условии, что из-за отсутствия еды люди не будут психовать. Однако в вашем случае я бы посоветовал позаимствовать у меня продукты, которые я взял для себя с избытком, считая, что буду сплавляться медленнее, чем выходит на самом деле. Думаю, вашей компании их хватило бы дней на пять или семь.

– Это не выход, – возразила Галя.

– Да, в общем случае это не выход, поскольку мы могли бы и не встретиться, и вы бы оказались на маршруте одни. Но встреча произошла, и я могу помочь без ущерба для себя. Что тут ненормального? Из-за нехватки еды у людей, особенно мужчин, с непривычки очень портится настроение. А настроение – сейчас самое главное для того, чтобы сохранить волю к самоутверждению и достижению цели. На вашем месте я бы прежде всего заботился об этом и принял бы помощь.

– Вам легко говорить, – вздохнула Галя.

– Да, особенно с высоты своего возраста, – согласился Михаил.

Ему захотелось поскорей завершить неприятный для Гали, да и для него тоже, разговор. Все равно чужим умом никто не желает жить. Наоборот, всяк постарается полностью использовать свое право на собственное повторение чужих ошибок, лишь бы только своевременно не поумнеть – настолько это неприятно и нежелательно.

– А ваш Игорь далеко пошел охотиться? – Михаил попробовал перевести разговор на другую тему.

– Не знаю. То есть думаю, что он уже ждет меня у байдарки.

– Ну так идите. Лучше не давать ему новый повод для раздражения, – с легкой усмешкой сказал Михаил. Этого Галя не ожидала.

– До свиданья, – не без обиды и с вызовом сказала она.

– Всего хорошего, – откликнулся Михаил и сразу повернулся к ней спиной, чтобы она не думала, что он будет смотреть ей вслед. Смотреть ему и вправду было незачем. Хотя и было на что. Впечатление от Галиной внешности было очень хорошим. Неужели с таким экстерьером она не сумела скрутить своего Игоря в бараний рог? Или он действительно испугался здешней воды, как Вадим Кантегирской? Думая об этом, Михаил незаметно вернулся домой. На биваке все было как прежде. Посмотрев на палатку, Михаил вспомнил о своем утреннем желании поработать над рукописью после прогулки. В голову пришли новые мысли. Их следовало записать и развить, пока не ушли. Иначе вспоминай, что тебе вдруг представилось и привиделось. Хорошо, если вспомнишь. А если нет? Жди тогда нового просветления в мозгах. А его можно и не дождаться, если позволишь себе упустить его по своей небрежности или глупости.

На этот раз просветление относилось к причинам ошибочных решений в общем виде. Их следовало рассматривать как следствие либо незнания нужных Истин, либо их непринятия. Ключом к решению проблем могла быть только трезвость в оценке положения и необходимость исходить при поиске решений именно из нее.

Михаил с головой погрузился в работу. Его всегда увлекала открывающаяся в далекое далеко перспектива познания, вглубь которой его вела логика и радость от освоения новой идеи, которой так не хватало раньше для выбора верного курса в нескончаемом деле самоусовершенствования. Особенную радость приносили результаты, возникающие после столкновения, казалось бы, весьма отдаленных друг от друга представлений, которые вдруг надежно ассоциировались в фундамент, на который уже легко надстраивались производные мысли и другие ассоциации, так что процесс познания протекал почти лавиноподобно, и это позволяло видеть перед собой не обыденную плоскую картину мироустройства, а насыщенную и объемную панораму того, что происходит