Ветвления судьбы Жоржа Коваля. Том I - Юрий Александрович Лебедев

class="a">[661]

Начнём с конца – «привлечённым» Жорж не был. Он служил в ГРУ. Но и офицером-разведчиком не был тоже. Более того, как он сам писал Крамишу, он и присяги не приносил, и форму никогда в жизни не надевал.

То, что написано в его солдатском военном билете – присяга 7 ноября 1941 года – намеренная дезинформация. Но и агентом он тоже быть не может – призывался он в армию как советский гражданин. Тем не менее, «иностранцем» он был по месту рождения и по урождённому гражданству США.

Получается, был он неким кентавром – «полуиностранцем-агентом» и «недоофицером-разведчиком». По-русски это очень точно определяется фразой – «свой среди чужих, и чужой среди своих».

На языке квантовой механики – «осциллирующая суперпозиция несовместимых состояний». Американский еврей с советским паспортом, русской женой и стариками-родителями в биробиджанских болотах. И в таком состоянии восемь лет «командировки» и почти год после неё. Конечно, он конкретно не думал об этом каждый день, но и не забывал никогда…

Так получилось, что, появившись у литераторов, термин «вербовка» расширил своё значение и закрепился в общественном сознании именно по отношению к процессу вовлечения ранее не связанного со спецслужбами человека в сотрудничество с ними. Это нашло отражение и в Википедии, характеризующей сегодняшнее значение этого слова так:

«Вербовка – привлечение к сотрудничеству со специальными службами».[662]

В дальнейшем под «вербовкой» по отношению к Ж. А. Ковалю имеется в виду именно это значение слова.

Это тем более целесообразно, что случай Жоржа не подходит ни под какое другое определение. Он был нелегалом, но военнослужащим «условным», поскольку никогда не принимал присяги, и советским гражданином, но имевшим к тому же латентное американское гражданство. Да и начал работать, как будет показано ниже, не по собственной инициативе, а именно «в силу тех или иных обстоятельств» ☺.

Конечно, не будучи членом разведывательного сообщества, вряд ли возможно всесторонне рассмотреть все детали вербовки. Но без неё не было бы разведчика Коваля, поэтому нужно, хотя бы и с точки зрения «внешнего наблюдателя», но с позиций здравого смысла, разобраться в том, как же вербовали Жоржа.

Не пытаясь раскрыть недоступные для меня профессиональные детали, мне, прежде всего, хочется понять психологические мотивы, которыми руководствовался Жорж, делая свой выбор и соглашаясь с предложением вербовщиков.

При этом возникают естественные предварительные вопросы: как «вышли» вербовщики на Жоржа? Что явилось причиной его согласия на вербовку? На каких условиях предлагалась ему эта работа? Каковы были его личные обстоятельства во время этих «переговоров», т. е., перед какими альтернативами он стоял, столь резко меняя свою жизнь?

А то, что судьба предложила совершенно неожиданный для него выбор, очевидно: он приехал в Москву учиться и потом работать инженером (а в конце учебы он уже понимал, что может стать и учёным!), у него были горячо любимая жена, родные и друзья. Работай, живи и радуйся! А теперь ему предлагалось все это бросить и уехать в опасную «заграничную поездку».

Вопросы эти не праздные, они проясняют важнейший момент в биографии Жоржа Абрамовича. Но, казалось бы, обстоятельства его вербовки уже раскрыты в многочисленных публикациях его первого (и весьма компетентного!) биографа В. И. Лоты, и ничего принципиально нового добавить к версии этого авторитетного источника уже нельзя. А авторитетность В. И. Лоты не подлежит сомнению – то, что в «объективной истории» Дельмар как субъект общественного сознания, представляется именно Жоржем Абрамовичем Ковалем, является заслугой созданных этим автором публикаций.

Но, как известно, «нет в мире совершенства», так что попытка критического рассмотрения «канонической версии» может оказаться небезлюбопытной и для других историков, и для «широкой публики».

«Каноническая версия…»

В точном смысле слова никакой «официальной» канонической версии, конечно, нет. ГРУ не комментирует свои операции. Но, когда считает это полезным, доводит свою точку зрения на то или иное событие или фигуру через СМИ.

К тому же, сама «каноническая версия» неоднократно менялась и модифицировалась по мере вскрытия новых фактов и изменения «общественной значимости» фигуры главного героя этой истории в соответствии с неизвестными нам законами и правилами разложения и преломления информации в таком компетентном органе, как ГУ ГШ ВС РФ (бывшее ГРУ).

Если классический театр начинается с вешалки, то классический «шпионский триллер» должен начинаться с вербовки.

Зарождение легенды

Начнём, конечно, с первой версии, приводимой биографом Жоржа Абрамовича. Владимир Иванович Лота был ближе всех пишущих о Жорже Абрамовиче к архивным документам, поскольку сам служил в ГРУ и состоял в Совете ветеранов этой организации. И будем называть эту версию альтерверса Жоржа, по аналогии с космологией, «стандартной моделью биографии Жоржа Абрамовича Коваля». Это тем более обосновано, что именно на этой модели основываются многочисленные компилятивные материалы о Жорже в современных СМИ.

В рамках стандартной модели биографии Ж. А. Коваля вполне естественно рассмотреть описание обстоятельств его вербовки в двух первых подробных публикациях В. И. Лоты – в статье «Операция «Дельмар»» в «Красной Звезде» от 19 апреля 2002 года, и в книге «ГРУ и атомная бомба»[663]. Именно с этих апрельских 2002 года публикаций и начинается широкая известность «атомного разведчика» Дельмара.

В газете и книге у Жоржа Абрамовича псевдоним «Дмитрий М.». Похоже, что В. Лота «для памяти» зашифровал Жоржа как «Дмитрий Менделеев» ☺. И в газете о его вербовке сказано так:

«Биография Дмитрия заинтересовала военных разведчиков. Они увидели в нем человека, из которого можно было бы подготовить хорошего нелегала для научно-технической разведки в США. По крайней мере, его общая профессиональная подготовка позволяла на это надеяться.

Интересы Разведуправления Красной Армии[664] и личные планы молодого инженера совпали. На первой же беседе с представителем военной разведки он дал согласие на работу в этой новой и неизвестной для него организации. Правда, его жена, которой в ту пору было немногим более двадцати лет, возражала против поступления Дмитрия на работу в разведку, но вынуждена была согласиться с выбором мужа».[665] <Выделено мной – Ю. Л.>

В книге то же событие излагается весьма похоже, но с другими акцентами:

«Биография Дмитрия и привлекла военную разведку. Она увидела в нём человека, из которого можно было бы подготовить хорошего разведчика-нелегала для ведения научно-технической разведки в США. По крайней мере, его общая профессиональная подготовка позволяла на это надеяться. В институте на запрос из военной разведки молодому аспиранту[666] дали хорошую характеристику. Дмитрий учился успешно. Он любил технические науки