Ярче тысячи солнц. Трепетное, удивительное, чудесное в мистической поэзии баулов - Бхагаван Раджниш (Ошо)

Да, я сказал тебе быть свободной в чувствах; теперь я говорю тебе: будь осознанной. Это тяжелее, но если ты сможешь быть осознанной, тогда ты действительно станешь простой. Та простота, которая у тебя есть сейчас, ничего не стоит – это всего лишь возвращение в детство, возвращение в животное состояние. Простота, о которой я говорю, это простота будды, это не деградация, но сама кульминации жизни. Твоя простота мало чем поможет. Такая простота еще никому не помогала – это очень примитивная, инфантильная, незрелая простота.

Но я хотел посмотреть, что ты будешь делать, – и я увидел, что ты делаешь. Теперь стань более бдительной. Внеси в свою жизнь дисциплину, направление. Стань более чуткой, более любящей, более ответственной. Твое тело должно быть уважаемо, это алтарь бога. Ты не должна обращаться с ним так, как обращаешься; это неуважительно. Это будет трудно, я знаю. Но я создаю ситуации, в которых нужно делать трудные вещи, потому что это единственный способ расти.

Четвертый вопрос:

Ошо, в чем разница между терпением, откладыванием и просто глупостью?

Да, это важный вопрос, потому что люди путают эти три понятия.

Терпение очень бдительно, терпение очень активно, терпение наполнено ожиданием. Если ты кого-то ждешь, – ждешь друга, который должен зайти, – может быть, ты сидишь у дверей, но ты очень внимателен, бдителен. Любой шум на дороге, звук проехавшей машины, – и ты тут же выглядываешь: не пришел ли друг? Порыв ветра ударяет в двери, и вдруг ты становишься бдительным: может быть, это он стучит… Сухие листья шелестят в саду, и ты выходишь из дома: может быть, он пришел… Терпение очень активно. Это ожидание. Оно не скучное, оно сияющее. Оно не бессознательно, оно не похоже на ступор. Оно похоже на ярко горящее пламя. Человек терпения ждет. Он может ждать бесконечно, но он ждет, предвосхищая событие, активно, внимательно.

Это прямая противоположность глупости. Ты можешь быть просто тупицей, дураком, быть в ступоре и называть это ожиданием, терпением. И ты можешь тешить себя мыслью, что другие люди, тяжело работающие над тем, чтобы куда-то попасть, – это нетерпеливые люди, а ты очень терпелив. Но помни: терпение требует работы. Терпение не пассивность. Терпеливый человек терпеливо работает. Он не требует слишком многого, не требует немедленного сатори или самадхи. Он знает, что это тяжело, что путь труден. Он знает, что на этом пути – тысяча и одна ловушка. Заблудиться легко – достичь трудно. Достичь почти невозможно, и он это знает, – но в этом вся прелесть, в этом весь вызов. Бог невозможен, в этом его красота, в этом его вызов. Вызов нужно принять. Терпеливый человек тяжело работает и все же сохраняет терпение, знает свои ограничения, хорошо знает невыполнимость своих желаний.

Это страсть к невозможному – познать бога, быть богом. Невероятно, что это происходит. Именно поэтому люди продолжают отрицать, что существовал Будда. Они говорят, что Иисус был только мифом, что Кришна существовал только в воображении поэтов. Почему столько людей настаивают, что Будда был мифом, что Иисуса и Кришны никогда не было? Почему? Они просто говорят, что все это в целом кажется невозможным: такого не бывает.

В некотором смысле они правы: этого не может быть, но все же это случается. Это случается очень редко. Это случается так редко, что можно сказать, что вообще не случается. Изредка, раз в тысячи лет, кто-то становится просветленным – почти как если бы этого не бывало никогда.

Зная это, человек ждет, но ждет не в бездеятельности, потому что тогда ожидание будет напрасным. Такое ожидание похоже на ожидание крестьянина, земледельца. Он сеет семена. Семена взойдут, когда придет время. Этот процесс нельзя ускорить. Нет смысла снова и снова приходить на поле, раскапывать землю и смотреть, не взошли ли семена, потому что это может быть очень разрушительным. Это вообще не позволит семенам взойти. Это нетерпение разрушит семена. Крестьянин ждет, он поливает – ничего не видно много месяцев. Ничто не появляется над землей, но он ждет в глубоком терпении, продолжает работать, заботиться о поле, молясь и ожидая, что семена взойдут, что они уже всходят. И однажды они всходят.

«Просто глупость» прячется в вашей бездеятельности, в инертности, в апатии, в летаргии под прикрытием красивых слов. Апатичный человек может говорить: «Я не тороплюсь, я жду», – и ничего не делать. Тогда ты ждешь напрасно; ничего не случится. Да, семена всходят в свое время, но семена нужно посеять, без этого они не взойдут.

Наблюдай внутри себя. Эти разделения существуют не в одном человеке, эти разделения существуют в каждом человеке. Это не категории: кто-то «просто глуп», кто-то «очень терпелив». Нет, эти настроения уживаются в каждом человеке. В твоей жизни бывают глупые мгновения, бывают терпеливые мгновения, а откладывание стоит посредине между ними. Откладывание очень коварно.

Терпение бдительно, глупость бездеятельна, бессознательна. Терпение сознательно, откладывание подсознательно. Откладывание двойственно: ты хочешь что-то сделать, но все же не готов приложить к этому усилий. Это очень нечестное положение вещей. Ты хочешь медитировать, но говоришь: «Завтра». Если ты действительно хочешь, правильное время сегодня, потому что завтра никогда не приходит. Если ты действительно хочешь, медитируй прямо сейчас, потому что нет смысла это откладывать. Как ты можешь быть уверен, что завтра когда-нибудь придет? Оно может никогда не прийти. И если это для тебя действительно важно и твое желание интенсивно, тогда не трать ни минуты на откладывание. Ты откладываешь то, что для тебя неважно, или играешь сам с собой, хитришь с собой. Одна часть твоего ума говорит: «Да, это важно». Другая часть говорит: «Да, это важно, я знаю; именно поэтому мы приступим завтра». И ты доволен собой.

Двое друзей поспорили, кто из них более энергичный человек. Первый сказал, что он встает в шесть, идет гулять, завтракает в восемь, час делает гимнастику, идет на работу, делает получасовой перерыв на обед и так далее. Энергичная работа и разнообразные упражнения продолжаются до одиннадцати вечера.

– Вот это да! – поразился друг. – И давно ты это делаешь?

– Начинаю в понедельник.

Бога всегда откладывают, любовь всегда откладывают, медитацию всегда откладывают. Гнев, жадность, ненависть – никогда; дьявола – никогда. Когда вас приглашает дьявол, вы немедленно отзываетесь. Тотчас же, сию же секунду вы вскакиваете. Вы говорите: «Иду!» Когда кто-то оскорбляет вас, вы не говорите: «Завтра я рассержусь» А любовь вы всегда откладываете. О молитве вы говорите: «Да, это нужно делать». Это очень нечестное состояние.

Вы не хотите признавать тот факт, что не желаете молитвы, что не желаете любви, что не желаете медитации. Вы не хотите признавать тот факт, что у вас нет никакой страсти к богу, что таким образом вы откладываете. У вас хорошо получается – вы продолжаете делать то, что действительно хотите, и откладывать то, чего не хотите, но вам не хватает мужества признать этот факт. По крайней мере, будьте честны. Откладывание нечестно, очень нечестно. Наблюдайте внутри себя, что именно вы откладываете, – и вы найдете, что откладываете все то, что красиво. Это двуличие: вы или разделены, или лукавите с собой.

Я слышал…

Раввин врезался, к своему несчастью, в машину отца Мерфи. И сразу же бросился извиняться:

– Мой дорогой отец Мерфи, как я сожалею! Ой-ой-ой! Как я мог быть так глуп, чтобы из всех людей выбрать вас, моего собрата в Боге! Вы не ушиблись?

– Нет-нет, ни единой царапины, раввин, – сказал отец Мерфи. – Пострадали только нервы.

– Ничего удивительного, – сказал раввин участливо. – Вот вам, хлебните – это хороший виски. – И он протянул священнику флягу, из которой тот отхлебнул. – Не стесняйтесь, святой отец, хлебните еще. Это все моя вина. Пейте сколько хотите, не заботьтесь о цене.

Священнику не потребовалось второго приглашения, и он отхлебнул еще разок.

– А вы не присоединитесь, раввин? – спросил он.

Раввин воскликнул:

– Так ведь сейчас приедет полиция!

Ум очень коварен. Любой ум – еврейский ум. Евреи – это не национальность, а состояние ума. И когда вы хитрите с другими, играете в игры, вы учитесь играть в эти же игры и с собой. Это величайшая проблема, с которой приходится сталкиваться человеку. Вы нечестны с другими, в мире это оправдывает себя. У вас так хорошо получается этот фокус, что постепенно вы начинаете обманывать сами себя. Ум – очень мирской, очень еврейский. Он знает только бизнес.

Я слышал…

Эйб приближался к пенсионному возрасту, и это его очень тревожило. Большую часть своей жизни он ни в чем себе не отказывал, и теперь его сбережения оставляли желать лучшего.

Утром в день своего выхода на пенсию он повернулся к Рашели и сказал:

– Ума не приложу, как мы теперь будем сводить концы с концами. На что мы будем жить, если перестанем работать?