Судьбой приказано спастись - Александр Александрович Берлин

сказал, чтобы я на кладбище отыскал могилу твоей матери… «Там в неглубокой ямке лежит слиток золота, – сказал он. – Это золото ты потом у одного моего знакомого в городе переведёшь на деньги, а деньги передашь моей дочурке…». Он так и сказал – дочурке. Но всё это мне удалось выполнить не сразу. И, я думаю, что вряд ли исполнилась бы эта просьба Валентина, если бы… Когда я с кладбища шёл с золотом, меня ограбили, оглушив сзади, после чего я ничего не помнил больше, что было там на самом деле потом. А когда пришёл в себя, перед собой я увидел лицо какого-то китайского парня. Я его увидел, когда он меня немного в чувство приводил. Наверное, этот китаец меня тогда сюда и притащил, а затем, к моей радости, и слиток принёс сюда же, – тихо и внятно произнося каждое слово, объяснял Егор Валентине.

– Опять этот китаец! – тихо сама себе произнесла Валя.

– Я всю правду тебе сказал без всякой утайки. Поверь мне, а! Этот портрет твоего отца в молодости, где он действительно изображён как будто на фотографии, нарисовал его друг – один художник, который сидел до меня с ним на зоне. К сожалению, я его не застал. Этот художник, по словам твоего папы, до отсидки иконы рисовал, вернее реставрировал. А писать портреты людей так, как они выглядели много лет тому назад, начиная с детских лет и до юной зрелости – это было его любимое увлечение. Знаешь, сколько у нас было желающих. Почти у каждого на зоне было желание посмотреть на себя молодого. Иногда он, на удивление всем, мог даже нарисовать молодыми отца или мать осужденного, опираясь лишь на подробное словесное описание их внешности и характера, – увлечённо продолжал рассказывать Егор про необычный дар художника. – Но художник соглашался рисовать их портреты только в том случае, если тот утверждал, что по внешности он похож на своих родителей. Если бы ты знала, как за это его на зоне ценили и уважали. Некоторые, получив такие портреты своих мам и пап в молодости, клялись, что на свободе вернуться в свои родительские дома и там начнут жить по-новому. Так что, он на зоне не только портреты писал, а можно сказать, наши души спасал.

Часто вспоминая о своём друге-художнике, Валентин, твой папа, говорил, что он наделён свыше даром видеть сквозь во время. Так как для того, чтобы нарисовать такой портрет, одной фантазии мало; надо уметь перемещаться мысленно назад в прошлое. Один из заключённых, по словам твоего папы, увидев свой портрет, даже разрыдался, хотя это на зоне не принято при всех делать. Дело в том, что на портрете он был изображён в том единственном свитере, который ему когда-то подарила мать на день его рождения. Об этом художнике Валентин лишнего больше ничего не говорил, но я-то чувствовал, что он что-то не договаривал – я в этом уверен. Представляешь, Валя, всегда при разговоре об этом человеке на твоего отца накатывала слеза. Видимо, он его сильно любил и, по словам многих старожилов, он его на зоне опекал, как сына. Однажды у него в каптёрке он показал мне портрет того художника. Кстати, его портрет очень похож на человека с фотографии в газете, которая недавно вышла. Я так подробно рассказывал об этом художнике, потому что Валентин Николаевич никому, кроме меня, о нём никогда ничего не рассказывал, потому что, как он один раз в шутку выразился, «вы оба очень похожи тем, что в случае чего можете оказаться голыми по доброте своей душевной, так как готовы отдать последнюю свою рубашку». Как и того художника, он меня тоже опекал на зоне, за что я очень ему благодарен. В последнее время он слишком по тебе скучал, – завершая свой рассказ, сказал Егор и неожиданно предположил:

– А, знаешь, Валентина, я не удивлюсь, что он, может быть, смог попасть под амнистию, которая была ко Дню победы… и есть у меня надежда, что вы скоро увидитесь.

– Ты правда так думаешь? – неуверенно спросила Валентина.

– Я бы, Валя, очень этого хотел.

А в это самое время Кузьма, ничего не подозревающий о том, что именно он стал главным «виновником» того, что Егору всё же удалось выполнить обещание, данное Валентину, проснулся после ночёвки на дереве, почувствовав необъяснимую лёгкость и хорошее настроение, как у хорошо выспавшегося человека. И, хотя ночёвка на ветвях дерева вряд ли может обеспечить полноценный сон – для уставшего до крайней степени человека любой отдых играет важную роль.

Кузьма не спеша слез с дерева, оглянулся по сторонам и, высоко подняв голову, пошёл, не ведая куда, надеясь, что под нежными лучами солнца его организм согреется после ночного прохладного «уюта», и счастливая случайность подскажет страждущему посланцу судьбы, что ему делать дальше и куда идти.

Услышав вдалеке еле уловимые голоса, парень направился в их сторону. Вскоре он увидел поляну, где по полю с ровной травой бегали какие-то ребята. Приблизившись к ним, парень остановился и завороженно стал наблюдать: мальчишки гурьбой бегали по полю за каким-то чёрным пузырем, пиная его ногами, каждый пытаясь при этом отобрать этот пузырь друг у друга при помощи только ног. Такого Кузьма не видел ещё никогда. «Почему они берут мяч только ногами? Удобнее ведь руками его забирать», – с улыбкой подумал он. Такие «муки» несообразительных мальчишек его настолько развеселили, что он даже в голос рассмеялся. Заметив удивлённый взгляд незнакомца и услышав его хохот, один из мальчишек – с виду самый крепкий – направился к Кузьме.

– Эй ты, чего гогочешь? – крикнул он на ходу. – Пацаны, глядите, как он ржёт.

– Может, он так изъявляет желание в воротах постоять, – предположил другой, с густой рыжей шевелюрой.

– Пусть лучше в «защите» постоит, – добавил третий. – Эй, играть хочешь? – обратился он к Кузьме, но ответа не последовало.

– Раз лыбится, значит, хочет, – решил крепыш.

– А может, он чокнутый? – поставил «диагноз» ещё один подоспевший к ним футболист.

– Кто бы говорил… Да ты сам, хуже самого дебила, с тупой всегда рожей носишься по полю, словно баран, – огрызнулся пацан.

– Ладно, хватит дерзить, давайте лучше дальше играть, – нарочито строго выкрикнул крепыш, видимо, и самый старший из них. – А он пока пусть освоится, глядя на нас.

Рыжий, взяв Кузьму за руку, подвёл его к линии защиты, и игра продолжилась. Глядя на то, как ребята опять дружно стали бегать за пузырём, Кузьма тоже влился в их беготню, но не так, как это делали ребята,