Гибель великого города - Рангея Рагхав

Ночь близилась к концу. Небо начало бледнеть. Манибандх увидел, как на востоке, на далеком краю неба разлилась алая полоса, словно небо было залито кровью…

Раб, проснувшись, поднял голову, тревожно огляделся по сторонам. Но ни один звук не нарушал покоя царского дворца. Господин неподвижно сидел на своем роскошном ложе; казалось, он о чем-то глубоко задумался.

Глава двадцать первая

С той поры как в здании ганы вспыхнул пожар, в великом городе не стало порядка. Грабители и убийцы теперь ничего не боялись. Грубая сила и наглость правили городом. Что ни день совершались бесчинства, которые раньше показались бы неслыханными. Горожане теперь поняли, что они сами виновны во всем. Под предлогом защиты от северных дикарей Манибандх собирал силы; жители города наивно верили, что будет дан отпор и дравидам, если те посмеют посягнуть на богатства Мохенджо-Даро.

Хотя здание ганы погибло в опте, члены совета все еще считали себя правителями страны. Пусть Манибандх похваляется силою своего войска, говорили они, на защиту ганы встанут все жители города. Разве совет не пользуется больше уважением горожан?

Члены совета собрались в огромном дворце Вишалакши. Они громко возмущались бесчинствами, которые творили солдаты Манибандха. Наконец поднялся с места Вишалакша. Наступила тишина. Все приободрились. Это самый уважаемый человек в городе, неужели он не сможет достойно ответить на притязания Манибандха?

— Почтенные члены совета Мохенджо-Даро! — обратился ко всем Вишалакша. — Ныне гана раздроблена на части, в городе царит несправедливость. Еще вчера великий город был самым знаменитым в мире, а сегодня его жители поставлены на колени. Я спрашиваю вас: неужели мы будем свидетелями конца нашего прославленного могущества? Неужели будем бессильно взирать на все происходящее, не смея воспротивиться насильнику? Неужели мы склоним перед ним головы? Члены совета великого города! Кровь жителей взывает к вам, каждая капля крови, пролитой на улицах, кричит о мести. Великий город жаждет отплаты…

Гневный голос Вишалакши звучал все громче, Подняв руки, он продолжал:

— Помните: наш долг отстоять свободу всех жителей великого города! Жертвы беспорядков взывают к нам! Пробудитесь, вы должны отомстить! Члены совета великого города! Для того ли народ передал нам все права в государстве, чтобы мы правили им только в годы благоденствия, а в дни невзгод отступились бы от него, называя свою трусость благоразумием?! Сама справедливость взывает к вам, почтенные горожане!

Все погрузились в раздумье. Наконец начал речь досточтимый Чандрахас:

— Истина говорила устами Вишалакши, почтенные члены совета! Каждое его слово справедливо! Пусть Манибандх впал в безумство! Нам не подобает поступать опрометчиво! Мудрость в том, чтобы не принимать торопливых решений…

Все оживились. Поднялся с места низкорослый и грузный человек. Это был член совета Вараха. Грубым, хриплым голосом он заговорил:

— Может быть, все, что сказал Вишалакша, — истина но и в словах Чандрахаса немало правды. Почему вдруг в городе начались бесчинства? Когда росток пробивается из земли, в том нет ущерба для нее. Почтенные члены совета! Наступило суровое и трудное время. Славу нашему городу создала обширная торговля, а теперь она сократилась. Разве можем мы существовать дальше, ведя междоусобную войну?! Разве сохранит Мохенджо-Даро свое могущество и величие?

Все возбужденно заговорили. Снова поднялся Вишалакша:

— Нет, почтенные члены совета! Это не междоусобная война! Это война правды с несправедливостью! Если мы не будем бороться — быть нам рабами, потому что Манибандх стремится к власти, он ослеплен алчностью…

— Манибандх не жаждет богатств! — резко прервал его Вараха. — Если бы он захотел, то мог бы купить весь великий город. И тогда бы он не требовал прав для иноземных купцов. Разве его собственные торговые привилегии не пострадали?!

Со всех сторон неслись крики:

— Он безумствует, этот Манибандх! Жажда богатств ослепила его!

— Истинно, истинно, Манибандх ослеплен алчностью! — воскликнул Чандрахас. — Но и в словах. Варахи есть правда. Разве Манибандх хочет сделать нас своими рабами? Не потому ли он сердится, что мы не прислушались к его словам и не позволили ему заменить главу ганы? По закону, высокочтимый имел право занять это священное место. Почему же он решился на насилие? Ведь кровопролитие — недостойное дело. Почтенные члены совета, здесь скрыта какая-то тайна! Мы должны написать письмо Манибандху! Может быть, тогда все разъяснится.

Вина вздрогнула и встала с места.

— Это унизительно для ганы, досточтимый Чандрахас! Это невозможно! Да и Манибандх не станет нас слушать!

— Почему же? — возразил ей Вараха. — Какие могут быть тому причины? Знатный человек всегда поймет другого знатного человека, госпожа! В том и сила великого города, что все мы едины в своих помыслах! Манибандх — могущественный человек и предан своему долгу. Разве может он поступить легкомысленно?! Ведь доныне им гордился весь Мохенджо-Даро!

И тогда загремел голос Вишваджита, которому был открыт доступ даже в совет ганы.

— Ты гордишься этим злодеем? Будь же проклят твой род! Твоя душонка задрожала, когда покрываемый доныне грех стал вдруг явным? Чем ты похваляешься? Тем, что обманывал и унижал людей? Твои сундуки полны золота, которое слепит глаза! Может быть, в этом твоя гордость?

А кровь? Разве она ничего но стоит? Для тебя кровь — вода! Ради наживы ты всегда превращал людей в скот. А теперь твой хваленый город сделался жертвой собственных грехов, и ты испугался?

Почтенные члены совета великого города! Океан выйдет из берегов, горы уйдут под землю, но Манибандх никогда не откажется от своих корыстных замыслов!

Почтенные члены совета великого города! Вы вздумали спросить у Манибандха, чего он хочет. Но чего хочет сокол от маленьких пташек? Предложите леопарду траву, чтобы он не нападал на человека!

Досточтимые члены совета! Лучше умереть, чем просить милости у врага…

Вишваджит задохнулся от волнения. Воспользовавшись этим, заговорил Вараха:

— О мудрейшие люди великого города! Может быть, досточтимый Вишваджит прав, но кто из нас не понимает, что сейчас он взволнован и возбужден? Взаимная вражда и рознь — удел мелких государств. На волнах нашей силы качаются, как корабли, многие страны. Наша власть удерживает их, как якорь. Порвись цепь — и корабли разгонит буря. Кто же этот якорь? Высокочтимый Манибандх!

— Ради корысти вы готовы на самые грязные и подлые поступки! — закричал снова Вишваджит. Вы позорите гану! Видно, в ваших душах не осталось даже проблеска стыда и совести. Вы не цените человеческого достоинства; ваша единственная цель богатство!

Жители города хотят мстить — пролита их кровь. Беженцы из Киката тоже молят нас отомстить за их поруганную честь. А в это время злодей и преступник наносит вам удар в самое сердце! Трусливый глава ганы спрятался, а вы колеблетесь, словно былинка на ветру.

Где ваша гордость, где ваше достоинство? Не вы ли заявляли, что ни перед кем не склоните головы?! Отвечайте же, достойнейшие члены совета! Кровь человеческая взывает к вам! Найдется ли в вас мужество откликнуться на этот зов?..

Вишалакша сидел, опустив голову. Он понимал, что старик прав. Казалось, от него не могло скрыться ничто дурное; каждое его слово, точно вестник правды, проникало глубоко в душу.

Вина спросила Вишалакшу:

— Что же происходит ныне в совете ганы, досточтимый?

Вишалакша снова опустил голову. Тогда Вина поднялась и вышла, — ей больше нечего было делать здесь.

Все почувствовали себя свободнее. Без промедления было написано на куске ткани письмо Манибандху. К нему приложили печать совета ганы. На колесницу, в которую запрягли белого буйвола, взошли двое юношей с пылающими факелами в руках; между ними стала молоденькая девушка лет шестнадцати, и ей было вручено послание. Колесница отправилась без всякой охраны.

Когда колесница выехала со двора, члены совета облегченно вздохнули. Вскоре колокольчики колесницы умолкли…

Потрясенные видом необычной колесницы, горожане спрашивали друг друга: «Что это? Белый буйвол в роскошной попоне? Не есть ли это предложение мира и согласия? Неужели деспот и насильник Манибандх так силен, что гана трепещет пред его мощной дланью? Есть ли в мире зрелище позорнее этого?!»

Дочь Чандрахаса стоит в колеснице с посланием в руках. Только в единственном случае, когда гане угрожала гибель, к врагу посылали женщину-посла, на которую никто не смел поднять оружия. Неужели для великого города настало такое тяжелое время?

Горожане окружили дом Вишалакши. Услышав шум толпы, тот вышел на веранду. Его лицо выражало печаль, и люди поняли, чем он расстроен.