Моя исповедь. Невероятная история рок-легенды из Judas Priest - Роб Хэлфорд

Полагаю, мне могло бы быть больно и неприятно оттого, что он мне изменял, но я не испытывал этого чувства. Да и какая уже разница? Вместо этого я почувствовал грустное облегчение оттого, что он наконец отмучился.

Если бы я сам продолжал пить, смерть Брэда убила бы меня… Но трезвость помогла мне справиться с горем, и я смог совладать с эмоциями, как никогда раньше, будучи вдрызг пьяным. Я смог смириться со смертью Брэда. И был очень этому благодарен.

Почти весь 1987 год Priest отдыхали, и мне повезло. Появился шанс восстановиться и убедиться, что ужасная трагедия не выбила меня из колеи. Я засел дома в Финиксе, не ходил ни в бары, ни в клубы и жестко ограничил круг друзей, с которыми виделся.

В первой половине года Priest встретились с Томом Алломом во Флориде, где мы сводили концертный альбом Priest… Live! содержал треки из двух концертов тура Fuel for Life: в Атланте и Далласе, где я превратил глаз Кена в подушечку для иголок.

В отличие от Unleashed in the East, сведение было простым, и не нужно было в панике перезаписывать свои партии. Процесс проходил в непринужденной обстановке, и у меня появился прекрасный шанс понежиться на солнечном пляже.

Мы с Яном сняли прекрасную виллу прямо на набережной. Перестав пить, я был в хорошей физической форме, и после обеда бродил по пляжу в крошечных белых стрингах, строя глазки потенциальным ценным кадрам.

Я взял за правило съедать по яблоку в день, что и делал, когда жена Тома, Луи, заметила, как я в тонких стрингах пытаюсь флиртовать с пляжным спасателем. «Ей-богу, Роб, ты как Ева в саду Эдема!» – вздохнула она. И я полагаю, в чем-то она была права.

Поскольку до осени у Priest не было никаких дел, в начале лета я улетел в Уолсолл и провел дома несколько недель. Родителям было жаль Брэда. Зато я заметил, как они рады видеть меня трезвым и в здравом уме.

Нью-Йорк всегда был одним из моих любимых городов. Когда бы я ни прилетел из Великобритании в Финикс, любил на пару дней остановиться в Нью-Йорке. И летом 1987-го я так и сделал – и гостил у Джиджи на Манхэттене.

Мы пошли в «Огни рампы», несказанно модный нью-йоркский клуб в бывшем здании готической церкви. По городу прогуливался Билли Айдол. От шумного и громыхающего хауса болела голова, поэтому мы с Джиджи ушли в крошечную смежную комнату, где сидела крупная ямайская женщина.

Она представилась как Пёрл и сказала, что экстрасенс. Ясновидящая. «Ой, обычный клубный разводняк», – подумал я. Мне было неинтересно. Но Пёрл спросила меня: «Есть ли человек, с которым ты хотел бы поговорить?»

Я собирался сказать «нет» и выдать какое-нибудь скептическое замечание, как вдруг Пёрл начала: «Ну, а здесь есть тот, кто хочет поговорить с тобой».

Я непонимающе посмотрел на нее. А?

– Он хочет узнать, хранишь ли ты нижнее белье с застежкой сбоку, которое он тебе подарил.

У меня во рту пересохло. Сердце замерло. Было ощущение, что мир остановился. Что за…? Я никому никогда не рассказывал о том, что Брэд подарил мне свои трусы с застежкой. А тут какая-то ямайская женщина навеселе в ночном клубе о них говорит.

– У него ведь очень заразительный смех, да? – продолжила Пёрл. – Тот еще хулиган был.

– Да, – выдавил я незаметно для себя. – Да, был.

– А как же! Постоянно тебя водой поливал!

О. Боже. Что происходит? Не мог я раньше нигде встретить эту женщину, и она не могла всего этого знать. Это была совершенно интимная и особенная информация. Об этом знали только я и он. После этого ей – или ему – больше нечего было сказать.

Но Брэд действительно всегда был задирой и приколистом.

Эта необычная встреча сразу же еще больше убедила меня в том, что смерть, душа и загробная жизнь существуют. Теперь я знал, что после смерти мы куда-то попадаем. Знал, что тело Брэда было мертвым, но сам он жив и присматривает за мной.

А главное, я знал, что он по-прежнему громко и очаровательно смеется.

Ближе к концу 1987-го Priest провели пару недель в доме Гленна, который он купил на юге Испании, – там мы сочиняли песни для следующего альбома. И перед Рождеством вместе с Томом Алломом перебрались в Puk Studios в Данию, чтобы записать пластинку, получившую название Ram It Down.

В отличие от Ибицы и Нассау, Puk Studios находилась в ужасной глухомани, поэтому нас ничто не отвлекало от работы. Мы начали с песен, которые остались от Twin Turbos и не вошли в Turbo. Это был мой первый альбом, который я записывал в трезвом уме и полностью сосредоточился на текстах и вокальных партиях.

Мне никогда не нравилось слушать себя на записи, но, услышав треки со студийных сессий в Дании, могу сказать, что пел я действительно трезвым. Голос звучал иначе и резче, чем на предыдущих альбомах. Будто я находился на седьмом небе – так и было. Здорово снова отдавать себе отчет в происходящем и помогать ребятам.

Мне понравилось работать в Puk… А Дэйву Холланду – нет. Простота и прямолинейность барабанных партий Дэйва, которые нам нравились, когда он пришел на место Леса Бинкса, теперь ограничивали наши возможности.

Ох уж эти группы! Поди разбери, что им нужно!

Решили использовать драм-машину. Достаточно пару раз ударить по кнопке с барабаном или рабочему, и фактически в студии получался электронный барабанный ритм. А это значило, что наш бедный барабанщик был практически бесполезен.

Дэйва это изрядно раздражало, и я его не виню: я бы и сам разозлился, если бы вместо меня группа поставила петь какого-нибудь робота! И честно говоря, я действительно считаю, что барабаны на этом альбоме звучат искусственно.

Когда была готова половина пластинки, нас прилетел проведать Билл Кёрбишли. Он сказал, что нам предлагают записать песню для саундтрека к готовящемуся к выходу комедийному фильму «Джонни, будь хорошим», где снялись Энтони Майкл Холл, Роберт Дауни-младший и молодая Ума Турман.

После провала с «Лучшим стрелком» не хотелось упустить второй шанс, поэтому мы перепели песню Чака Берри «Johnny B. Goode» для фильма, а также поместили ее на альбом. Посмотрев фильм, я был расстроен, как сильно урезали песню… И, чего уж греха таить, это был не «Лучший стрелок».

Пока мы работали над альбомом, в студию Puk приехал Оззи и привез с собой несколько девочек модельной внешности. Он приезжал заценить это место, чтобы решить для себя, будет он тут записываться или нет. Он быстро решил, что студия совершенно не в его вкусе, но владелец студии из кожи вон лез, уговаривая Оззи.

– Ну, мне нужна вертолетная площадка! –