Простая милость - Уильям Кент Крюгер

ней жениться.

Шериф перестал вертеть шляпу и медленно повернул лицо ко мне.

— А она хотела за него?

— Через пару месяцев она собиралась в Джуллиард — она всегда этого хотела, но в последнее время она изменилась. Мне показалось, что она хотела остаться здесь, с Карлом.

— Но Брандт отправляется в Сент-Олаф.

— Да, сэр. Наверное.

Не открывая рта, он издал какой-то звук, застрявший у него в горле, и снова принялся вертеть шляпу в руках.

— Что ты о нем думаешь, Фрэнк?

Я снова вспомнил о той поездке и о том, как поразил меня его отказ жениться на Ариэли, но вместо ответа я просто пожал плечами.

— В последнее время ты замечал за сестрой что-нибудь необычное?

— Да. Она грустила без причины. И иногда злилась.

— Она говорила, почему?

— Нет.

— Думаешь, это могло быть из-за Карла?

— Возможно. Она любила его по-настоящему.

Последнюю фразу я сказал не потому, что знал это наверняка, а потому, что это казалось правдой. Или мне казалось, что правда должна быть такой.

— Она много времени проводила с Карлом?

— Много.

— Ты когда-нибудь видел, чтобы они спорили?

Я сделал вид, будто крепко задумался, хотя ответ знал сразу.

— Нет, — сказал я.

Похоже, ему хотелось иного ответа.

— Однажды Ариэль вернулась со свидания совсем разозленной, — торопливо добавил я.

— На Карла?

— Наверное. Ведь к нему она ходила на свидание.

— Давно?

— Пару недель назад.

— Она говорила с тобой, Фрэнк? Может быть, рассказала тебе такие вещи, которые не рассказывала родителям?

— Мы были очень близки, — ответил я, стараясь, чтобы мой голос звучал взрослее.

— Что она тебе рассказала?

Внезапно я понял, что устроил сам себе ловушку, когда сообщил о ситуации, не совсем соответствующей действительности. Шериф ожидал, что я поделюсь с ним тайнами Ариэли, о которых я совсем ничего не знал.

— Иногда она уходила по ночам, — в панике ответил я. — Когда все спали. И возвращалась только к утру.

— Уходила? К Карлу Брандту?

— Думаю, да.

— Тайком?

— Да.

— Ты об этом знал? Родителям рассказывал?

С каждым мгновением дела мои становилось хуже.

— Я не хотел ее закладывать, — пробормотал я и тут же понял, что выражение выбрал не самое удачное. Подобным образом мог бы изъясняться персонаж Джеймса Кэгни, и я почувствовал себя настоящим "врагом общества".

Шериф пристально посмотрел на меня — с каким выражением, я точно не разобрал, и поэтому решил, что с неодобрением.

— Я имею в виду, — промямлил я, — что она выросшая, и все такое.

— Выросшая? В каком смысле?

— Ну не знаю. Большая. Взрослая. А я еще ребенок.

Я сказал это в безумной надежде, что мой возраст позволит мне избежать западни. Какой бы ни была эта западня. Я ясно чувствовал, что у меня уже ум за разум заходит.

— Выросшая, — грустно повторил шериф. — Это точно, Фрэнк. — Он медленно поднялся со ступеньки и нахлобучил шляпу. — Не забудь передать отцу, чтобы позвонил мне, слышишь?

— Не забуду.

— Тогда ладно.

Он спустился с крыльца и подошел к машине, припаркованной на подъездной аллее перед нашим гаражом, выехал задним ходом и укатил по Тайлер-стрит. Сразу после этого по рельсам прогрохотал поезд. Я сидел на трясущемся крыльце, и когда раздался гудок локомотива, понял, что тоже трясусь, но к проходящему поезду это не имело никакого отношения.

Я стоял на веранде, высматривая наш "паккард", но дождался его только к вечеру. Как только отец припарковался, Джейк выскочил с пассажирского сидения, кинулся к двери, пробежал мимо меня и скрылся в доме. Я услышал, как молотят по ступенькам его ноги, потом хлопнула дверь в туалете на втором этаже. Джейк славился своим маленьким мочевым пузырем. Отец шел гораздо медленнее.

— Шериф приходил, — сказал я.

Поднимаясь по старым ступенькам, отец смотрел под ноги, но теперь поднял глаза.

— Чего он хотел?

— Он точно не сказал. Просто задал мне несколько вопросов, а потом попросил, чтобы ты позвонил ему, когда вернешься.

— Что за вопросы?

— Об Ариэли и Карле.

— О Карле?

— Да. Он очень интересовался Карлом.

— Спасибо, Фрэнк, — сказал отец и вошел в дом.

Я тоже вошел, плюхнулся на диван в гостиной и взял в руки комикс, который читал перед визитом шерифа. Я был совсем недалеко от телефонного столика, стоявшего у основания лестницы, и поэтому слышал разговор отца.

— Это Натан Драм. Мой сын сказал, что вы заходили.

На втором этаже в туалете раздался звук слива, и по трубе внутри стены потекла вода.

— Понятно, — медленно проговорил мой отец, и ничего хорошего это не предвещало. — Если удобно, можем через несколько минут встретиться в церкви, у меня в кабинете. Наверху, в туалете, открылась дверь, и Джейк затопал по коридору.

— Отлично. Буду ждать.

Отец положил трубку.

— Чего он хотел? — спросил я.

В гостиной было темно. Хотя матери целый день не было дома, я оставил шторы задернутыми. Отец стоял в дверном проеме, словно в прямоугольнике солнечного света. Стоял спиной ко мне, и лица его я не видел.

— Провели вскрытие, Фрэнк. Он хочет поговорить.

— Что-то плохое?

— Не знаю. Ты видел мать?

— Нет, сэр.

— Если она позвонит, я через дорогу.

Он вышел из дома. Я проследовал за ним до входной двери и наблюдал, как он шагает к церкви. На полпути он остановился и замер посреди улицы. Он выглядел каким-то потерянным, и я испугался, что его запросто может сбить проезжающая машина. Я открыл дверь, чтобы его окликнуть, но он собрался с духом и двинулся дальше.

Джейк галопом проскакал вниз по лестнице и бочком подкрался ко мне.

— Мы с папой пили молочные коктейли, — сказал он. — В Манкейто, в "Дэйри-Квин".

Я