Лучинушка - Ольга Дмитриевна Конаева

время этим занимался Адам Викентьвич, и сам катал её коляску по дорожкам их небольшого парка, радуя матушку общением. В связи с ухудшением его состояния, которое они продолжали тщательно скрывать, Стеша, заметившая Родькину привязанность к старушке, предложила, под видом занятости сына, перепоручить это дело ему.

Довольный Родька сразу же расширил маршрут прогулок за пределы участка. Если позволяла погода, они с Сарой Вульфовной непременно отправлялись к озеру. Он катил коляску, а Нерон важно шагал рядом. Родька ставил коляску поближе к воде, проверял удобно ли его подопечная сидит и тепло ли укутана, чем доставлял ей огромное удовольствие. Такого внимания она не получала очень давно. Сын был постоянно занят работой, родственников и подруг уже не осталось, и большую часть времени она проводила в одиночестве. Родька же, впитавший от матери больше любви и нежности, чем обычные дети, был готов щедро делиться ими с каждым, кто удостаивал его своим вниманием. Устроив старушку, Родька играл на свирели, сделанной им самим ещё в имении. Ему очень нравились окарины и флейты, подаренные Игорем Станиславовичем, но у озера он предпочитал играть именно на ней. По – видимому, близость природы будила в нём какие – то дорогие его сердцу воспоминания.

Нерон ложился у ног Сары Вульфовны и подрёмывал, время от времени просыпаясь, чтобы клацнуть зубами на докучливых мух. Кроме него во дворе жили ещё три очень серьёзных черных добермана, Пинч, Мирон и Гурам. Они служили только для охраны и в дом не допускались, но с Нероном дружили. Днём они сидели на цепи, бегая по проволоке, натянутой по периметру забора, а если в доме находились гости, Петрович закрывал их в вольерах. На ночь их отпускали и они разгуливали по двору, беззлобно облаивая белок, свободно перемещавшихся из леса на их участок и обратно.

Родька, умевший найти общий язык с любыми животными, познакомился с доберманами буквально в первые же дни, как только они со Стешей переселились в дом Адама Викентьевича. Его пытались предупредить, что собаки очень злые и приближаться к ним не следует, но он в ответ только улыбался. Подойдя на расстояние, равное растянутой цепи, он разговаривал с ними на каком – то нечеловечьем, как уверял наблюдавший за ним садовник, языке. Собаки сначала настораживались, рычали, а потом сдавались, виляли обрубками хвостов, и через короткое время прданно лизали ему руки.

Услышав, что Адам Викеентьевич повредил ногу, Сара Вульфовна очень расстроилась, и безоговорочно поддержала Стешину идею приобрести вторую коляску. Когда её привезли, она долго, с весьма серьёзным и даже комичным видом объясняла сыну, как ею пользоваться. Стеша стояла рядом и улыбалась.

– Ты всё понял, Адамчик? – спросила Сара Вульфовна, закончив инструктаж.

– Кажется, да. В крайнем случае, мама, вы же будете рядом, и, надеюсь, мне поможете.

– Конечно, мой дорогой. Теперь мы сможем гулять вместе. Нужно только найти ещё одну прислугу, которая будет эту коляску катать, пока ты снова сможешь ходить.

– Зачем же прислугу? Это могу делать я, если, конечно, вы мне доверяете. – сказала Стеша.

– Ну что вы, дитя моё. Конечно же доверяю, лишь бы вы сами были не против.

– Вот и отлично.

С тех пор они стали гулять вчетвером. Родька сделал пару удочек и стал ловить рыбу. Поймав несколько рыбёшек, он разводил костёр и запекал пойманный улов, который они поедали тут же, у горящего костра вместе с приготовленными Стешей бутербродами, и запивали чаем из принесённого ею термоса.

Адам Викентьевич всегда считал рыбалку пустым делом. Зачем тратить время на ловлю нескольких мелких костлявых рыбёшек, если в магазине рыбы полно на любой вкус. Однако, посидев у озера разок – другой, он признался, что такое времяпровождение пришлось ему по душе, заказал несколько удочек и попросил Родьку обучить его рыбацким хитростям.

Теперь они ходили на берег каждый раз, как только позволяла погода. Им там было уютно и хорошо. Над ними носились белки, перелетая с сосны на сосну, где – то неподалёку стучал дятел. а из камышей выглядывал любопытный енот. Они бросали ему хлеб или пойманную рыбку. Поначалу он пугался и прятался. Однако запах еды был настолько притягателен, что пересиливал страх и он начинал её искать. Вскоре он уже не скрываясь сидел неподалеку на попе, похожий на забавного толстячка, таращил глаза и потирал лапками в предвкушении угощения. Стеша бросала ему кусочек хлеба. Он ловко пригибался, думая что в него запустили камнем, но тут же поднимался и начинал принюхиваться в поисках предмета, издававшего вкусный запах. Обнаружив хлеб, брал его в передние лапки, полоскал в воде и начинал быстро – быстро жевать. Родька издавал звук, похожий на урчащее воркование, имитируя его голос. Енот быстро оглядывался по сторонам, в надежде увидеть притаившуюся где – то рядом подругу, а потом продолжил следить за людьми. Они снова бросали ему хлеб и кусочки рыбы, а он съедал их, и, с каждым разом становясь смелее, подходил поближе.

– Каков Тетёха! – смеялся Адам Викентьевич.

Имя так подходило чудесному зверьку, что все долго и весело смеялись, а он смотрел на них и взгляд его казался добрым и осмысленным. Но однажды появившаяся неизвестно откуда моторная лодка спугнула зверька гулом мотора и он исчез в камышах. Лодка неслась вдоль берега, нагоняя волну и спутывая удочки. В ней сидела весёлая компания, две девушки и трое молодых мужчин. Один сидел за рулём, второй держал в руках бинокль и смотрел на людей, находившихся на берегу. Третий размахивал бутылкой и что – то кричал, широко раскрывая рот. Девушки весело хохотали.

Лодка пронеслась мимо, оставив за собой испорченное настроение и неприятный осадок на душе. Родька собрал запутавшиеся удочки, затушил костёр, и все отправились домой.

На следующий день дул сильный ветер, успокоившийся лишь к полудню. Адам Викентьевич, не на шутку заразившийся рыбной ловлей, предложил всем отправиться на вечернюю зорьку. Подойдя к озеру, они с ужасом увидели, что вся прибрежная полоса стала белой от мёртвой рыбы, прибитой к берегу волной.

– Почему рыба не плавает. Почему? – спросил Родька, едва не плача.

Забежав в воду, он стал хватать одну рыбёшку за другой и бросать подальше в воду в надежде, что она уплывёт, но она продолжала тихо покачиваться на волне.

– Рыба умерла… – догадался Родька и повернувшись к Адаму Викентьевичу, которому очень доверял, удивлённо спросил, – почему она умерла?

– По – видимому, её оглушили.– сказал Адам Викентьевич, – вчера, после того, как мы вернулись домой, я слышал пару взрывов.

– Как оглушили? – не понимал Родька, – кто, зачем?

– Тебе этого не понять, мой друг. Кому – то не захотелось стоять с удочкой и ждать, пока рыбка сама попадётся на крючок. Поэтому он бросил