Секретные академики - Владимир Губарев

Из официальной справки: «В Институте радиотехники и электронике РАН работает около двух тысяч человек. В его составе Специальное конструкторское бюро, филиалы в Саратове и Ульяновске, два инженерных центра: биомедицинской радиоэлектроники и автоматизации научных исследований. Основная задача Института — фундаментальные исследования в области радиофизики, радиотехники, физической и квантовой электроники».

— Что больше всего запомнилось в годы учебы?

— Со мной происходило нечто странное. Рост у меня был маленький. Еще в десятом классе я старался как-то это компенсировать. Это характерная черта для маленьких людей — Ленина, Сталина, Наполеона, Путина. Наверное, из-за этого я старался быть круглым отличником, занимался спортом — бегом, плаванием и так далее. Однако после поступления на физтех я вдруг начал расти. В конце первого семестра во мне было уже 178 см!.. Это, конечно, сказалось на характере. Я получил первый разряд по плаванию, второй — по штанге и второй — по боксу. Комплекс маленького человека ушел, и из физтехе я уже вышел другим человеком.

— Научная работа началась ведь еще в студенчестве?

— Конечно. После первого курса там уже куда-то распределяли. Я попал в Институт радиолокации и локации, и там у своего шефа и учителя С. Г. Калашникова я сделал свое первое исследование — разработал метод определения удельного сопротивления полупроводниковых структур.

— Думаю, не следует углубляться в данном направлении, так как, ожидая академика Гуляева, я перелистал 12 томов, где собраны его научные труды. Признаюсь честно: ничего не понял! Убежден, в таком же положении окажутся и читатели…

— Мой учитель послал меня к В. Л. Бонч-Бруевичу. Он работал в МГУ, был бесспорным авторитетом в науке. Он предложил мне стать физиком-теоретиком, но сначала дал решить три задачки. Я справился с ними легко. Тогда он сказал, что я должен сдать минимум академику Ландау.

— Насколько я знаю, сделать это практически невозможно! Лев Давидович был своеобразным «барьером» в теоретическую физику, преодолеть который могли только немногие.

— Но если ты сдавал «минимум Ландау», то к тебе относились уже с уважением.

— И как же это происходило?. Если можно, расскажите подробнее, так как «минимум Ландау» — это одна из легенд в физике.

— «Минимум Ландау» — это девять экзаменов. Позвонил Ландау, назвал свою фамилию и сказал, что хочу ему сдать первый экзамен. Он сказал, что моя фамилия его совершенно не интересует, так как он ее не запомнит, но я могу приехать к нему домой в такой-то день. Я приехал. Открывает дверь Кора, усадила меня в холле. Ландау зашел, дал задачки и ушел. Я выполнил задание. Он посмотрел, а потом вдруг спрашивает: «Кем был Паниковской до революции?» — «Слепым, Лев Давидович!» — отвечаю. Было известно, что Ландау экзаменует и по «Двенадцати стульям». Он улыбнулся, потом говорит: «Назовите свою фамилию.» Записал ее, и второй экзамен направил сдавать Лифшицу. Я сдал шесть экзаменов из «минимума Ландау», и мне Бонч-Бруевич сказал, что этого вполне достаточно, чтобы быть теоретиком в области физики твердого тела. В 1958 году я окончил физтех. Ну а первая настоящая научная работа была опубликована в 1959 году.

— А сколько сейчас?

— Всего? Иногда даже стыдно говорить — более пятисот. Свыше сотни, где один автор.

— А те, которыми по-настоящему гордитесь?

— Пять.

— Это те, которые Гуляев сделал «впервые в мире», так?

— Первая работа, которой я очень горжусь, сделана в 1964 году — «Гуляев — Пустовойт». Впервые предсказано, что взаимодействие акустических поверхностных волн и электронов приведет к созданию новых приборов. Это область теперь называется «акустоэлектроника», и ее цена сегодня 10 миллиардов долларов. В каждом телевизоре стоит один фильтр, которые определяет качество цвета, звука, изображения. В каждом автомобильном приемнике три изделия, в каждом сотовом телефоне — семь. Конечно, сейчас во всем мире работают большие группы исследователей, но та первая наша работа распахнула двери в это направление. Второе исследование, которым я горжусь, это — «волны Гуляева — Блюкштейна». Мы работали параллельно с американским ученым. Это абсолютно новый тип поверхностных волн, на основе которых строятся новые поколения приборов.

— А кто был первым — он или вы?

— Моя статья была представлена к печати на двадцать дней раньше. Поэтому моя фамилия и поставлена первой, хотя если следовать алфавиту, то он должен быть впереди. Третья работа, которой я очень горжусь, это так называемый «акустомагнитоэлектрический эффект». За него я получил Диплом на открытие № 133. Он сейчас используется для определения качества полупроводников на всех кремниевых заводах в мире. Четвертое достижение: предсказание «вторых спиновых волн».

— Это что такое?!

— Возьмем железный сердечник. Поднесем к одному концу магнит. Будет ли второй конец сердечника притягивать тоже?

— Будет.

— Когда?

— Через какое-то время.

— Правильно. Значит, есть волны, которые распространяются по сердечнику?! Их-то я и предсказал. Сейчас ряд групп исследователей в полной мере используют эти идеи.

Из официальной справки: «За научные достижения в области физической акустоэлектроники ряд сотрудников ИРЭ (академик Ю. В. Гуляев, член-корреспондент РАН В. И. Пустовойт, доктора наук С. Н. Иванов, И. М. Котелянский, А. И. Морозов) стали лауреатами Государственных премий. Академик Ю. В. Гуляев удостоен также премии Европейского физического общества».

— Есть еще цикл работ, которые связаны с биополями.

— Известно, что Гуляев — физик очень широкого профиля, а потому он возглавляет институт, в котором ведутся весьма разнообразные работы. Его ведь создавали как «мозг армии». Или это преувеличение?

— Институт создавался по инициативе Берии и Маленкова. Поэтому нам и построили здание в самом центре Москвы, из окон башни Кремля видны. Тем самым подчеркивалось значение института. Все понимали, что следующая война будет «радиоэлектронная», а дальше «информационная». Академик А. И. Берг стал первым директором. У него есть еще одна заслуга: он нашел своего преемника, который в полной мере отвечал требованиям нового института — и по человеческим качествам и по своему научному авторитету. Это академик Владимир Александрович Котельников. С его именем связано становление и развитие ИРЭ. Он до сегодняшнего дня, будучи Почетным директором Института, принимает активное участие в нашей работе. Именно его заслуга в том, что у института столь широкий диапазон исследований.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});