Ветвь оливы - Вера Космолинская

И эти мысли приводили к тому, что какими бы идеями ни руководствовался Лигоньяж, во многом он был искренен, это чувствовалось, и он был прав. Жанна сильно рисковала рассудком, оставаясь рядом с нами. И жизнью тоже. Почему бы ей не выбрать такого, как он, полного простых глупостей, от худших из которых ей было бы легко его удержать? И он был бы для нее лучшей защитой — непроницаемой, глухой, вязкой, беспечной и прозаической стенкой между ее необычностью и миром.

В этом было что-то похожее на темное самоубийственное искушение. Отойти в сторону. Чтобы я не пожалел об этом после, когда все кончится. Со мной она никогда не будет в безопасности, в самом лучшем случае.

— Но уж вера тут совершенно ни при чем! — сердито сказал д’Авер.

— А что же тогда «при чем»? — вопросил Лигоньяж. И добавил, зловеще понизив голос: — Или, вернее, кто?

— Да бросьте уже, Шарль… — с досадой проворчал Бертран дю Ранталь. — Все это выдумки.

— Да такие ли выдумки?.. С какой стати он здоров как бык, если только три дня назад мы чуть не собрались его хоронить?!..

— Вам так только кажется. Да, приемы он использует нечестные. Оттого что нездоров, и оттого, что не желает по-настоящему навредить. Одно то, что он бывает не в себе, говорит о том, что до здоровья далеко!

— Мне, конечно, только мерещится, как же! А откуда берутся все эти разговоры?..

Отчетливый вздох Ранталя перебил возмущенный театральный шепот Лигоньяжа:

— Да оттуда, Шарль, что не только вам нужен козел отпущения!

Воцарилась тишина. Но пожалуй, это все равно разговор был бесконечный и зацикленный, как движение планеты по орбите. Я громко кашлянул. Внутри раздался всполошенный шорох.

— Ранталь! — позвал я. — Не разрешите ли войти?

— Ну разумеется, входите, — ответил Ранталь в явном замешательстве. Кто-то придушенно возбужденно пискнул. Должно быть, д’Авер — трудно представить, чтобы такой звук издал великан Лигоньяж, разве что если изо всех сил пытался подавить рвущиеся из души и легких невыразимые чувства.

В палатке напряженно затаились, я отодвинул полог и заглянул внутрь. По выпученным глазам Лигоньяжа и надутым щекам, я решил, что писк, все-таки, издал именно он. Хотя, может, все же и д’Авер, сидевший с открытым ртом и глядевший на меня совершенно зачарованно.

— Еще не почиваете, господа? — осведомился я.

— Вот помянешь черта… — сдавленно проворчал Лигоньяж. Глаза его в полумраке загадочно и нехорошо сверкали, прямо таки бликами адского пламени.

— Да полно, — возразил я негромко. — По имени вы меня не поминали, причем довольно долго, не знаю, как раньше.

Лигоньяж, подскочив, так и взвился с воздух. Раздался знакомый скрежет скользящего из ножен клинка. Ранталь и д’Авер инстинктивно пригнулись и зажмурились, когда шпага Лигоньяжа, свистнув, рассекла воздух над ними, прежде чем застыть, с подрагивающим острием у моего горла.

— Я это предвидел, — заметил я. — Успокойтесь, Лигоньяж, я на вас не в обиде. Вы и впрямь не поняли меня превратно.

Брови Лигоньяжа, выгнувшись двумя крутыми арками, поползли вверх, изумленно, возмущенно и растерянно.

— Да как вы только можете?.. — только и выдавил он.

— А почему бы нет? — отозвался я мрачновато. — Мы же, паписты, все сволочи, нам так положено, даже если мы не деремся в кольчугах. Или вас не радует, что вы правы?

Лигоньяж проглотил упоминание о кольчуге, только рапира его чуть дрогнула. Нет, все-таки не «хранитель», тот бы не дрогнул. А этот явно даже попунцовел.

— Вы шпионили за нами, и у вас достает наглости спокойно в этом признаваться?!.. — просипел гасконец.

— Совершенно верно, — я двумя пальцами отвел зависшее рядом острие в строну и прошел вглубь палатки.

— О Боже… — бесконечно устало пробормотал Ранталь. — Обязательно вам обоим надо?!..

— Нет, нет, не надо, — успокаивающе отмахнулся я, и без приглашения уселся на чью-то походную кровать. — Знаете, Лигоньяж, услышав кое-что, я подумал, что в своих намерениях вы искренни.

— Что? — все то же возмущение и изумление.

— Вы любите мадемуазель Жанну и искренне желаете ей добра, вы хотите ее защитить.

Гасконец сдвинул брови и приоткрыл рот — его челюсть отвисла.

— И что же?

— А то, что во многом вы правы. Я представляю для нее опасность.

Д’Авер принялся безмолвно подпрыгивать и взмахивать руками.

— Шарди, да вы что, белены объелись?!.. — не сдержавшись, вымолвил Ранталь. — Теперь вы оба несете черт знает что!..

— Нет, нет, сперва выслушайте. Нас действительно угораздило вмешаться в не самое лучшее дело на земле. Не то, чтобы мы считали его неправильным, нет. Но это очень опасно для всех, кто может оказаться рядом.

— И именно поэтому вы столько дней не выпускали нас из собственного дома? — язвительно вставил Лигоньяж.

— Нет, тогда просто приходилось выбирать из двух зол меньшее.

— А откуда вы знаете, что оно было меньшим? Только не говорите про Жанну! Я знаю, что вы вовсе не следовали всем ее советам. — В голосе Лигоньяжа прозвучала неожиданно какая-то почти детская обида.

— Знаю, — сказал я, — вы тоже не всем ее советам верите. Не хотите им верить и думаете, что ей опасно в них верить самой. И только поэтому хотели столкнуть меня с Дизаком, разумеется, чтобы избавиться от него, а не от меня. Сперва, по крайней мере.

Лигоньяж судорожно сглотнул и отвел взгляд.

— Вы всерьез верили, что я справлюсь, и досадовали на женские капризы и на то, что из-за них мы без толку топчемся и тянем время. А потом все может кончиться гораздо хуже, окончательно запутаться, или даже он что-нибудь предпримет…

— Да… э… — невольно подхватил Лигоньяж и снова насупился. Правда, невольно подхватывал и «проговаривался» он уже по разным поводам, и с разными значениями. Возможно, его просто каждый раз увлекало развитие мысли.

— Но к тому времени все уже запуталось, причем так, что Дизак уже не казался мне такой уж серьезной опасностью.

— Как это?..

— Так, что какое-то время я понятия не имел, что он связан с заговором.

— Каким заговором? — Опять двадцать пять…

— Сидя у нас дома, вы лично никогда не сталкивались с живыми хранителями и не разговаривали с ними. Вот и не верите в них всерьез. А хотите посмотреть на одного?

— На кого?

— На то, во что превращается человек, если попадет в руки к их предводителю.

Все трое начали нервно переглядываться.

— Честно говоря… — начал Ранталь, Лигоньяж шумно выдохнул, д’Авер помотал головой. — Мы же их все-таки видели, — продолжил Ранталь. — И не только в окно. Вы же помните, когда завязался бой, все мы к нему присоединились. Только это было так странно…