Море смерти, берег любви - Светлана Владимировна Успенская

и вернул рисунки на столик. Не время заниматься будоражащими тоску воспоминаниями. Сейчас я должен быть собранным и решительным как никогда…

Ринат что-то говорил, любовно и трепетно поглаживая черную доску как величайшую драгоценность. «Благовещение Божьей Матери», – донеслось до меня как будто с того света. Что-то знакомое, где-то я слышал такое название. Да какая разница где?.. Ринату рассказывать о своих «подвигах» и подозрениях я не стал – он просто не слушал меня, занятый своим Дионисием. Не больно-то и хотелось…

Оглядываясь, как неопытный воришка, вытащивший свой первый кошелек на рынке, я брел по улицам. Меня толкали в толпе, и я шарахался от людей, как прокаженный, иногда мне казалось, что из проезжавшей мимо на тихом газу машины кто-то целился из пистолета. При более тщательном рассмотрении дуло пистолета оказывалось ручкой от мужского зонтика, а целившийся бандит – примерным отцом семейства, а его автомобиль доверху набит орущими детьми.

Как я им завидовал, всем этим спокойным, уверенным в своем будущем людям, которые беззаботно лакомились мороженым, читали газеты, не боясь наткнуться на очередное сообщение об убийстве! Они были уверены в своем завтрашнем дне – что я не мог сказать о себе. По крайней мере, у них была надежда избежать тюрьмы, а меня подобные оптимистические настроения давно уже покинули.

Я шел к Кэтрин. Мы договорились отправиться с ней в квартиру Славы Гофмана и уничтожить мои отпечатки пальцев, которых там было более чем достаточно.

Засунув руки в карманы, я шел, стараясь держаться подальше от проезжей части. В правом кармане куртки мирно покоился охотничий нож, привезенный еще в студенческие годы с Севера. Оружие, конечно, не ахти какое, но шкуру какому-нибудь бандиту попортить можно запросто. Я подумывал о пистолете, который видел у Кэтрин. Может быть, она будет столь любезна, что одолжит его своему старому другу, попавшему в смертельную передрягу? Об этом нам предстояло еще поговорить. Еще мне хотелось, чтобы она ответила, зачем, на самом деле, мне вручили взрывное устройство, да еще какой-то суперпередовой технологии, да еще эквивалентное четыремстам граммам тротила – небольшой домик можно разнести, не то что машину.

Я позвонил Кэтрин из телефонной будки.

– Я всё тебе объясню, Сержи, – спокойно ответила она мне, как будто не чувствовала за собой абсолютно никакой вины – ну прямо ангел из пасхальной мистерии. – Может быть, мы встретимся завтра? – предложила она.

– Сегодня, – отрезал я. – Только сегодня. Иначе завтра ты принесёшь мне передачу в заведение со старинными культурными традициями, вроде «Матросской тишины»…

– Хорошо, Сержи, – устало согласилась она. – Я тебя понимаю. Пусть будет, как ты хочешь…

Какой-то шелест послышался в трубке – будто кто-то старательно прикрывал ее ладонью и что-то шептал в сторону.

– Кэтрин! – окликнул я.

Она немедленно отозвалась:

– Да, Сержи!

– Ты одна?

– Одна, – ответила она, выдержав микроскопическую паузу.

Такую паузу в спокойном состоянии я ни за что бы не заметил, но при том нервном расстройстве, которое постепенно перерастало в маниакально-депрессивный психоз, эта пауза привела к нервному взрыву.

– Ты точно одна? – насторожился я.

– Да, – твердо подтвердила Кэтрин и положила трубку.

Я купил в переходе толстую газету, специализирующуюся на криминальной хронике, – почитаю в метро, пока буду пилить через весь город на Юго-Запад. Уткнуться в занимательное чтиво – всё же лучше, чем коллекционировать случайные взгляды пассажиров и с мучительным бесплодием размышлять, удастся ли мне встретить рассвет завтрашнего дня на свободе? Едва только я развернул шуршащие листы с обилием криминальных фотографий, как взгляд сразу же наткнулся на самое интересное: «Новые подробности взрыва около шикарнейшего ночного клуба!» О господи! Мое преступление не оставляет меня ни на мгновение!

Я углубился в чтение.

Из наших источников в ГУВД получена информация о человеке, который может быть причастен к взрыву машины лидеров волгоградской ОПГ Близнецов. Охранник ночного клуба «Monkeys» утверждает, что в вечер, предшествующий гибели братьев Палей, на камерах видеослежения они видели подозрительную личность. Неизвестный мужчина неоднократно приближался к джипу «шевроле». Подозреваемый явно находился в нетрезвом состоянии и по внешнему виду напоминал бомжа. Охранники клуба решили не принимать никаких мер к прохожему. Служба безопасности клуба передала все видеозаписи компетентным органам. Кстати, система видеонаблюдения охраны клуба была установлена сразу после того, как неизвестные преступники пытались угнать джип криминальных авторитетов. Из конфиденциальных источников нашей газете стало известно, что волгоградская бригада и ее покровитель, криминальный авторитет по прозвищу Рэм, обещали ответить кровавым террором против лиц, развязавших новый беспредел в Москве.

Я огорченно хмыкнул. Час от часу не легче! Если уж они обещали!.. Хорошего не жди… А кто же такой Рэм? Может быть, именно он и руководит всем этим ералашем, дирижирует адской свистопляской, избавляется от ненужных людей? Ну, Юрка и Шурка – это моя личная ошибка, великодушно согласился я. Положим, Абалкина они убрали из-за того, что что-то не поделили в банке. Ломакин продал ресторан и отказался платить им мзду – рабочая версия. Божко – это случайность, Савоськин – чтоб не рыпался, Саша Гофман им тоже чем-то не угодил.

Стоп! Ну, а дальше? А Загорский, а Игорь Копелян? Их-то за что? Их смерть на криминальные разборки не спишешь – безобиднейшие, милейшие люди… Неужели и вправду в этих эпизодах мы имеем дело с классическими несчастными случаями? Или всё же кто-то расправляется с членами нашей юношеской бригады чужими руками? Рэм… Рэм?.. Почему-то мне не дает покоя этот тип, что-то такое знакомое чудилось в странном прозвище.

Я достал из кармана сложенную несколько раз бумажку и развернул. У листочка был такой вид, как будто его пропустили через корову и достали с противоположной стороны. Старательно разгладив листок на коленях, я вынул ручку и вычеркнул лишние строки.

Итак, из нашей Шестой бригады в живых осталось только трое: Толенков, Ринат Максютов и я. Негусто. А скоро и того меньше будет… Я смотрел на надпись и шептал, как ребенок, который учится читать по складам: «Кто же такой Рэм? Рэм… Рэм… Рэм… Рэ-эм…»

Холодная струйка пота внезапно побежала вдоль позвоночника. Кажется, я знаю, кто такой Рэм… Болван, как я раньше не догадался? Это открытие валялось у меня под ногами! Рэм – это же наш художник, гениальный творец современного искусства Ринат Максютов, а по инициалам – Рэм! Неужели это он творит черные дела, сея смерть, страх и ужас? Неужели он? Вот почему у меня исчезла зажигалка в бане. А потом ее Ринат выронил, когда забирал чемодан Ломакина из подвала. Вот почему он исчез из бани, когда я ненадолго вышел, –