За гранью вечности - Грета Милан

всех цветов радуги и бумагу. Рядом стояли холсты разных размеров, а на большом прилавке в самом центре магазина лежали книги об искусстве, календари и принадлежности для письма и рисования. Слева находилась еще одна полка с кистями и карандашами. Пожилая женщина за прилавком болтала с покупательницей, а две девочки у вращающегося стеллажа рассматривали открытки. Кроме них, в магазине никого не было.

– Там почти пусто, – сказала я и умоляюще взглянула на Фила. – Вряд ли мне угрожает опасность в магазине для рисования.

Фил выглядел не слишком довольным, но в конце концов согласился.

– Ладно. Но я буду стоять прямо у выхода.

Я просияла и поспешила внутрь, пока он не передумал.

Никто не обратил на меня внимания. Девочки, рассмотрев открытки, перешли к стеллажу с наклейками. Продавщица вместе с покупательницей подошли к холстам, обсуждая их текстуру. Только сейчас я поняла, что это мисс Эвенсон. Наверное, выбирает материалы для своей студии.

Решив не отвлекать ее, я перешла к делу и посмотрела на товары на полках. У меня была идея купить для Кириана красивую ручку. Тогда ему не придется все время одалживать ее у Фила, чтобы порисовать. Взгляд мой упал на прилавок.

Возле календарей я заметила скетчбуки и альбомы для рисования. Внимание мое привлек небольшой блокнот в черном кожаном переплете, простой и в то же время элегантный. Он идеально подойдет для Кириана.

Я осторожно взяла его и размотала изящный кожаный ремешок, которым он был обернут. Полсотни плотных листов сияли белизной, словно приглашая поскорее нарисовать на них что-нибудь прекрасное. Теперь Кириан сможет хранить свои наброски в одном месте, а не на клочках бумаги, которые попадались ему под руку.

Я аккуратно закрыла блокнот и поискала цену. Он стоил всего восемь долларов. Гораздо меньше того, что я обычно плачу в кафе, когда сижу там с Ди и Мэттом.

Но понравится ли такой подарок Кириану? Или это чересчур? Я с сомнением положила блокнот обратно на прилавок. Может, стоит посоветоваться с Филемоном? Все-таки Кириан – его лучший друг.

Я повернулась и выглянула в окно.

Но Филемон был уже не один. Его осаждали Шелби и Йен. Похоже, он совсем не возражал – Фил хохотал и явно наслаждался вниманием девушек из группы поддержки.

Покачав головой, я отвернулась. Наверное, лучше спросить потом. В конце концов, я могу взять этот блокнот и попозже. Я подошла к стеллажу и стала искать подарок для Ди среди милых и сентиментальных открыток с извинениями. Однако это показалось мне лишним, ведь мы с Ди не ссорились. Ситуацию я не изменю – зато мне придется в очередной раз оправдываться.

А вот забавная открытка со Стэном Лорелом и Оливером Харди показалась мне весьма кстати.

Я невольно улыбнулась, рассматривая черно-белое изображение знаменитой пары комиков. Черные, тогда еще модные котелки лихо сдвинуты набок; на лицах – выразительные гримасы. Когда-то я читала, что их дружба была настолько крепкой, что ни продюсеры, ни женщины, ни зависимости, ни скелеты в шкафах не смогли ее разрушить. Они всегда оставались друзьями. Всегда.

Ди точно поймет, что я хочу сказать этой открыткой. Я в этом уверена.

– Найла, добрый день! – Позади меня прозвучал приятный голос мисс Эвенсон.

Я повернулась и улыбнулась ей.

– Здравствуйте, мисс Эвенсон.

Она отложила в сторону гигантский холст, который только что купила, и облокотилась на прилавок.

– Как у вас дела?

Здорово, что она спрашивала об этом. За последние дни отношение учителей из Эллингтона ко мне сильно изменилось. К счастью, мисс Эвенсон была не такой. Она помогла мне после того неприятного инцидента в музее, а разные слухи обо мне ее, похоже, особо не волновали.

– Все хорошо, – спокойно ответила я. Может, это и не совсем так, но в светской беседе лучше обойтись без подробностей. – Материалы, которые вы дали мне в музее, очень помогли. Большое спасибо!

– Ну что вы, не стоит. – Нахмурившись, она слегка наклонилась ко мне. – Мистер Шрайвер слишком суров.

Не веря своим ушам, я рассмеялась. Я была с ней полностью согласна, но не стала заявлять об этом вслух, чтобы не попасть в двусмысленное положение. И перевела взгляд на ее новый белый холст, который возвышался поблизости.

– Вижу, вы что-то затеваете.

– Да, и, кажется, я немного перестаралась, – весело улыбнувшись, ответила она. – Надеюсь, эта громадина влезет в мою машину.

– Наверное, будет тесновато, – согласилась я. Насколько я знала, у нее была японская малолитражка.

Мисс Эвенсон махнула рукой.

– Как-нибудь поместится. Хорошего дня, Найла!

– Спасибо, и вам.

Она подняла свой холст и, маневрируя громоздким приобретением, двинулась к выходу. По пути она задела прилавок, и папка с прайс-листом упала на пол.

– Ох, простите! – крикнула мисс Эвенсон, смущенно наклонившись, что не способствовало продвижению к выходу.

Продавщица стояла возле кассы и наблюдала за ней, однако не сделала попытки подойти и помочь.

Но я не могла стоять, сложа руки.

– Подождите минутку! – Я помахала мисс Эвенсон своей открыткой. – Я только заплачу за нее и помогу вам.

Она взглянула на меня с благодарностью.

– Правда? Было бы чудесно!

– Тогда я быстро. – Я проскользнула мимо прилавка, прихватив блокнот в черном кожаном переплете, и подошла к кассе.

Расплатившись, я запихнула в рюкзак свою добычу и вернулась к мисс Эвенсон. Она ждала меня, придерживая холст с задней стороны.

Я раздумывала, как обойти прилавок и выйти на улицу, не повредив холст, однако мисс Эвенсон вздохнула.

– Боюсь, так не выйдет.

Я нахмурилась. Конечно, тут нужна была сноровка, но, если наклонить холст под правильным углом, должно получиться.

Но прежде, чем я успела возразить, мисс Эвенсон обратилась к продавщице.

– Мы можем воспользоваться задней дверью?

Продавщица кивнула, хотя явно была не в восторге.

Мисс Эвенсон заговорщицки подмигнула мне и подняла холст.

Поколебавшись, я выглянула в окно. Фил по-прежнему болтал с Шелби и Йен. Наверное, стоит сказать ему, что я собираюсь выйти из магазина через заднюю дверь.

– Филемон ждет меня на улице. Думаю, он мог бы нам помочь.

– О, не стоит. – Мисс Эвенсон выглянула из-за холста и уверенно улыбнулась мне. – Моя машина совсем близко. Думаю, мы легко управимся вдвоем.

Мурашки пробежали у меня по спине. Объяснить это я не могла. Здесь мне вряд ли что-то угрожало. И никто пока не разбил мое сердце, а значит, волноваться о проклятии тоже не стоило. Не буду же я вываливать свои абсурдные страхи на единственную учительницу, которая хорошо ко мне относится? Я отбросила сомнения и подняла холст.

Мы протащили громоздкую покупку мимо прилавка вглубь магазина, где стояла