На волоске - Лиза Сивен

пущенный по ограде ток. Тысячи рогатых тварей выбираются из контейнеров, которые мы открыли дистанционно, и устремляются прямо к базе. Через пять минут все сирены завоют, и мы сможем туда пробраться.

Алиоша хочет покончить с ним в рукопашной.

Эта миссия отняла у меня немало времени на каникулах, давая передохнуть от моего сентиментального маразма. Я рад, что ко мне снова вернулось желание играть. Я понемногу примиряюсь с Маттео, сохраняя при этом волосы.

Мне пришлось поменять волосяную накладку, но новая выглядит просто шикарно. Мастер считает, что я испортил предыдущую, снимая ее слишком часто. Должно быть, она почувствовала, что задела меня за живое, потому что не стала долго настаивать на необходимости носить ее по две-три недели подряд.

Тем временем я сплю в сатиновой шапочке, чтобы поберечь свои волосы, и просыпаюсь от кошмаров, в которых вижу возвращение в школу.

Осталась всего неделя.

Я все еще бегаю в парке по утрам. Но никогда не сталкиваюсь с Леаной. Даже случай решил, что между нами все кончено. Не то чтобы я хотел ее встретить — я ведь обещал, что оставлю ее в покое. Но я все-таки живу в этом районе и имею право бегать в своем парке. Если я ее увижу, то просто поверну назад, вот и все.

Но в этот день я встречаю там не ее. Маленькая брюнетка в очках мерзнет у эстрады и машет мне окоченевшей рукой.

— Привет, Анна София, все хорошо?

— Да, да.

Она кажется смущенной донельзя.

— Я подумала, что, может быть, ты все еще бегаешь здесь…

— Ты хотела меня видеть? Ты же могла позвонить.

Мое удивление заставляет ее смутиться еще больше. Я не могу перестать думать о том, как все это странно.

— Я хотела узнать, как у тебя дела. Все в лицее знают, что тебя отстранили и что Джаспера выгнали из школы.

— А что говорят обо мне, ну то есть Поле?

Меня беспокоит слух, который уже наверняка разнесся по всей параллели. Школьники видели, как Леана послала меня, когда я пришел за ней в лицей. Анна София опускает глаза.

— Что ты изменял ей с другой. Что она тебя ненавидит.

Около шестнадцати ножевых ранений брюшной полости. Спасибо, Леана. Я делаю глубокий вдох.

— Итак, все считают меня мразью.

Я снова немею, ошеломленный этим открытием. Я и подумать не мог, что Леана настолько зла на меня. Я думал, она приуменьшит значение того, что произошло. Даже если она никому не сказала, кто я такой, она должна догадываться, что это дойдет до моих ушей. Любое говно, сказанное о человеке, всегда раздается громче, чем ожидаешь.

Анна София попинывает носком ботинка какой-то камушек.

— Я сохранила твой секрет. Сурая тоже ополчилась против тебя из солидарности с Леаной. Это несправедливо!

Класс. Теперь даже экс-девушка моей мечты меня ненавидит. Это успех, Маттео.

— Спасибо, что предупредила.

— Не за что. Я решила, что в такой ситуации лучше прийти и сказать тебе это лично, чем отправлять сообщение. Если хочешь, я могу восстановить справедливость.

— Нет, спасибо. Незачем. Поль мертв и даже уже похоронен. Пусть покоится с миром.

Она целует меня на прощанье. И я вдруг понимаю, что, несмотря на то что эта история перебаламутила всю осевшую на дне моего сердца грязь, я приобрел друга.

Проходит три дня, но я все думаю и думаю об этом. Ни одна схватка с демоном не помогает мне смириться с произошедшим. Пока я в одиночку истребляю скорпионов, Андреа на телефоне мочит обезьян-зомби, развивая свою мысль.

— Твоя бывшая — ссаное ничтожество. Зачем ей надо было говорить такое? Она обвиняет тебя в том, что ты ей отомстил, и вдруг начинает распускать о тебе слухи?

— О Поле. Никто никогда не узнает правду. Кроме тебя, меня и Анны Софии.

— Все равно ЭТО несправедливо.

— Что ты хочешь, чтобы я с этим сделал?

Кроме бесконечного обмусоливания своих неудач. Через четыре дня я снова пойду в лицей. Растворюсь в толпе, попытаюсь остаться для всех незамеченным. Это будет проще сделать, потому что Джаспер-то как раз не вернется. Останется продержаться три месяца, и я обрету долгожданную свободу. Я переживу. А потом, после выпуска, начну новую жизнь.

— Это несправедливо, — бормочет Андреа. — Меня достала несправедливость.

— По-моему, бывает и хуже. Дети-солдаты, беженцы на дорогах, больные раком…

— Ну и что? — вспыхивает она. — Как будто это нормально! Потому что если думать так, то можно закрывать глаза на любую несправедливость! Чтобы построить лучшее общество, ничто нельзя упускать из виду.

— Алло, Хьюстон? Мы только что потеряли Андреа.

Она мстительно пинает мое кресло на колесиках. Я широко ухмыляюсь.

— Тише, сестричка, ты ведь в курсе, что я тебя обожаю, да? А у тебя как дела?

— Я нашла работу на лето — ассистенткой в архитектурном бюро. Это не бог весть что, но на пятом курсе я найду что-нибудь получше.

— Ты сказала об этом моей матери?

— Да, и она ужасно мной гордится. Впрочем, как и всегда.

В ее голосе слышится грусть. Они с родителями не разговаривали с самого Рождества. На несколько минут мы погружаемся каждый в свои мысли. Я решаю рискнуть:

— Может быть, тебе стоило бы позвонить своим и сообщить им об этом, как думаешь?

— Они сразу бросят трубку. Или, что еще вероятнее, будут в командировке и даже не узнают, что я звонила.

— А автоответчики для кого?

— Сказал парень, который оставляет десятиминутное сообщение, только чтобы попросить меня купить хлеба по дороге домой…

— Тогда напиши письмо им на почту. Электронные письма доходят даже до Китая.

— Это они должны сделать первый шаг.

— И даже два первых шага. Но если ты хочешь, чтобы они узнали о том, что ты нашла стажировку, и если тебе будет приятно показать им, как хорошо ты справляешься, не дай им лишить тебя этого удовольствия.

Я на секунду отвожу глаза от монитора. На лице Андреа довольная улыбка приходит на смену недовольной гримасе.

— Пожалуй, ты прав. Кто они такие, чтобы красть у меня мои победы?

Вот теперь я ее узнаю.

— Я хорошо на тебя влияю, Матт, ты ведь знаешь это?

Следующие пять минут все мое внимание занимал демон, который был крупнее остальных. Огромный, мохнатый и способный стрелять струями кислоты своим двойным хвостом.

— Матт.

— Еще секундочку. Я уже почти.

— Матт, тебе стоит оставить парик, когда ты пойдешь в лицей.

Я ошарашенно поворачиваюсь к ней, позабыв об обстреливающем меня монстре.

— Чего?

— Просто подумай. Тебе нечего терять. И с париком на голове ты чувствуешь себя лучше. Почему ты позволяешь