Лучинушка - Ольга Дмитриевна Конаева

и обнадёживать вас не буду. Стеша не из тех девушек, которые ради денег готовы на всё.

– Спасибо. Главное, чтобы она поняла суть дела, а в остальном мы разберёмся потом. Однако, мне пора идти. Пожалуйста, позвоните мне, как только ваш разговор состоится. Прошу помнить, с каждым днём времени остаётся всё меньше, а нам надо будет уладить очень много вопросов. Я очень на вас надеюсь.

Услышав о болезни Адама Викентьевича, Стеша расплакалась.

– Я знала, я чувствовала, что с ним что – то не так. Ну почему все, кто становится мне дорог, тут же уходят.

– Не надо плакать, моя девочка. Ты не даёшь мне сказать самого главного.

– Что может быть главнее человеческой жизни. Ведь это же несправедливо, Адам Викентьевич такой добрый.

– Ты ещё не знаешь, насколько он добрый. Он хочет оставить тебе всё своё состояние.

– Почему мне? – удивилась Стеша.

– Так он решил. Но для этого нужно сделать одну важную вещь.

– Зачем отдавать состояние, – продолжила Стеша, – я и так перед ним в долгу, и всё что нужно сделала бы и так.

– Дослушай же, что я хочу сказать. В общем, он просит твоей руки.

– Какой руки, зачем?

– Он хочет на тебе жениться.

– Жениться? На мне? Вы шутите…

– Вот и я поначалу возмутилась так же, как и ты, пока он не объяснил причину своего решения. Я постараюсь сделать это в трёх словах. Как я поняла, он предлагает тебе фиктивный брак. Условие такое – вы с Адамом регистрируете брак, и ты вместе с Родей переходишь жить в его дом на законных основаниях. Он сказал, что жить ему осталось всего несколько месяцев и он хочет, чтобы вы своим присутствием скрасили его последние дни. Если Сара Вульфовна его переживёт, вы должны о ней позаботиться. За это вы и получите всё, что он имеет. А это, насколько я знаю, миллионы. Да, и ещё одно условие – пока он жив, у тебя не должно быть никаких отношений с другими мужчинами. Теперь кажется всё. Подумай, готова ты пойти на такой шаг или нет.

– Я не представляю себе, что делать с миллионами и вообще для чего нам жениться. Я и так готова помогать и ему, и его матушке.

– Я знаю, что ты готова, но тогда ты не получишь даже ломаного гроша. Ты же понимаешь, его тело ещё не успеет остыть, как на его состояние найдётся куча претендентов.

– Ну и пусть, если они имеют на это право.

– Какое право, о чём ты говоришь? Родственников у их нет, а друзья… Ты видела его друзей? На честно заработанные деньги бриллиантов, которыми увешаны их жены, не купишь, и хоромы, в которых они живут, не построишь. Стоит им узнать, что он неизлечимо болен, как они тут же примутся действовать, и, я думаю, очень быстро найдут способ прибрать его состояние к своим рукам, возможно даже ещё при его жизни. А он не хочет отдавать этим упырям то, что было заработано трудом нескольких поколений.

– И что же мне делать?

– Принимать решение ты должна сама.

Адам Викентьевич сидел на берегу озера, любовался стайкой уточек, скользившей по зеркальной глади, и размышлял над жизнью, промчавшейся мимо со скоростью курьерского поезда, оставившего в памяти лишь медленно тающий дымный след, размывающий лица пассажиров, глядящих из его окон.

Он знал, что, исполняя невероятно дорогие причуды расточителей, проматывавших миллионы и плативших ему огромные суммы при условии – «чтобы такое было только у меня и больше ни у кого», стал великим Мастером. И, творя один шедевр за другим, жил надеждой, что именно то, что он делает в настоящий момент, станет вершиной, к которой он стремился всю свою жизнь. И наконец – то можно будет успокоиться и отдохнуть, делая простенькие и недорогие украшения для простых смертных, и жить такой же спокойной, размеренной жизнью, какой живут они.

Но удовлетворение, полученное при виде готовой работы, проходило быстро. Так сияние зари захватывает дух и очаровывает своими необычными красками, но за какие – то несколько минут они смешиваются, блекнут и наступает обычный день. Так и он, полюбовавшись делом своих рук, через некоторое время снова ощущал прилив желания искать и создавать то, чего ещё не делал никто. Мозг начинал напряженно работать в поисках новых форм, рука бралась за карандаш и чертила нечто ещё толком не осознанное, не имеющее определения до той поры, пока несколько десятков, а то и сотен фантастических каракулей и росчерков не складывались в картинку, достойную нового шедевра.

Он знал, что созданные им драгоценности будут жить вечно, передаваясь из поколения в поколение, но, испытывая гордость, часто спрашивал самого себя – а смогут ли они принести своим обладателям радость и счастье? Ведь блеск золота и бриллиантов почти всегда служат дьяволу, помогая ему околдовывать и ослеплять души смертных, наполняя их алчностью и заставляя забывать о главном – «желай, но соизмеряй свои желания со своею жизнью».

Только теперь, в конце своего жизненного пути, он понял, что таланта и признания для полного счастья слишком мало, да и сама слава недолговечна, даётся с большим трудом, а сохраняется недолго. Стремясь достичь высочайшего мастерства, он слишком долго откладывал свою жизнь на потом, и не заметил, не почувствовал, как и когда дьявол овладел им самим и заставил служить своим целям. Хитрый и коварный, он лишил его главного – способности любить. Да, у него были женщины, страсть к которым он какое – то время принимал за любовь, но ни у одной из них не было сил перебороть его искусителя, а может им это просто не было нужно. Да и сам он не был готов ради них изменять свою жизнь, и поэтому всегда так легко с ними расставался и очень быстро забывал.

И вот наконец- то он нашел ту, которая словно ангел, наполненный сиянием, могла бы повести его за собой, чтобы показать жизнь во всей её красе, но уже поздно, слишком поздно. «Желай, но соизмеряй свои желания со своею жизнью»…

Принимая его предложение, Стеша поставила два условия – сохранить их брак в тайне, как и тот факт, что она является графиней Тумановой, а регистрацию и венчание, на котором настаивал Адам Викентьевич, провести в Демидовке, откуда более года назад начинался их с Родькой путь в новую жизнь.

Обряд венчания проводил отец Никита, которому Родька, уходя в мир, оставил своих коз. Священник узнал и его, и девушку, позаботившуюся о нём после смерти его матери, и был чрезвычайно рад тому, что их жизнь сложилась удачно. Его несколько смутила разница в возрасте жениха и невесты, но приехавшая с ними Марья Ивановна выбрала момент и