Versipellis - Мирослава Миронова

я очень хочу попросить тебя помочь мне. Послушай…

В историческом центре города…

Заполучить власть можно разными путями: кто-то, следуя заветам демократии, ищет одобрения народа, кто-то, живя в мире реальном, а не выдуманном, заводит полезные знакомства и связи, кто-то просто свергает предыдущих лидеров, а кто-то, как Арман, не нуждается в публичной демонстрации, не видит смысла быть на виду и предпочитает использовать марионеток, даже если они себя таковыми не считают, а кукловода получают не сразу. Старейшина просидел за компьютером добрую часть ночи. Те наработки, которые были созданы ранее и предполагали устроенные им же бунты уже не подходили. Сейчас контролировать протест людей и волков он не мог и нужно было, в первую очередь, их подавить — ужать рамки.

— Арман, а скажите, на милость, что это за новый термин: "особый чрезвычайный режим", — спросил Себула по телефону.

— Небольшая лазейка в законодательстве, — спокойно ответил волк, крутя в руках новый перстень. — Можно принимать достаточно жёсткие и всеобъемлющие меры, но, вместе с тем, не вызывать панических ассоциаций у народа. К тому же, не нужно одобрение министра обороны, хватит лишь председателя правительства, который, как я понял, заочно уже на всё согласен.

— Ну, да, да… Хорошо, с изоляцией четвертой и пятой ступени в квартирах, если работают из дома и рабочих общежитиях в остальных случаях я согласен, — зачитывал и комментировал мужчина, просматривая файл с электронной почты.

— Не просто изоляция, а запрет на выезд без получения пропуска от службы контроля. Работодатели просто не захотят нервотрёпки и сами оборотней запрут. К тому же, так мы освободим большие ресурсы сил агентов и всех прочих.

— Да, отлично, и с нас взятки-гладки, ведь право сохранили, — усмехнулся министр. — Так, а почему частным и государственным магам положены только амулеты, бьющие на конкретного выродка?

— Потому, — Арман, скрывая нервозность, закашлялся, ведь сейчас было очень важно аккуратно замылить собеседнику глаза. — Потому что частники налево и направо продают минералы гражданским — это уже не секрет, и знаки рисуют, и перезаряжают в кустарных условиях. А если у недовольного народа будет инструмент массовой атаки, да ещё и при том, что все оборотни будут по загонам, то мы можем потерять большое количество рабочей массы.

— А разве раньше никто не делал так? — скептически заметил Себула.

— Делал, но не было таких больших и агрессивно настроенных группировок и тогда жертвы были минимальные. Сейчас же это может стать реальной угрозой. Особенно если "масса" решит ответить.

— Понял, благодарю за пояснение, — сухо проговорил человек. — И с направлением сил ФСК на поиск и устранение революционеров тоже согласен. Полиция займётся патрулями, вместе с военными — подавит бунты в городе. Но и без этого более строгие меры их несколько успокоят, — рассуждал он вслух.

— Да, тут стоит понимать, что такие средства играют в долгую. Возможно, по их итогам, предстоит изменить кодекс "О мире и благополучии разумных существ", — добавил Арман.

— Посмотрим-посмотрим, — оборотень этого не видел, но мог точно сказать, что министр в этот миг недобро ухмылялся. — Что ж, мне нравится ваша работа, советник. Тогда сегодня же передам председателю и, так как ситуация экстренная, к вечеру уже будет всё работать.

Оборотень попрощался и скинул звонок. На столе перед ним лежали перстни, кулоны, браслеты, просто связаные между собой минералы, которые позволяли ему быть в глазах людей таким же, как и они. Это открывало множество дверей во всех смыслах. И старейшина, не смотря на своё удовольствие от удачно сыгранного хода, в глубине души корил старого товарища Уодима за то, что он не придумал это, воистину прорывное соединение, пару лет назад, когда всё было проще. "Но имеем, что имеем" — сказал Арман сам себе и в очередной раз набрал номер Деви, она всё также была вне сети.

Днём в центр города…

Организация "Чистый город" взяла под контроль два парка, четыре центральных улицы, несколько площадей и торговый центр. Стоило кому-либо из "Лапы в руке" появиться там в фирменной футболке, с плакатом, листовками, значком или бело-зеленой лентой, как тут же начиналось столкновение. И заканчивалось быстро — "чистые", может и не превосходили числом, но были более организованы в чатах и на форумах. А их засланные агенты на информационные ресурсы противников позволяли вовремя направлять сопоставимые силы в места неугодных демонстраций на "их территории". Полиция и отряды специального назначения даже не всегда успевали реагировать, но под сотню человек всё равно оказались "упакованы" по автозакам.

"Лапа в руке", в свою очередь, заручившись поддержкой нескольких оппозиционных СМИ, явно выигрывала цифровую войну: публикации против действующей власти с постоянными отсылками на притеснение оборотней смешивали эти понятия и позволяли быстро привлекать на свою сторону, ранее не столь заинтересованных в политике, граждан. Множество молодых людей, действуя сообща, смогли занять сквер и часть оживлённого парка, не допуская туда "Чистый город", носивших черные ленты. Они охраняли тех демонстрантов, которые вели трансляции и доносили свою мысль до людей на улице. Прямые столкновения всегда были актом защиты, но это не могло уберечь от попадания в отделы полиции. Тем не менее, приверженцев равенства оборотней и людей, оставалось численно больше.

Федеральные средства массовой информации же по этой теме сохраняли режим молчания. На всю ближайшую неделю уже были распланированы "чрезвычайно важные" новости про притеснение спортсменов на международных соревнованиях, праздник урожая, вульгарную вечеринку детей телезвезд и то, что детёныш утконоса в городском зоопарке наконец-то открыл глаза.

В логове за городом…

Селена, разнервничавшись не на шутку, ходила кругами по пещерному логову, чем изрядно раздражала Одена, вернувшегося ночью с охоты.

— Пожалуйста, сядь, — предпринял он очередную попытку. — Даже дети уже перестали что-либо говорить.

— Ты не понимаешь! Мы должны ему помочь.

— Вендиго уже взрослый мальчик, к тому же, ничего от нас он не примет, — вздохнул вожак. — Гордость не позволит.

— Ты не видел его раны. И так прыгнуть со склона — точно все кости переломал, — всё больше вскипала волчица. — Ну, какие мы после этого честные оборотни, если оставим его одного в таком состоянии?

— Селена, я устал. Прошли уже почти сутки и он должен быть настолько далеко, насколько мне не хватит сил уйти.

— Ты просто боишься его. Того, что он больше волк, чем все мы здесь вместе взятые!

Волчица оскалилась и, не найдя во взгляде мужа ни злости на её слова, ни задетого тщеславия альфы, ни столь же яркого волнения, как у неё самой, отвернулась, направившись к выходу.

— И куда? — рявкнул он.

— Делать то, на что у славного вожака Одена нет сил.

Старейшины провожали её,