Завтра будет лучше - Бетти Смит

помахивая тяжелыми ногами. А для тети Тесси все пациентки откладывали по щедрой ложке из своих порций.

Подкрашенные и аккуратно причесанные, матери сидели, откинувшись на взбитые подушки. Женщины, родившие впервые, как правило, надевали украшенные многочисленными ленточками стеганые кофты поверх полупрозрачных ночных сорочек, которые оказывались последним эротичным предметом в гардеробе большинства новоявленных мамаш. «Рецидивистки», то есть женщины, родившие во второй или в третий раз, уже предпочитали красоте тепло и потому на все пуговицы застегивали фланелевые рубашки с длинным рукавом.

Пока мороженое поедалось, каждый муж разговаривал со своей второй половиной, перегнувшись через полочку в ногах кровати. Когда посуда убиралась, разговор становился общим. Мужчины обменивались замечаниями друг с другом и с чужими женами, женщины с понимающей улыбкой переглядывались, рассказывая о небольших происшествиях и забавных моментах больничного дня. Все пациентки, кроме Марджи, излучали спокойствие, полулежа на подушках с гордо выпяченной грудью, которая, набухнув, натягивала ткань сорочек и кофточек.

– Сестра говорит, что мой сын Майк… – начал мистер Джонс в один из вечеров.

– Майкл, – поправила мать.

– …заигрывает в детской с девочками.

– Весь в папашу, – пошутил мистер Браун.

Все засмеялись.

– Сестра нам вообще скучать не дает. – Миссис Уильямс лукаво улыбнулась сиделке, которая в этот момент начинала с удвоенной энергией болтать ногами. – Знаете, что она сегодня сделала?

Мужья ответили, что не знают, но догадываются, и посмотрели на сестру с добродушной хитринкой.

– Так вот, – продолжила миссис Уильямс, – приносит она мне мою Шерли на… – мамаша стыдливо умолкает.

– На двухчасовое кормление, – подсказала беззастенчивая миссис Браун.

– Не важно. Вы ведь знаете, что у Шерли на макушке всего три волосинки? – Миссис Уильямс подождала. Все женщины подтвердили: они знают, что у Шерли только три волосинки. – Так вот, значит, сестра подает ее мне, а у нее на головке… Что бы вы думали? Привязан розовый бантик! Я думала, умру со смеху!

– Из малышки вырастет роковая красотка, – сказала сиделка, имея в виду обладательницу трех волосков.

Мистер и миссис Уильямс безуспешно попытались скрыть охватившую их гордость. Женщине, которая была постарше и потактичнее других, пришло в голову, что такие разговоры, вероятно, причиняют боль Марджи, ведь у нее нет младенца, которым она могла бы похвастаться. Поэтому беседа резко изменила направление.

– Как вы думаете, долго ли пролежит снег?

Стараясь не смотреть на Марджи, мамаши и их мужья устремили взгляды на улицу и высказали свои мнения относительно долговечности свежевыпавшего снега. Марджи от этого стало только хуже: она почувствовала себя исключенной из нормальной жизни. Желая вернуть разговор в естественное русло, она впервые за вечер подала голос:

– Миссис Браун, расскажите, что было, когда сестра принесла вам Кэрол для… – Марджи выждала положенную паузу и улыбнулась, – ни за что не угадаете, для чего.

Все засмеялись, делая вид, будто эта слабая ирония показалась им очень остроумной.

– Ой, да нечего там рассказывать! – заскромничала миссис Браун.

– Еще как есть! – вознегодовала миссис Уильямс. – Расскажите!

– Пускай Марджи расскажет, у нее лучше получится, чем у меня.

– Давай, Марджи, давай! – хором потребовали женщины.

И Марджи рассказала:

– Ну ладно. Так значит, когда сестра принесла Кэрол на…

– …на двухчасовое… – подсказал мистер Джонс.

– Ох уж эти мужчины! – взвизгнула миссис Джонс.

– Принесла сестра маленькую Кэрол, – продолжила Марджи. – Та подняла головку…

Мамаша не удержалась и вставила:

– А ведь ей всего только пять дней.

– Кто рассказывает-то? – произнесла Марджи с притворным негодованием.

– Ты, ты, – кротко уступила миссис Браун.

– Ну так вот. Подняла она головку, поглядела по очереди на каждую из нас, потом зевнула, как будто ей скучно, закрыла глазки и уронила головку сестре на плечо.

Все засмеялись, причем чересчур громко и старательно. «История-то так себе, – подумала Марджи. – Им меня просто жалко».

Вскоре сестра наконец-то завершила вечер, посмотрев на свои часики, соскочив с батареи и объявив:

– Девять часов. Нам пора баиньки, чтобы сохранять нашу красоту.

Послушно и даже с некоторым облегчением шестеро мужей склонились над шестью кроватями и поцеловали жен на сон грядущий. После того как мистер Уильямс и мистер Браун обратились к сиделке с шутливыми призывами беречь их благоверных, мужчины дружно вышли.

Обогнув дом, они остановились под падающим снегом на подъездной дорожке. Няня прошла на веранду и включила там свет. Отцы уставились через стекло на плоды своих чресл, которые лежали, розовые и сморщенные, в контейнерах, напоминающих упаковочные ящики.

– Поглядите на этого увальня! – гордо произнес мистер Джонс, указав на своего помятого младенца. – Моя старушка наконец-то подсуетилась и добыла мне сына.

Мистер Браун, у которого родилась всего лишь девочка, завистливо спросил:

– Ты кого-то подозреваешь?

– Никого! Я же не дурак: у меня дома электрический холодильник, – ответил мистер Джонс, намекая на расхожую шутку о разносчиках льда и их общении с домохозяйками, скучающими в одиночестве.

Словно выражая недовольство вульгарным поворотом разговора, свет в детской погас. Мужчины пошли прочь, душевно смеясь над бородатым анекдотом, который кто-то из них не преминул воспроизвести. На улице было высказано предложение:

– Как насчет пивка, перед тем как… – фальцетом: – идти «баиньки»?

Все снова расхохотались – еще громче.

Фрэнки первым сказал:

– Само собой!

Женщины, готовясь ко сну, услышали через закрытые окна смех своих мужей и заулыбались.

– Мужчины! Вот у них жизнь – это я понимаю! – философски заметила миссис Браун.

– И не говори! – согласилась миссис Уильямс.

– Им одни удовольствия, а нам одни проблемы, – сказала миссис Джонс.

– Ведь правда, Марджи? – спросила миссис Уильямс.

Марджи не ответила.

– Гляньте! Да она уже спит! – удивилась ее соседка.

– Если б я могла так спать… – произнесла миссис Браун, имевшая слабость к неполным предложениям.

– Если б ты могла так спать, то что? – спросила миссис Томпсон, не выносившая вакуума недосказанности.

– То я бы не оказалась в моем теперешнем положении, – ответила миссис Браун с притворной застенчивостью.

Голос сиделки вклинился во всеобщий смех:

– Ну все, девочки. Спите крепко и ночью лишний раз утку не просите. Только если действительно нужно.

Защелкали выключатели. Марджи отвернулась к окну. Сна у нее не было ни в одном глазу, и она стала смотреть, как за окном темной палаты ритмично падает снег.

Глава 36

Предполагалось, что Марджи должна лежать в постели десять дней. Но уже на седьмой день она была на ногах и помогала дневной сиделке носить младенцев матерям, а тем двум, кто был на искусственном вскармливании, давала бутылочки. На восьмой день она заявила доктору, что хочет домой. Он заколебался: с одной стороны, роды были тяжелые, да плюс еще потрясение от потери ребенка. С другой стороны, дома и стены лечат, кроме того, уже появилась