Навеки твоя - Мария Устинова

него, глядя в лицо. Прошли несколько дней с тех пор, как мы расстались возле машины, где его бросили прикованным. Отек на лице после избиения Эмилем спал: ссадины, содранная кожа, но гематомы побледнели.

— Ребенок у тебя, он с тобой? — на разные лады повторяла я.

Андрей убрал волосы от моего лица и поцеловал в переносицу. На запястье, за которое Эмиль приковал его к машине, была глубокая борозда. Ссадина подсохла, но выделялась багровым кольцом. Андрей счастливо улыбался, умиротворенно глядя на меня.

— Пойдем, — взяв меня за руку, он повел меня за деревья.

Там, на просеке, стоял незнакомый «пежо» бордового цвета. Я побежала вперед и распахнула заднюю дверь, где среди пеленок и детских вещей, с соской во рту, умиротворенно спал мой маленький Эмиль.

Живой. Здоровый. Абсолютно безмятежный… Вокруг валялись бытовые мелочи, без которых не обойтись — бутылки, одна с молоком, банка смеси, термос, влажные салфетки — откуда все это? Неужели не побоялся купить.

Вид детского личика вызвал во мне животный приступ счастья и панического ужаса при мысли, что я могла потерять. Я завыла сквозь зубы, по щекам градом покатились слезы и я упала на колени в холодную траву. Лбом уткнулась в край сиденья, стонала, ладонями пытаясь накрыть головку сына, но не потревожить сон. Плечи тряслись от беззвучного плача.

Андрей стоял позади. Я ощутила горячую волну благодарности, которая обожгла изнутри. Понимает ли вообще, как много он для меня сделал? У него нет детей. Андрей подошел, неловко опустился на колено и обнял меня со спины, словно укрыл собой.

— Нам пора, Дин, — хрипло прошептал он. — Успокаивайся, садись в машину. Я уже давно стою, больше здесь нельзя оставаться.

Я счастливо дышала, наслаждаясь сладким запахом молока. И вдруг поняла — это лучший день в моей жизни. В эту минуту я была абсолютно счастлива, готова смеяться, как безумная, прижать ребенка к себе, чтобы больше никогда не отпустить.

— Спасибо… — выдавила я. — Как ты их нашел? Как ты смог, Андрей?

Глава 44

— Сами позвали. Прислали смс. Сказали, твой ребенок у них и если я хочу, чтобы он выжил, должен прийти с деньгами. Твои охранники подтвердили, что по дороге из аэропорта на машину Бориса напали.

Я оторвалась от сиденья, оставив на обивке мокрое пятно от слез. Села прямо в траву, привалившись спиной к «пежо». Андрей тихо закрыл дверь, чтобы в салон не дуло. Я с любовью смотрела на ободранные руки, разбитое лицо своего любовника и не знала, как его благодарить. Это ведь не его сын.

— И ты пошел? — прошептала я.

— Разве был выбор? — Андрей поймал мой взгляд и улыбнулся. — Я-то сразу понял, чего они хотят. Встречу за городом назначили. Подослали двух убийц. Одного я завалил, второй сам привел к ребенку. Бессонов не сдох, падла… Ему позарез надо меня убрать.

— Эмилю тоже велели прийти с деньгами.

— Он там? — догадался Андрей.

Я убито кивнула. Он поднялся и направился к водительской двери.

— Дай телефон! — крикнула я, подавившись слезами. Я не могла встать, ноги не слушались. А когда Андрей покачал головой, разрыдалась еще пуще.

— У меня нет телефона, ласточка. Мне жаль.

Он там и ничего не изменить. Эмиль там — идет вдоль парапета или ждет, оглядываясь в толпе. Его челюсти сжаты, а волосы раздувает ветер. У Эмиля даже пушки нет. Изношенное сердце часто бьется, пока он обводит тяжелым взглядом толпу в поисках опасности.

Ему нечего там делать! Наш сын со мной. Но предупредить я не могу. На меня навалилась апатия — сильная, такая, что руки опускаются. Тело стало тяжелым — не встать.

Я не говорила, что Эмиль слил всех — а об этом Андрей не знает, и сейчас находится там под присмотром ментов. Надежда только на них. Случится чудо и Бессонова арестуют раньше или полиция предотвратит убийство Эмиля.

Андрей помог встать, закинув мою руку себе на талию. А раньше он легко меня на руках таскал… Усадил меня на переднее сиденье, в кресло еле заметно пахнущее женскими духами.

— Лучше? — спросил он, устроившись за рулем.

Я кивнула. Главное, кроха в безопасности, а Эмиль позаботится о себе сам.

— Отвезу вас к городу, — тихо сказал он. — Позвонишь, пусть охрана вас заберет… Я подожду.

— А ты куда?

Андрей поджал губы и угол рта поехал сильнее. Я поразилась выражению его глаз.

— Нам нельзя вместе, ласточка. Я засветился.

— Засветился? — не поняла я.

— Менты знают, кто я. Отпечатки, личность, связи, биоданные. Тебе опасно быть рядом. Я больше не смогу гарантировать вам безопасность.

Он тщательно подбирал слова, тщательно выговаривал. Прятал чувства, но я видела их в обреченном взгляде. Себе он, как зверь в капкане, перегрызет лапу. Если ему повезет, будет скрываться до конца жизни. Отрежет от себя прошлое. Женщина с ребенком для него роскошь. Нам слишком много нужно простых вещей, которые никто не ценит. Стабильность. Возможность без страха выйти из дома. Знать, что будет дальше. Ребенку нужно общение, детский сад, школа… Нормальная жизнь.

Я хотела с ним попрощаться, все объяснить. Но, наверное, такому человеку, как Андрей, нельзя объяснить, что я люблю другого. Ему все равно. Я много раз так делала, а он улыбался и спрашивал — ну и что? Ты привыкнешь. Ты меня полюбишь. Тебе будет хорошо со мной. Я уверена, так бы и было, но у меня семья. Мужчина, которого я встретила раньше и он силой забрал мое сердце.

Он меня не услышит. Любовь такая штука — от нее слепнешь.

Он понял все сам.

Андрей опустил голову и усмехнулся:

— Смешная вышла жизнь… Не забывай меня, ладно? — лицо превратилось в маску из-за непослушных мышц.

Андрей улыбался. Как его забыть… Что за глупости. Он завел авто. Осторожно, чтобы не потревожить ребенка, я взяла его с заднего сиденья на руки. Крепко обняла и уткнулась в мягкий пух на макушке. Маленький Эмиль всхлипнул и сосредоточился на сосании соски, пока личико вновь не разгладилось. «Пежо» направился вдоль просеки, стараясь двигаться плавно.

Мы выбрались на грунтовку. Андрей держался подальше от кафе, через которое я вышла — интуитивно выбирал новые дороги. У него было такое выражение лица, словно он страдает. Между бровями прорезались глубокие морщины. Он уверенно вел женскую машинку — я в очередной раз подумала, откуда она взялась, и вдруг догадалась. И вещи на заднем сиденье… Он ведь не сам бегал по магазинам с младенцем на руках, рискуя был узнанным.

— Я вас в людном месте