Червь-4 - Антон Лагутин

из наслоений друг на друга тонких корок, и фишка в том, что каждый слой толщиной с лезвие. Глядя на ладонь, могло показаться, что на ней разбросана сотня лезвие — ржавых, но по-прежнему острых. Пройдёт время, я поработаю с эфесом меча, потаскаю брёвна, — и острые углы сгладятся, а пока — страдайте.

Отто обхватил мой большой палец и держал всю дорогу, а я нежно сжал его крохотный кулачок в своих пальцах.

Налюбовавшись мною, Отто переключился на Дрюню. Ему пришлось закинуть голову, чтобы разглядеть огромного воина в полный рост. Он даже осмелился коснуться руки, на что Дрюня кинул на паренька испепеляющий взгляд своими катарактными глазами. Один их вид наводил жути. Но Отто лишь дёрнулся, не более. Парень не стушевался, улыбнулся и снова потянул палец к гнойному доспеху, покрывающему всё тело моего друга. Дрюня проникся проявленной стойкостью ребёнка и рассмеялся. В данном случае смех не явился нам знаком радушия или доброты. Дрюне вообще не стоило рот раскрывать! Испугался даже я. Вокруг нас жутко забулькало, от чего с деревьев слетели прячущиеся в густой листве птицы.

Дрюня резко прекратил булькать и так же резко нагнулся к Отто.

— Хочешь стать таким же как я?

Отто дёрнул головой. Не отрывая глаз от мальчугана, Дрюня спросил еще:

— А может, как твоя подруга?

И вновь Отто отрицательно дёрнул головой.

— А каким ты хочешь стать? — не унимался Дрюня.

— Я хочу стать как папка.

Ответ достойный уважения.

Глава 22

Крохотные зёрна дорожной пыли взмывали в воздух и плотно утрамбовывались в трещинах наших доспехов. Хорошо еще, что трусы не ношу, потом сиди вычищай. После моего преображения много что стало комфортнее: ни тебе одежды, больше никакой неудобной обуви, даже цистит как рукой сняло. А эти сраные кусачие мухи! Теперь, всё что они могут — садиться на разогретый солнцем доспех, словно на свежую кучку дерьма, и бесполезно ползать, примеряя свой хоботок к каждой дырке. Хуй вам, а не кровушка моя!

Я глянул на Дрюню и меня разобрал смешок.

Этот огромный мужик, обросший коричневой коркой гноя, был похож на коровью лепёху. Да-да, я ему так и говорю:

— Дрюня, мухи тебе к лицу. Ты прям как сухая коровья лепёха на поле!

Засмеялась даже Рыжая, идущая впереди.

— И пахнет он… — Отто бодро начал, но резко заткнулся. Испугался пацан злого дядю, но я ему подмигнул, мол давай, выдавай, не бойся. — … и пахнет он как коровья лепёха!

Пацан звонко заржал. Шутейка — зачёт, но смешок я из себя выдавил, чтобы Отто быстро не растерял зародившийся в нём пыл.

Поржать над Дрюней — как в туалет утром сходить. Обязательно для применения, иначе будешь страдать весь день. Потихоньку, но я начал погружаться в воспоминания. На ум приходили как и просто угарные воспоминания, от которых можно было слезу пустить от смеха, так и тяжкие образы, в которых мой друг меня выручал в самых трудных ситуациях. И вот опять — я был жив только благодаря ему. Но это не значит, что мы должны идти молча и наслаждаться лишь хрустом пыли на зубах!

— Дрюня, — я хлопнул друга по плечу, — а помнишь, когда мы дёрнули из пивнухи двух кошёлок…

— Червяк, я был молод и глуп. Извини, но я не хочу на корточках пробираться сквозь кромешный мрак моего подвала воспоминаний. Дверь заперта, ключ выброшен.

Нихуя себе заявление. Серьёзный дядя стал. Прям весь поменялся. Ну то и хорошо, у руля правления будет стоять не абы кто, а серьёзный человек с района. Даааа, власть меняет. Факт.

Деревня нас встретила в полном уныние. И тому виной было далеко не палящее солнце и удушливый воздух с оттенками навоза и мочи. Песчаная дорога, рассекающая деревню на двое, была абсолютна пуста. Никого. Да нас это особо и не ебало, наша задача — найти транспорт. И как можно быстрее.

— Отто, — я посмотрел парню в глаза, — где мы сможем раздобыть лошадей?

Пацан поджал нижнюю губу, осмотрел деревню и пожал плечами.

— Их нет у нас. Можете корову взять, у нас осталась. Или козу. Пойдём, я у мамы спрошу.

— Постой. Точно нет ни у кого лошадей?

Отто неотрывно наблюдал за парой мух, круживших возле моего лица.

— Сосредоточься! — мне пришлось одёрнуть Отто за плечо.

— Я… — парень опустил глаза на свои пыльные ноги в сандалиях, а потом сказал: — Я вспомнил! У Эдгарса должна быть лошадь!

— Эдгарс? — Дрюня с волнением подошёл к нам. — Старик сейчас здесь, в деревне? Его не забрали?

— Нет, он старый, кто его заберёт. Он сейчас дома.

— Идём к нему, — Дрюня решительно двинул вглубь деревни.

— Отто, — парень поймал мой взгляд и улыбнулся в ответ на мою улыбку, — я рад, что встретил именно тебя на берегу. Ты помог нам, мы — тебе. Папку мы вернём, не беспокойся. А теперь беги домой, мамка заждалась…

— Зачем домой? — лицо мальчугана вытянулось от удивления. — Мне рыбу ловить нужно! Я и удочку на берегу оставил, мамка меня отхлестает как непослушную скотину, если я её потеряю.

— А чего тогда с нами попёрся?

— Не знаю. На речке скучно одному, а с вами интересно. Кусачие мухи достали уже! А можно я и дальше с вами пойду?

— Нет.

— Но почему?

— А кто мамке помогать будет по хозяйству, пока папка не вернётся? Сейчас ты её защитник и главный помощник!

Отто обиженно опустил голову. Пацан явно расстроился из-за своего нежданного повышения, но нужно отдать ему должное, растёт настоящий мужик. Он резко задрал голову, ослепив меня широкой улыбкой. Словно он осознал важность своего существования. Гордость и уверенность читались в каждом движении.

— Я побежал на речку, нужно наловить рыбы!

— Беги!

Парень быстро ускорился, подняв за собой облако зернистой пыли. Не знаю услышит он меня или нет, но вслед я ему крикнул: увидимся!

Под оглушительный лай собак и тяжёлый взгляд местных женщин, пахавших в своих огородах, мы с Рыжей нагнали Дрюню. Воин успел доковылять до середины деревне, уверенно топая в сторону дома Эдгарса. Он явно знал все дороги. Он точно знал каждый дом. Он словно очутился в собственном доме. А кем необходимо быть в собственном доме? Верно! В собственном доме необходимо быть хозяином!