Иная. Песнь Хаоса - Мария Токарева

не песню, а вой, искаженный хрип сломанного инструмента. И этот звук лишал сил, подкашивал ноги. Может, они подгибались от непомерной усталости тяжелого дня и ночи. Она все тянулась и тянулась, постылая, не по-весеннему холодная. А Котя все бежала и бежала вдоль стены, сажая занозы на ладони. Пробить бы ее! Или перелететь через нее, как сумел Вен Аур возле детинца или Огневик совсем недавно.

Друг… Хорош же друг! Ведь это он выбросил ауру Хаоса, как они все ее называли, ведь это он привлек Генерала Моля, а теперь куда-то запропастился, убежал, когда Котя взывала немо о помощи. Хоть какой-нибудь! Хоть от кого-то! Она истерзалась от своего бесцельного путешествия, забредала на чужие дворы, едва не ломала ноги о низкие плетни, врезалась в курятники, как тать ночной. Силы стремительно покидали, но злость заставляла двигаться дальше. Как же она злилась!

Смиренно ждать исхода поединка Моля и Вен Аура она просто не могла. Нет-нет, ей, малосильной и хрупкой, не пристало скрываться, когда ее судьба оказалась унесена далеко за околицу. Ох, отрастить бы крылья, как у Огневика, красивые огненные крылья! И жечь ими Моля, жечь его в воздухе, гнать за облака и за сам Барьер, который недостаточно защищал от вторжений опасных чужаков. Одновременно Котя вспоминала, как в детстве запрыгнула на крышу курятника, как неистовствовала старшая жена. Крыша, крылья… Прыжок!

Котя не осознала, в какой момент ее ноги оторвались от земли. Незаметно зашуршал подол сарафана, на теле натянулся зипун, где-то внизу промелькнул верх деревянной стены – и вот она уже очутилась по ту сторону города. Крылья пропали, если вообще отрастали. Неведомая сила единым порывом заставила переметнуться, пересилить преграду, лишь бы навстречу «песне».

Приземлилась она неумело, провалившись по колено в талый снег, и, чуть не пропахав по нему носом, затормозила руками. Да не впервой! Она и по деревьям лазила. А кто лазает, тот неизбежно временами падает. Удивление тоже не приходило, только растрескавшиеся губы неприятно обжигал холод, когда с них срывался пар рваного дыхания. Котя бежала, уже не видя преград, не задумываясь об опасностях. Город гудел в стороне, город готовился к войне. Страшно. Но страх ушел в зов, слился с ним. Вен! Вен Аур! Без него она бы пропала, хоть во время войны, хоть в мирное время, превратилась бы в такой же пронзительный вой, какой сопровождал повсюду Моля.

Только бы успеть! Только бы… Но что? Что она собиралась делать? Котя не знала, не понимала, когда бежала, спотыкаясь о пни и раздвигая ветки. Невольно вспоминалась страшная ночь их первой встречи, тогда она едва слышала песню Хаоса, теперь же неслась вперед, пронизанная ей насквозь. Их сердца бились в одном ритме, одинаково нервном, заходящемся от предельного напряжения. Вен Аур наверняка сражался, он бы не продал задешево свою жизнь, а Котя в неистовом стремлении бежала все вперед и вперед.

Издали доносилось ржание множества лошадей, наверное, собирали отряд разведчиков или уже выступала дружина. Указать бы им на опасное создание Хаоса, ведь его ловили по всем деревням! Но Вен Аур тоже наверняка обратился в свою иную полуформу. Без меча ему оставалось только сражаться когтями и клыками. Зато Генерал Моль сжимал в мохнатой руке-лапе длинную саблю, приросшую к его чешуе и доспехам.

Именно ее отблеск Котя первым уловила среди ветвей, когда в свете занимавшегося рассвета сверкнуло отточенное лезвие.

«Вен! Нет!» – только охнула Котя, зажимая рот, чтобы не закричать. Несвоевременное восклицание сразило бы вернее меча, заставило бы раскрыться и допустить ошибку. К счастью, Вен Аур увернулся, только мелькнула его тень, когда меч прорезал воздух. Котя остановилась в тени ветвей, наблюдая за поединком.

Генерал Моль оказался в полтора человеческих роста. Оттого он сторожевой башней возвышался над Вен Ауром, который обходил его с разных сторон, размахивая когтями и скаля клыки. Превращаться в свою звериную форму он все же не рискнул. Или уже не мог? Котя вспомнила, что в двадцатую весну создания Хаоса избирают окончательный вид своего тела. Она испытала чувство вины: из-за нее Вену пришлось застыть в неудобном и малосильном человеческом теле.

Проворства, впрочем, оно ему не убавило. Он перекатывался и подпрыгивал, все уклоняясь и уклоняясь от меча Генерала Моля. Клинок тот сжимал в левой лапе, похожей на руку. Защитой врагу служила природная серебристая броня, напоминавшая панцири наемников Аларгата и чешуйки на брюшках жуков. А сложенные золотые крылья, оканчивающиеся на груди воротником густой белой шерсти, теперь развевались, как плащ.

– Вен! Берегись! – все-таки выкрикнула Котя, когда заметила, что Моль успел обойти противника со спины.

Вен Аур подскочил и кинулся вперед, вновь избегая смертельного выпада. Но тогда же глаза его наполнились ужасом, не своим голосом он истошно воскликнул:

– Котя, уходи!

– Я не брошу тебя! – вырвалось у нее, хотя она тут же поняла, как глупо и неосмотрительно это прозвучало.

Лучше бы она вовсе не подходила так близко, не мешала опасному противостоянию. Но что-то заставляло ее стремиться к Вен Ауру, особенно в минуту опасности.

– Этот безумец убьет нас обоих! – задыхаясь, прорычал он.

Одновременно с этим Генерал Моль атаковал не только мечом, но и острой шпорой, присаженной прямо на его длинную ногу. Выше колен ее покрывала шерсть, а ниже – жесткие чешуйки брони. Насекомое в человеческом обличье. Если он так ненавидел людей, почему чем-то напоминал их?

– Ты здесь, причина всех бед Вен Аура, – донесся скрипучий низкий голос.

И Генерал Моль обратил к Коте свое лицо. Нет, не лицо – маску. Мордой оно не звалось, потому что по очертаниям издали напоминало человеческое. Но стоило приблизиться, становилось понятно, что нечто похожее на загнутую бороду – это длинный костяной нарост, да еще на лбу колыхались мохнатые усики.

– Не убьет! Слышишь, Моль?! Сюда едет дружина! Убирайся в Хаос! – бесстрашно выкрикнула Котя.

Кулаки ее тут же решительно сжались, она выпятила грудь, выступая вперед. Так же пыжится крошечная кошечка на огромного волкодава, раздувает шерсть на загривке. Но острые челюсти неизбежно смыкаются на тонкой шее, если никто не придет на подмогу.

Однажды Котя вырвала из-под носа огромной псины котенка, он потом прижился в избе отчима. Да пропал, как-то раз просто не вернулся домой, наверное, из-за своей смелости опять столкнулся с собакой. И Котя снова осталась одна, без непонятливого друга. Теперь же не нашлось бы и ей защитника, но через лес она бежала, чтобы не остаться в одиночестве. Ведь без Вен Аура жизнь ее превратилась бы в серую пряжу, которую они тянули на