Ирка Хортица и компания - Кирилл Кащеев

с силой. Хорошо, что дворник засветло его обнаружил, хоть и так слухи по городу ходили. — он только головой покрутил. — Человека, майор, ищи человека! Скорей всего, мужика — боль, кровь любит, иначе бы не устраивал такого.

— Человека… — закрывая за наконец-то выговорившемся отставником дверь кивнул сам себе майор и добавил. — Ну или не совсем человека… И уж точно не мужика.

Телефон местной ведьмы-хозяйки ему дали еще когда он после очередной гибели на боевом посту решил вернуться в город, где жил когда-то давно. Теперь жалел, что не представился сразу. Оборотни и ведьмы не слишком ладили, но хозяйка — дело особенное, к ней надо со всем уважением, а он непозволительно пренебрег и теперь она, как любая уважающая себя ведьма, ему за это кровушки попьет не хуже упыря. Ну не любил он ведьм, и встречаться с ними не торопился. Кто ж знал, что ее помощь вот так сразу понадобится!

— Елизавета Григорьевна? — обычно хриплый рычащий голос майора сейчас был таким почтительным, таким… трепетным, даже слегка поскуливающим, аж самому противно. Осталось вытащить из штанов хвост и повилять. — Искренне рад знакомству с вашим превосходительством! Вовкулака я, переведен в местное отделение милиции. Не имел еще чести представиться, закрутился, знаете ли.

— За хвостом гонялись? — ласково и даже задушевно поинтересовались у него в ответ. — И что же вас отвлекло от этого общественно полезного занятия, что впервые за неделю пребывания в городе у занятого оборотня нашлась минутка на маленькую незначительную меня? Не иначе как понадобилось что, господин ментовский вовкулака?

Майор понял, что все еще хуже, чем он предполагал.

— Что значит — такой нет? — уже положив трубку спросил в пустоту майор и вытер текущий по шее пот. Вот и поди пойми, то ли и правда хозяйка не знает молоденькую ведьмочку (кто-то из городских рóжденных втихую себе рóбленную сделал, а от хозяйки скрыл? От такой скроешь, как же!), то ли мстит так, власть свою показывает.

— Людей жрут, а она выделывается! — выскочившие на кончиках пальцев когти впились в крышку стола.

Телефон зазвонил, разозленный оборотень сдернул трубку.

— Слышь, вожак. — раздался голос эксперта и был он странный, очень странный. — Ты давай… к киношке тебе знакомой подъезжай… снова…

Майор открыл рот, закрыл и наконец хрипло выдавил:

— Опять… съели?

— Не съели… — пауза была такой длинной, что майору захотелось рыкнуть в трубку. — Парнишку… повесили. — наконец выдавил эксперт.

«Вот это называется: для бешеной собаки сорок верст — не крюк! Вроде старый, битый жизнью волчара, должен был соображать». Майор стоял там же, где начал свой утренний забег за ведьмой — на ступеньках перед кинотеатром. А нужно было не за девкой мчаться, как щенок-сеголеток за улетевшим листиком, а присмотреться к пареньку, на которого она морок кидала. Так хлопец же в кино пошел! В наполненный людьми зал, где ничего не могло, не должно было случиться. Только вот в киношке этой непрерывно что-то случается.

Майор тоскливо, с подвыванием вздохнул. На сей раз был не двор — тихий переулок у кинотеатра, засаженный развесистыми старыми деревьями. На ветке одного такого и раскачивалось тело: какое-то бесконечно длинное, словно бы смерть тяжелым грузом повисла на ногах парнишки, притянув его к земле. Коротко, по школьному стриженная голова свисала на грудь, а тонкую, еще по-детски «цыплячью» шею охватывала толстая затяжная петля.

А ведь достаточно было зайти в дирекцию, позвонить, и вызвать из отделения кого-нибудь, чтоб присмотрели за мальчишкой. А вместо этого он поддался инстинкту: гонись за тем, кто убегает. Догнать, завалить, вцепиться в горло, наполненное кровью и живым, таким сладким ужасом… Майор коротко тряхнул головой. Теперь ему говорить с матерью убитого мальчишки… которого он мог бы спасти. Если бы был умнее. Сообразительнее. Предусмотрительнее.

— Вы что себе позволяете?

Майор моргнул и понял, что, видимо, уже какое-то время смотрит прямо в пухлую и круглую, как плотно набитая диванная подушечка, физиономию некоего товарища в солидном костюме.

— Мало я себе позволяю. — очень серьезно и очень честно ответил майор. — Другие хоть закурить могут, а мне и того нельзя, нюх отбивает.

И с некоторым отстраненным интересом полюбовался как физиономия-подушка наливается красным.

— Вы соображаете, что творите? — лицо налилось краснотой до отказа. — Председатель отодвигает штору, а там… повешенный! Почему не сняли? Вы не понимаете, что будут говорить западные голоса? Что у нас граждане перед райисполкомами вешаются?

— А вы, значит, требуете снять? — майор отстранился, чтоб брызги слюны не попали в лицо. — До завершения следственных мероприятий, мешая работе экспертов… — он повернулся к топчущемуся неподалеку сотруднику. — Эй, капитан! А бери-ка ты людей и шуруй в наш замечательный райисполком, да выясни, каким это манером у них прямо под окнами средь бела дня школьника повесили, а никто даже в милицию не позвонил. Теперь еще всячески норовят задержать расследования. Давай-давай, не тушуйся, поговори с товарищами!

— Вы… вы за это ответите! Это дискредитация органов советской власти! — заорал чинуша, но майор только оскалился, да так, что чиновник подавился новым воплем.

— Вы, товарищ заведующий советской властью, идите гражданский долг свой выполнять, а кто кого дискредитирует мы с городским комитетом обсудим! — напутствовал его майор, а капитан впервые посмотрел на приезжее начальство доброжелательно и гулко пророкотал:

— Пройдемте, товарищ! — поволок попискивающего от возмущения чинушу к дверям райисполкома.

— Ты бы поосторожнее, вожак, а то ведь эти сожрут — хоть волк тут ты. — неслышно возникший у него за спиной эксперт проводил буйно жестикулирующего чинушу взглядом:

— Подавятся. Ты по делу давай.

— По делу… — кивнул эксперт. — Мальчишке… — голос его на мгновение пресекся, он шумно выдохнул, и тут же заговорил размеренно, с профессиональной педантичной холодностью. — Руки связаны, так что самоубийство исключено. Подставили какой-то чурбак, а потом выбили у парня из-под ног.

— Он сопротивлялся?

— Защитных ран на запястьях нет. Когда связывали, не отбивался, убежать не пытался. Как под дулом пистолета.

— Или под ведьмовским мороком. — задумчиво пробормотал майор. Эксперт в ответ только пожал плечами:

— На чурбак залезть ему помогли, сам бы он со связанными руками не справился.

— Кто помог? — криво усмехнулся майор.

— Никто. — кивнул эксперт.

— Вот то-то и оно. Никем, кроме хлопца, бедолаги, тут и не пахнет. — вздохнул майор, невольно поглаживая нос. — Не было никого, как и рядом с недогрызенной бабой.

Девчонке, что была вместе с жертвой, сейчас лет пятнадцать-шестнадцать, но Дар мог пробудиться и раньше, и если так — два года назад убийство ей тоже было по Силам! В версию ведьмовского морока укладывалась и покорность парня, и связанные руки, и накинутая на ветку петля — мало ли