Журнал «День и ночь» 2011–03 (83) - Анатолий Аврутин

Затем всех пригласили на обед. Порфирий Корнеевич во время обеда ел очень мало: буквально, несколько ложек. Всё остальное он раскладывал из своей тарелки людям, приехавшим на лечение. Они принимали с благодарностью эту пищу. Затем Валентина Леонтьевна после чая сказала каждому, когда он уедет и сколько сеансов каждому требуется. «Парень с Урала останется», — сказала она обо мне. Я прожил там семь дней, хотя полагал, что проживу десять. Но о том, почему я уехал раньше намеченного срока, расскажу ниже.

Итак, я наблюдал жизнь Порфирия Иванова и всего небольшого сообщества, которое сформировалось вокруг него, изнутри. Я жил в его большом новом доме, в комнате для гостей. Здесь в гостиной стояла пишущая машинка и лежали тетради, которые написал Порфирий Корнеевич. Их было около двухсот. Писал он не очень разборчивым почерком. Люди, работавшие с его тетрадями, расшифровывали эти тексты. Я изучал тетради несколько дней, читал, делал выписки. У меня сложилось впечатление, что отдельные предложения в этих текстах напоминали дзэн-буддистские коаны[13].

Искать в них формальную логику было бесполезно, как в коане: «Скажи мне, как звучит хлопок одной ладони?» Чиновники, которые читали тетради Порфирия Корнеевича, приходили в большое недоумение и говорили, что это — бред ненормального человека. У меня же возникло впечатление, что это тексты, для понимания которых логика не нужна. Надо расширить структуры сознания, включить структуры бессознательной психики, такие, как засознание и надразум[14]. Только тогда можно принять и понять эти тексты. Они содержали странные метафоры. В «Тетрадях» Порфирий Иванов записывал также сны и сновидения. Но, поскольку он не обладал нашим изощрённым и извращённым образованием, всё было написано очень просто. Это была речь простого русского человека, фиксировавшая информацию, полученную из Ноосферы, из информационного поля земного биота. «Я строил из матери-Природы друга, часто разговаривал на русском единственном языке относительно всей прежней жизни», — пишет Порфирий Корнеевич.

Я работал с тетрадями Порфирия Иванова и наблюдал за тем, что происходит вокруг. Каждый день к нему приезжали люди. Причём в день моего приезда он весь сиял и показывал приехавшим письмо из Управления профилактической медицины Минздрава СССР, которое ему направили и в котором были строки: «Управление профилактической медицины Министерства Здравоохранения СССР весьма признательно Вам за выводы и рекомендации по воспитанию подрастающего поколения». «Наконец, мы признаны», — говорил Порфирий Корнеевич, показывая присутствующим письмо.

Он думал, что многолетнее преследование его как целителя, наконец, закончилось с этим письмом. Вспоминая прошлые гонения, Порфирий Корнеевич записал в своих «Тетрадях»: «Мне нигде не даётся места, даже в Москву не пускают; Я не имею права никакого где-нибудь показаться Своим телом. Я нахожусь только в доме, который построил для всех людей». Впоследствии я узнал о причине появления письма из Минздрава. Несколько его московских последователей и учеников, одним из которых был учёный — термодинамик Игорь Хвощевский, написали Л. И. Брежневу письмо и послали ему «Детку» Порфирия Корнеевича. Естественно, что наш генсек не счёл возможным ответить Порфирию Иванову лично. Вполне возможно, что он даже не видел этого письма, которое застряло в кремлёвских коридорах власти, откуда его переслали в Минздрав СССР. И вот из Министерства Здравоохранения, из Управления профилактической медицины Порфирию Корнеевичу пришло письмо с выражением признательности. А раньше, как говорила мне Валентина Леонтьевна, милиционеры стояли у входа в усадьбу и за огородом Порфирия Иванова и отбирали паспорта у всех, кто к нему приезжал, препятствовали приёму и отпугивали людей. Письмо из Минздрава СССР он счёл добрым знаком, свидетельством того, что ему, наконец, разрешили приём. Но не тут-то было… В тоталитарном обществе одной рукой милуют, другой — карают. Не прошло и недели после прихода этого письма, как в хутор Верхний Кондрючий приехала чиновница — председатель Свердловского исполкома горсовета Ворошиловградской области и под честное слово заставила Порфирия Корнеевича отказаться от приёма. Я не был свидетелем самого разговора. Я слышал о нём от Валентины Леонтьевны. Видимо, опять были прямые угрозы репрессий со стороны властей, потому что Порфирий Иванов вынужден был дать слово, что не будет больше принимать людей.

На следующий день приехало человек двадцать на машинах. А поскольку Порфирий Корнеевич дал слово больше не принимать, он вынужден был им отказать. Люди были страшно возмущены позицией властей и решили ехать в Свердловский горком партии искать справедливость. Валентина Леонтьевна отозвала меня в сторону и сказала: «Володя, они сейчас дров наломают, ещё хуже будет. Ты человек учёный. Учитель просит тебя поехать с ними и взять это дело в свои руки». В общем, так и произошло. Я сел в одну из машин. Приехали мы в Свердловский горком партии — целая делегация, человек пятнадцать. Сидим в приёмной. Вдруг появляется лощёный молодой человек в безупречном костюме — этакий «слуга народа», инструктор по атеизму Свердловского горкома партии. Поскольку Валентина Леонтьевна мне поручила заниматься этим делом, я рассказал ему о том, что происходит, высказал претензии от лица приехавших людей и попросил отменить запрет. Молодой человек на это ответил: «Вы знаете, я познакомился с тетрадями Порфирия Иванова, и, хотя я получил высшее образование, но ничего не понял и пришёл к выводу, что это бред не вполне нормального человека». На что я ему сказал: «Вы знаете, я тоже получил некоторое образование, закончил аспирантуру на философском факультете МГУИ написал диссертацию по религиоведению и социологии религии. Я изучил эти тетради и считаю, что часть текстов, похожа на дзэн-буддистские коаны, которые никто в мире не считает бредом не вполне нормальных людей. Для того чтобы понять эти тексты, нужна особая подготовка, которой в наших вуз ах не дают». На что лощёный молодой «слуга народа» сказал: «Ну вот, вы, учёные, изучайте, делайте выводы. А мы — люди подневольные: нам, что скажут, то и делаем». И я понял, что запрет идёт откуда-то сверху и сделан вовсе не по инициативе местных властей. На этом наш разговор закончился, и я вернулся с делегацией возмущённых людей к Порфирию Корнеевичу.

Я рассказал ему и Валентине Леонтьевне о том, как нас приняли в горкоме партии. Порфирий Корнеевич очень переживал, что не может принимать и лечить людей. Я вдруг увидел, что из могучего старца, наполненного энергией, он превратился в обычного старого человека. Это длилось недолго. Я услышал, как Валентина Леонтьевна сказала ему: «А ты спроси у Природы. Может быть, так и нужно было?» Вскоре рядом с нами был снова могучий старец, Целитель и Учитель.

Хотя Порфирий Корнеевич дал слово, что не будет принимать пациентов, но было два случая при мне, когда он его всё-таки нарушил. Там уже невозможно было людям не помочь. Приехала старушка, которая после операции утратила зрение, и он простым наложением рук в течение нескольких секунд возвратил ей зрение. Был и второй случай, когда он принял больного мальчика, которого привезли родители. Думаю, что отказать было нельзя. Видимо речь шла о жизни и смерти мальчика. А всем остальным он вынужден был отказывать.

В течение этой недели я встречался со многими людьми, которых исцелил Порфирий Корнеевич. Были люди, которых он вылечил от рака, диагностированного, прооперированного и безнадёжного. Некоторые приезжали не первый раз. Многие из тех, кого вылечил Порфирий Иванов, воспринимали исцеление как чудо. По моему мнению, чудо всегда связано с отменой объективных законов мира. Однако часто люди принимают за чудо событие, глубинные причины которого скрыты. Лечение многих болезней методами современной медицины в средние века несомненно было бы воспринято как чудо. Наблюдая процесс лечения, я пришёл к выводу, что метод Порфирия Иванова был связан с одновременным воздействием на все слои телесной, энергетической и информационной структуры человека. Согласно теории йоги и ряда восточных учений, первичные аномалии, ведущие впоследствии к болезням, связаны с неправильным мышлением и неправильными реакциями людей на окружающую действительность. Это создаёт блоки и пробки в информационно-энергетических каналах биопсихического поля. Постепенно информационная программа болезни обретает энергетическую составляющую, а затем спускается в плотное физическое тело. Пока болезнь не проявлена на уровне соматических структур тела, её можно вылечить с помощью информационно-энергетического воздействия. Но если она спустилась в физическое тело, одного экстрасенсорного воздействия недостаточно. Исключительные результаты в лечении болезней были достигнуты Порфирием Ивановым именно потому, что он оказывал одновременное воздействие на все слои многомерного человеческого существа. Немалую роль, разумеется, играла и вера в уникальные способности Иванова.