Судьбой приказано спастись - Александр Александрович Берлин

– своих городских хватает – платят ведь здесь очень хорошо. А городские с такими, как мы с тобой, не очень то любят любезничать по душам. А знаешь, я ведь не хотел сам работать на этом месте.

– А тогда зачем работаете? – удивилась Вероника.

– Слушай, давай по-простому разговаривать. Говори мне «ты»,– улыбнулся охранник.

– Ну, хорошо. А, правда, зачем работа-ешь, если не хотелось? – повторила, перейдя с некоторой заминкой на «ты», Вероника.

– Это меня Фёдор Михалыч заставил пахать здесь у него в гостинице, чтоб в деревне не спивался. Понимаешь, там от безработицы раньше очень многие пили. Сейчас, конечно, и работёнка стала в селе появляться, и пить стали поменьше.

– А кто он тебе, этот Фёдор Михайлович, что силком заставляет тебя работать, – заинтересованно стала допытываться Вероника.

– Фёдор Михайлович – заместитель директора этой гостиницы. Он родом из нашей деревни. Так вот, как-то на Рождество он приехал к себе на родину, ну и пришёл к нам навестить мою мать, наверное, до этого уже успевшую пожаловаться на меня, что я постоянно по деревне пьяный от самогонки шатаюсь без продыху почти каждый день. И вот, однажды утром он меня разбудил и так отдубасил, что вмиг протрезвел. «Даю тебе, – говорит, – два часа на сборы и поедешь со мной».

Услышав это, Вероника удивленно проговорила:

– Ну и ну… А, вообще, он кто тебе, этот заместитель директора?

– Никто… – бросил охранник.

– Как никто? – удивилась Вероника.

– Понимаешь, Афган, он и есть всегда Афган. Это слово всегда звучало и сейчас звучит, как особая мужская дружба и верность, – сделав паузу, по-философски ответил охранник и продолжил: – Этот Фёдор Михайлович воевал когда-то с моим отцом в Афганистане – они из одной деревни призывались в армию вместе и воевали там вместе. И оттуда вернулись тоже вместе. Папа скоро женился. Родился я. А потом, спустя несколько лет он умер. А когда Фёдор Михайлович приехал и узнал о нашей жизни без папы – стал нам помогать. Ну, а узнав о моей, как я тебе уже сказал, пьянке, тут же решил, таким образом, прибрать к себе. Кстати, он многих своих родных с годами к себе пристраивал, ведь деревенские – большие трудяги. Уже позже он как-то в разговоре мне признался, что во время войны в Афгане, однажды мой отец на себе вытащил Фёдора Михайловича почти полуживого чуть ли не из плена. Поэтому я ему всегда теперь, как родной, – завершил рассказ парень, и по-детски похвастался: – Вот, кстати, он мне подарил для личного пользования мобильный телефон, хотя у нас у каждого на работе есть рация.

– А тебе идёт эта форма, – проникшись к охраннику симпатией, сделала комплимент Вероника.

– Она мне самому тоже нравится,– широко улыбнулся охранник и решительно добавил: – Ну что, звоню по поводу работы. А как тебя представить?

– Вероника, – обрадовалась девушка.

– Ну раз так, я – Лёша. Вот и познакомились. А сейчас я отойду в сторону, позвоню Люсе, и она всё устроит. В этом я уверен. Кстати, она тоже из нашей деревни, и тоже сама доброта – девка-то.

Отойдя в сторону и с минуту поговорив по телефону, он, довольный, улыбнулся и подозвал Веронику поближе.

– Возьмут?! – взволнованно спросила она.

– Значит так, сейчас вот по тому служебному коридору доходишь до конца, повернёшь налево, заходишь там на кухню и спрашиваешь Люсю – она старшая посудомойка. Скажешь «от Лёши» и считай, что ты уже работаешь, – деловито объяснил охранник. – Иди, а то, боюсь, ругать будут, что долго с посторонними разговариваю.

Глава 7

Зарисовки из городской жизни

В очередной раз убираясь в комнате Егора, Валя заправляла кровать. Подтыкая под матрац простыню, она ненароком задела за какую-то газету и уронила её на пол. Женщина подняла её и, развернув, обнаружила там лист с рисунком-портретом какого-то молодого парня. Рассматривая рисунок, она заметила, что выполнен он был довольно искусно. В это время в комнату вошёл Егор.

– Извини, пожалуйста, что с утра не успел даже постель накрыть по-человечески. Надо было съездить к одному человеку, а то уже около недели отлеживаюсь после ранения, а одно дело, очень важное, так и осталось недоделанным, – сказал мужчина, чувствуя себя немного виноватым перед Валентином, просьбу которого он обещал выполнить во что бы это ни стало.

– Егор, что это за газета? И чей это в ней портрет?

Егор осторожно взял в руки газету и прошёлся, глядя на портрет, по комнате, а потом резко повернулся к Валентине и спросил:

– Ты что, не узнаёшь этого человека?

Валя недоуменно ответила:

– Нет, хотя, если внимательно всмотреться в глаза, они чем-то напоминают папины. Когда он однажды после одного срока к нам приезжал, выглядел очень исхудалым и глаза были болезненно впалыми. Тогда я была маленькая, и это было давно, но они всё равно тогда мне запомнились и похожи чем-то на глаза человека на этом рисунке.

Егор старался, не перебивая, внимательно её слушать. В какой-то момент, почувствовав совершенно неожиданно для себя прилив нежности, он подошёл и осторожно приобнял женщину за плечо. От этого она удивленно на него посмотрела и опустила глаза.

– Я тебя такой и представлял… – Валя с ещё большим удивлением посмотрела на Егора. – И ещё я знаю – ты своего отца почти не видела, и я вижу, что очень по нему скучаешь и любишь его. Я не могу молчать, лучше скажу прямо. Это портрет твоего отца. Здесь ему около двадцати лет. Тебя тогда, наверное, и в помине не было. Раз так вышло, то я ещё одну тебе скажу вещь. Я с твоим папой в одной колонии сидел. Перед тем, как мне освободиться, он очень просил тебя найти и передать этот его портрет и вот эту помощь. – Егор вытащил из сумки целлофановый пакет, развернул его и вывалил кучей на стол несколько пачек денег. – Твой папа меня постоянно там, на зоне, оберегал. А этот свой портрет он особо всегда хранил. Когда незадолго до моего освобождения он заболел, он подозвал меня к себе в каптёрку и попросил найти тебя, чтобы передать тебе некоторую помощь. При наших с ним беседах он часто о тебе говорил и пытался представить, как ты сейчас выглядишь. А я по его рассказам о тебе легко смог представить как ты выглядишь…

– Да-а… – только и смогла произнести Валентина. – А откуда это у него оказалось столько денег? – изумилась она.

– Валя, я ничего не знаю. Я всего лишь взялся выполнить его просьбу. Тогда в каптёрке он шёпотом мне