Versipellis - Мирослава Миронова

План "Б" был полон изъянов и больше напоминал решето, но иначе избавиться от такого количества оружия было бы просто невозможно.

К счастью, новый знакомый был в назначенном месте ровно в срок. Припарковав машину у заброшенных ветряков, он направился к посадке, где я его и выжидал.

Ранее, в городе…

Первое, о чем узнал Уодим проснувшись в этот, и без того в непогожий и противный по всем категориям, день, был новый закон. Пока он слушал долгие телефонные гудки, успел перечитать новость несколько раз и, когда наконец раздалось заспанное "Алло", не стал сдерживать эмоций:

— Арман, это что такое?! Какая изоляция? Какие личностные минералы для магов?

— И тебе доброе утро, — усмехнулся волк. — А что, так мой стиль в тексте прослеживается?

— Ты мне сам позавчера рассказал, дубина, что с Себулой теперь работаешь. Советник хренов, что ты задумал? — всё больше разгорался Уодим.

— Да? А я уж и забыл, старина, — сухо рассмеялся Арман. — Ну, "Что задумал? — такие вопросы. Всё как и всегда: встать у руля. В чем ты, кстати, мне очень помог.

— У руля, бла-бла! Ценой нашей свободы ты встал?

— А я тебя лично как-то притеснил? — наигранно удивился собеседник. — Что-то я не заметил, чтобы ты…

Не став дослушивать глумливую реплику оборотня, старейшина сбросил вызов и принялся собираться на смену. С лёгкой руки его приятеля, работа рискует встать на ближайшие недели две, ведь изъять у магов все амулеты общего действия, зарядить и выдать новые, разработать инструкции для государственных пунктов, проконтролировать отсутствие контрабанды — задачи не из простых, особенно когда свалились на голову все разом. Лично Уодим этим не занимался, но общую давящую атмосферу мог прочувствовать на себе в полной мере. Он был сотрудником среднего звена, через которого проходили амулеты — проверка чистоты камня, правильность его действия, допуск для распространения оного и редкие разработки новых соединений, за которые он брался неохотно, ссылаясь на возраст. Но, когда была уверенность в безопасности минералов для него, как для волка, все же занимался и этим, но чаще — в сервисной каморке и для личных нужд. Так и были созданы прорывные амулеты, несколько штук которых уже заполучил Арман. Впрочем, тот разочаровал старого друга. Не в первый раз и, видимо, не в последний. А когда позвонил Алекс, Уодим, не раздумывая ни минуты, попросил у знакомого оборотня из больницы справку, сказал начальству, что берет больничный и, собрав все оставшиеся соединения минералов, защищающих от любой магической атаки, направился за город.

— То есть теперь все волки будут или дома, коих меньшинство, или по месту работы, или в интернатах, я правильно понял?

— Да, всё верно, мальчик мой.

— Знаете, а так ведь даже лучше, — задумчиво проговорил Алекс. — Мы сможем разорвать цепи рубинов и выпустить всех "наших", когда придет время…

— Волчонок, а когда оно придёт? Прямо-таки в новолуние или раньше? — не скрывая тревоги, спросил старейшина.

— Простите, Уодим, но пока я ответить вам не могу. Я всё ещё не знаю, как нам подобраться к зданию правительства, избежав человеческих жертв. Но мы придумаем, а ваша разработка позволит нам больше бежать, а не атаковать.

— Это правильно, — кивнул оборотень. — Смерть не может быть во благо. Поэтому я на твоей стороне, а не Армановой.

— Простите? — удивился Алекс. — А при чем тут…

— Ой! Не следовало мне говорить… — он взялся за голову и по-старчески поцокал языком. — Он не плохой волк, просто своеобразный. И тоже ведь думал о революции.

— Уодим, пожалуйста, по-порядку, — положив руку ему на плечо, успокаивающим тоном, сказал волк.

— Арман всегда хотел власти, это-то ты знаешь. И искал разные пути, в том числе и через восстание, но хотел играть на два фронта: держать протест на коротком поводке и власть тоже. Нужно там, например, показать, что новый закон рабочий — скажет отступить, а если нужно получить больше полномочий — поможет запрет обойти и надавит, мол, нужны более жёсткие меры. Он оборотень во всех смыслах — не только, как принадлежность к виду, но и как его природа, суть. Понимаешь?

— Понимаю, — вздохнул Алекс. — Но вы все равно с ним дружны?

— Он хитрый и умный. Я сразу смекнул, что он добьется своего и, чтобы оставаться в безопасности, нужно быть с ним за одно — не в моем возрасте на амбразуру лезть, — Уодим улыбнулся, оголяя единичные сохранившиеся зубы. — И, как ты уже, наверное, догадался, я не ошибся — Арман стал советником Себулы и то, что я тебе поведал — его идея.

Встреча закончилась на лёгкой ноте для старейшины — он был рад сбросить груз тайны с плеч и помочь информацией тем, кто был, по его мнению, чист душой. А вот Алекс уходил в гнетущем расположении духа. Нерешённых вопросов оставалось достаточно много и они лишь прибавлялись. Впрочем, как и союзники. И, к своему стыду, он даже был благодарен старому предателю за его дебютный закон: он поможет сбавить накал беспорядков в городе, которыми его вчера изрядно припугнули Деви и Клер, а также вывести на улицы за раз больше оборотней за короткий срок. Но важнейшая проблема, на несколько дней его покинувшая, вновь вернулась и грозилась стать настоящей катастрофой: как не угодить в чужие ловушки?

Глава 18. Когда луна вновь станет черна

Манифест “Versipellis"

Мы, дети лесов, что стали частью жизни детей городов, обращаемся к вам и просим услышать. Политики, которые развратили понимание блага и гуманизма, которые разделили нас и заставили ненавидеть друг друга, которые не гнушаются нарушить закон ради собственных целей, позабыв про интересы граждан, готовы бросить все силы на то, чтобы заглушить наши слова. Но наш голос — не только про оборотней. Мы все ходим по этой земле, воспитываем на ней своих детей, мечтаем, стремимся к лучшему будущему. Путь людей и волков общен и в том наша сила. Над пропастью между нами, что долгие годы разрасталась с лёгкой руки власть имущих, мы можем вместе построить мосты. И первый из них — этот манифест, что вы сейчас слышите.

В логове за городом…

Единственный, по-настоящему существующий страх — страх неизвестности. Когда ты ждёшь точки невозврата и знаешь, что от драки сбежать не получится, ты придумываешь худшие сценарии будущего и тонешь в них. Я тонул следующие три дня, будучи везде и нигде одновременно. После введения особого режима общественный бунт пошатнулся: всё меньше людей выходило на улицы и всё чаще баталии происходили в сети. В частности из-за того, что полиция оцепила центральные