Голос Вессема. Радиомолчание - Теа Сандет

меня в кабинет. — Мне постоять снаружи, последить?

Последние слова были предназначены не мне. За мониторами, где я привыкла видеть Ланге и его помощников, стояла доктор Эйсуле.

— Еще глупые предложения будут? — спросила она раздраженно.

— Здравствуйте, — искренне улыбнулась я.

Я сама не ожидала, что обрадуюсь встрече. Но, оказывается, я за нее переживала.

— Иди сюда, быстро, — махнула она рукой.

Я подошла.

— Всего один вопрос. Когда последний раз ты получала нейропротектор?

— Чего? — растерялась я.

— Нейропротектор, — повторила она по слогам. — Твой брат его получает. А ты? Ланге делал тебе инъекции в основание черепа?

— Нет, — я помотала головой, окончательно перестав понимать, что происходит. — Но вы же мне тогда…

— Я так и думала, — перебила она. — Ольга, дозировка — три пятых. А ты давай в сканер.

— Что происходит? — задавая вопрос, я уже стягивала одежду.

— Ланге заигрался с нейрогенезом, — ответила доктор Эйсуле, не особенно заботясь о том, насколько я ее понимаю. — То, что ты вдохнула в Вессеме, не только разрушает твой мозг, но и делает некоторые зоны более активными. Это превращает тебя в хорошего медиатора, но это же тебя убивает. А он считает, что все компенсируется, и просто ждет, чтобы доказать, что прав, что токсин из Вессема может нам помочь. Что необязательно искать хороших медиаторов, можно просто синтезировать это вещество и начать лепить их из кого попало. Но я обещала, что ты получишь лечение. И ты его получишь.

Она с силой опустила крышку сканера. Я услышала ее удаляющиеся шаги, почувствовала слабую вибрацию и замерла.

В голове была каша — слишком уж много событий для одного дня. Доктор Ланге ставит на мне какой-то эксперимент? Хочет доказать, что хорошего медиатора можно сделать из кого угодно? Только… зачем ему много медиаторов? Импланты — удовольствие недешевое, мне даже представить страшно, сколько денег ушло на одного Детлефа. Тут всего четверо тех, кому медиатор и правда нужен — Коди, Петер, Детлеф и Аре. Ну, может, еще Талеш с его новыми глазами и Волчек, которому заменят ноги. Ладно, шестеро. А медиаторов трое. Более чем достаточно.

Насколько он собирается расширять программу? Какой у него вообще бюджет?

— Вылезай, — скомандовала доктор Эйсуле.

— Зачем ему много медиаторов? — выпалила я, едва крышка сканера поднялась.

— Сядь, — она указала своей птичьей лапой на кресло, явно не собираясь отвечать.

Я села.

— Зачем? — повторила я. — Мы нужны таким, как… как Петер. Чтобы они не сорвались. Правильно? Но их же немного.

Доктор Эйсуле и Олли обменялись взглядами. Они обе знали что-то такое, чего я не знала.

— Вы нужны, — сказала наконец Эйсуле, — таким, как доктор Ланге. Таким, как полковник Валлерт. Чтобы, когда он отдает приказ — любой приказ, — никому и в голову не пришло ослушаться. Чтобы никто не испугался, не побежал. Чтобы все отряды действовали скоординировано, чтобы никто не попал под дружественный огонь.

Я смотрела на нее и молчала. Значит, все это, все, что происходит на этой базе, все, в чем я участвую, затевалось ради медиаторов?

— О чем ты думала, когда тренировалась? — спросила доктор Эйсуле с усмешкой.

На этот раз она, кажется, ждала ответа, так что я сказала:

— Ну, что мы тестируем новые импланты. И чтобы не получилось как в Караге…

— Как в Караге… Чем, по-твоему, отличается Петер от солдата, обвешанного броней, оружием и датчиками? Может, только большей мобильностью. Да, мы тестируем, но максимальная нагрузка, которую способен выдержать мозг, давно известна. И большинству солдат не нужны импланты, чтобы эффективно убивать. Достаточно минимальных мышечных усилителей, чтобы тащить на себе гору железа. Помнишь Десятидневную блокаду?

— Да. Мы недавно как раз фильм…

— Это могла бы быть десятиминутная блокада. Всего один предатель, или один трус, или один дурак — и сотни человеческих жизней потеряны. Если эта история чему-то нас и научила, так это тому, как важно контролировать ситуацию и не дать кому-то отклониться от плана, нарушить приказ. Поэтому полковнику Валлерту нужны такие как ты и рядовой Келемен.

— И как Эрика, — добавила я шепотом просто ради справедливости.

— Северин? Да, сейчас он закончит с тобой и предложит ей вдохнуть токсин. Полагаю, она согласится. Амбициозная девочка. Нагни голову. Ольга, у тебя все готово?

Доктор Ланге предложит Эрике вдохнуть FX? Мне словно льда сыпанули за шиворот. Конечно, Эрика согласится. Она на все согласится, чтобы стать хорошим медиатором.

— Что, думаешь, солдат, лишенный свободы воли, не сможет сориентироваться в экстремальной обстановке? — сказала доктор Эйсуле, хотя я ничего такого не думала. — Полагаешь, марионетки сражаются хуже? Но им не нужно быть марионетками. Достаточно, чтобы ты передавала им приказы — быстро и точно — и не давала их нарушать. Убирала страх и неуверенность. Я видела отчеты с учений. У тебя это хорошо получается. У Северин хуже, у Келемена лучше. Но чтобы и дальше все получалось, нужно не дать Ланге все испортить.

Я почувствовала слабую боль и холод, поднимающийся по затылку вверх. Я ждала, что сейчас все расплывется перед глазами, как в прошлый раз, но все закончилось через несколько секунд.

— Я ввожу тебе минимальную дозу. Этого недостаточно, но лучше, чем ничего. И Ланге не заметит. У тебя будет кружиться голова — постарайся этого не показывать. И вообще веди себя как обычно. Если кто-то спросит, зачем вызывали — скажешь, что Ольга волновалась из-за твоей реакции на дельту. Все, иди. Ольга, проводи ее.

Олли потянула меня за руку. Мы вышли, и, обернувшись, я видела, как доктор Эйсуле тщательно убирает кабинет — чтобы никто не заметил, что мы там были.

Я пожалела, что не сказала ей спасибо. Все-таки она рисковала, чтобы помочь мне. Может, конечно, доктор Ланге и прав, и мой мозг сам компенсирует нанесенный ему ущерб, отрастит какой-нибудь новый кусок, я и не замечу. А вдруг нет? Борген Кару говорил, остальные, те, кто вдохнул FX, умерли. Знает ли об этом доктор Ланге? Или все так засекречено, что даже ему об этом не сказали? Полковник Валлерт хотя бы в курсе?

Если они предложат Эрике пойти по моему пути — станет ли доктор Эйсуле помогать и ей?

Я могла бы рассказать им то, что узнала от Боргена Кару. Могла бы предотвратить это, спасти Эрику и себя заодно, начать получать лекарство на законных основаниях. Вот только Боргену тогда конец. А он пообещал мне придумать лекарство для Тенны.

Можно рассказать только Эрике, предупредить ее, чтобы не соглашалась на предложение Ланге. Но я не уверена, что она не расскажет об этом кому-то еще.

Я прикусила губу так, что