Том 1. Стихотворения 1892-1909 - Валерий Брюсов

Стокгольм

Словно над глубями зеркалаТы из гранита возник,В зыби стремительной МэлараСвой разбивая двойник.

Сын вечно женственной родины,Весь ты в любимую мать!Трудно ль в осанке усвоеннойНежность души угадать!

Ты, как сосна Далекарлии, —Строен, задумчив и прям.Годы тебя не состарили,Снегом скользнув по кудрям.

Витязь пленительный Севера,Ты головой не поник!Весело в зеркале МэлараТвой ускользает двойник.

29 июля 1906

На Гранитах

Снова долгий тихий вечер.Снова море, снова скалы.Снова солнце искры мечетНад волной роскошно-алой.

И не зная, здесь я, нет ли,Чем дышу — мечтой иль горем, —Запад гаснет, пышно-светел,Над безумно светлым морем.

Им не слышен — им, бесстрастным, —Шепот страсти, ропот гнева.Небо хочет быть прекрасным.Море хочет быть — как небо!

Волны быстро нижут кольца.Кольца рдяного заката…Сердце! сердце! успокойся:Всё — навек, всё — без возврата!

20 июля 1906

В море

Ночью светлой, ночью белойЛюбо волнам ликовать,Извиваться влажным телом,Косы пенные взметать;

Хороводом в плавной пляскеПарус старый обходить,За кормой играя в прятки,Вить серебряную нить;

И в припадках краткой грусти(Лентой длинной сплетены)Подставлять нагие грудиЗолотым лучам луны;

А потом, дрожа от счастья,Тихо вскрикивая вдруг,В глубину ронять запястьяС утомленных страстью рук.

1906

Угрюмый час

На высях дремлет бор сосновый;Глуха холодная волна;Закат загадочно-багровыйВ воде — горит, как сон лиловый;Угрюмость, блеск и тишина.

Над гладью вод орел усталыйКачает крыльями, спеша.Его тревожит отблеск алый, —И вот на сумрачные скалыОн пал, прерывисто дыша.

Ни паруса, ни дыма! НикнетСвет, поглощаемый волной.Порою только чайка крикнетИ белым призраком возникнетНад озаренной глубиной.

Июль 1906

На Готланде

Тощий мох, кустарник чахлый,Искривленная сосна,Камень, сумрачный и дряхлый,Белой пыли пелена…

Древней пылью поседелиМожжевельник и гранит.Этот мир достиг до целиИ, как мудрый старец, спит.

А за гранями обрывовВолн восторженный разбег,И на камнях, вдоль заливов,Пена, чистая, как снег.

8 июля 1906

Висби

Старый Висби! Старый Висби!Как твоих руин понятны —Скорбь о годах, что погибли,Сны о были невозвратной!

Снится им былая слава,В море синем город белый,Многошумный, многоглавый,Полный смехом, полный делом;

Снится — в гавани просторнойФлот, который в мире славен,Паруса из Риги, Кельна,С русских, английских окраин;

Снится звон веселый в праздник,Звон двенадцати соборов,Девы, всех цветков нарядней,Площадь, шумная народом.

Жизнью новой, незнакомойНе встревожить нам руины!Им виденья грустной дремыСохранили мир старинный.

С ними те же кругозоры,И все то же море к стенамСтелет синие уборыС кружевами белой пены.

Июль, сентябрь 1906

Прибой

С шумом на белые камниЧерные волны находят,Мерно вставая рядами,Пенные головы клонят.

Море ночное — из далиВал за валами торопит,Белые камни — теламиМертвых воителей кроет.

Морем упорным, полночнымВластвует дух-разрушитель.С шумом покорным, немолчнымВолны идут на погибель,

1 июля 1906

Эхо

Между гор грохочет эхоУбегающего поезда.Лунный глаз то глянет слепо,То опять меж сосен скроется.

Сумрак тайно сблизил ветви,Сделал скалы смутно-серымиИ внизу развесил сетиНад проливами и шхерами.

Воздвигает ангел ночиХрам божественного зодчества,И прохлада веет в очиВечной тайной одиночества.

21 июля 1906

В шхерах

Морской залив, вошедший в сушуТак далеко,Твою мечтательную душуПонять легко!

Скале недвижной и холоднойТы весть принес,Что есть безумье зыби воднойИ буйство грез!

Но там, где сосны сонно-строгиИ мягок мох,Ты слил, без сил, свои тревогиВ единый вздох.

Приник лицом к зеленым склонам,В истоме спишь,И только чайки странным стономТревожат тишь.

10–23 июля 1906

Nynäshamn

В поле

Век за веком

Взрывают весенние плугиКорявую кожу земли, —Чтоб осенью снежные вьюгиПустынный простор занесли.

Краснеет лукаво гречиха,Синеет младенческий лен…И снова все бело и тихо,Лишь волки проходят, как сон.

Колеблются нивы от гула,Их топчет озлобленный бой…И снова безмолвно МикулаВзрезает им грудь бороздой.

А древние пращуры зоркоСледят за работой сынов,Ветлой наклоняясь с пригорка,Туманом вставая с лугов.

И дальше тропой неизбежной,Сквозь годы и бедствий и смут,Влечется, суровый, прилежный,Веками завещанный труд.

Январь 1907

Весенний дождь

Над простором позлащеннымПестрых нив и дальних рощШумом робким и смущеннымЗастучал весенний дождь.

Ветер гнет струи в изгибы,Словно стебли камыша,В небе мечутся, как рыбы,Птицы, к пристани спеша.

Солнце смотрит и смеется,Гребни травок золотя…Что ж нам, людям, остаетсяВ мире, зыбком как дитя!

С солнцем смотрим, с небом плачем,С ветром лугом шелестим…Что мы знаем? что мы значим?Мы — цветы! мы — миг! мы — дым!

Над простором позлащеннымПестрых нив и дальних рощШумом робким и смущеннымПрошумел весенний дождь.

13 июня 1908

Август

И первый лист любезен падший.

Вяч. Иванов

Здравствуй, Август, венчан хмелем,Смуглый юноша-сатир!Мы ковры под дубом стелем,Мы в лесу готовим пир!

Будь меж нами гость желанныйЗа простым лесным столом.Груды груш благоуханны,Чаши пенятся вином.

Заплелись багрянцы кленаВ золотую ткань дубов,Но за ними — небосклонаСиний круг без облаков.

Словно этот плод созрелый,Лето соками полно!Пей же с нами чашей целойВечно жгучее вино!

Ты, серпы точивший в поле,Ты, поднявший первый цеп,Славь недели полной воли,Новый плод и новый хлеб!

Август милый! отрок смуглый!Как и мы, ты тоже пьян.Свечерело. Месяц круглыйОзарил круги полян.

Мы не спорим, не ревнуем,Припадая, как во сне,Истомленным поцелуемК обнажившейся спине.

1907