Книга белой смерти - Чак Вендиг

ухо. Так больше не может продолжаться, Марси. – Макс убрал ноги, и у Марси в голосе сверкнула пронзительная боль – грохот петард и артиллерийских орудий, бах, бах, бум, кшш, бабах! – Я бы посоветовал тебе покончить с собой, но даже не знаю, хватит ли у тебя сил уж на это.

Марси едва сдержалась, чтобы не ответить: «Я уже думала об этом, маленькая мразь».

И затем – странное дело. Марси что-то увидела. Свет, сияние, исходящее из окна, у которого только что стоял Макс. Она понимала, что это лишь очередная галлюцинация, свидетельство того, что ее реальность рушится или, по крайней мере, что ее разрушенный мозг снова ее предал.

– Куда это ты пялишься, твою мать? – ухмыльнулся Макс.

Марси едва услышала его слова.

Она могла лишь смотреть на сияние, которое заливало комнату, все более яркое.

Это было, как если…

Это было, как если настроить радио с атмосферного треска на музыку.

Внезапно все, что было вокруг, исчезло. Весь шум, вся боль – они отступили, словно всосанные в теплое сияние, как врачи когда-то выкачивали кровь из разбитой головы Марси. От гула в голове и отчаяния не осталось и следа.

Их место заняли умиротворение и ясная четкость.

Ну…

Не то чтобы умиротворение. Спокойствие рассудка…

Но не безмятежность.

Макс недоуменно посмотрел на нее, всем своим видом спрашивая: «Это еще что за хрень?»

И тут Марси вонзила ему кулак в яйца.

Макс согнулся пополам, свистя ртом и кашляя.

Марси удивленно посмотрела на свой кулак. Он был крепко стиснут. Пальцы аккуратно устроились в ладони, костяшки образовали ударный таран. Марси не сжимала так кулак с… ну, с тех пор, как попала в больницу. Уже больше года. С тех самых пор, как тот урод с бейсбольной битой отнял у нее всё.

Опомнившись, Макс занес кулак. Его удар пришелся Марси в плечо. Обыкновенно в последнее время ее тело было очень чувствительным, как паутина, – от малейшего сотрясения у нее ныли зубы и во все стороны разбегались маленькие голодные паучки боли. Однако сейчас ни хрена не произошло.

Марси снова посмотрела на окно.

Теплое сияние. Пульсирующее там.

Схватив Макса за прядь сальных волос, Марси стащила его с кровати на пол рядом с собой. Не обращая внимания на его вопли и брыкания, она уселась на него верхом.

– Я могу сделать с тобой что хочу, – сказала Марси, хватая горсть спагетти и размазывая их ему по щекам, запихивая в рот и нос. Хотя еще совсем недавно она мечтала о том, как съест эти макароны, наслаждаясь их вкусом, вот это, даже несмотря на то что у нее тряслись руки, было гораздо лучше, твою мать, ведь так?

Наконец Марси слезла с Макса – поднялась на ноги, легко, без боли! – а он поспешно бросился к двери, роняя с лица на пол красные макароны. Неуклюже повернув ручку, распахнул дверь и выбежал прочь.

Какое-то мгновение Марси упивалась своим состоянием.

«У меня в голове чисто и ясно».

Окно по-прежнему излучало тепло. Теперь еще сильнее, чем прежде.

Подойдя к нему, Марси поняла, в чем дело.

Лунатики. Они приближались.

И от них исходило сияние.

21

Одна миля через Уолдрон

МАЙЯ: На самом деле комета Сакамото – это Раху и Кету, да? Ты знаешь эту сказку?

БЛЮ: О! Нет, не знаю. Расскажи!

МАЙЯ: Когда-то они были единым целым, драконом, вообразившим себя богом, которого разрубили пополам за его… ой, как там это слово?

БЛЮ: Преступление? Грех? Проступок?

МАЙЯ: Проступок! Точно! Итак, Раху и Кету – это две половины одной кометы, которую иногда называют Царицей комет, или Царицей метеоритов, в… кажется, в древнеиндийских легендах, понятно? Голова кометы – это Раху, а ее хвост – Кету, и когда она пролетала над нами, отбросила на наш мир черную тень. Мне кажется, она нас разделила, ты не согласна? Разделила нас пополам, точно так же, как это произошло с драконом. А эти путники…

БЛЮ: На самом деле они Дети кометы, правильно?

МАЙЯ: Я так думаю. Если честно, я так думаю.

Из передачи «Майя и Блю», 204-я серия, «Откровения единой богини»

20 ИЮНЯ

Уолдрон, штат Индиана

Направляясь во взятой напрокат машине в сторону Уолдрона, Бенджи чувствовал себя очень одиноким. Робби уехал, со всей командой РВБ. А Мартин оставался в больнице, поправляясь после раны на голове, полученной во время грозы.

Стадо скоро придет в Уолдрон, и Бенджи должен был при этом присутствовать. РВБ больше не регулировал ситуацию, и ЦКПЗ приходилось рассчитывать только на СИЭ, чтобы взаимодействовать с местными правоохранительными органами и присматривать за лунатиками.

А группу СИЭ теперь возглавлял Бенджи. Уму непостижимо, правда? После Лонгакра. После всего.

– Мне нужно, чтобы расследованием занимался тот, кому я доверяю, – сказал Мартин.

– Мне ты не доверяешь, так что лучше поговори с Касси, – возразил Бенджи.

– Я уже говорил с ней, и она посоветовала обратиться к тебе.

После чего Мартин объяснил: несмотря на то, что произошло в Лонгакре, Бенджи по-прежнему доверяли. Он был самым толковым из всех, кто занимался этим делом. Касси обладала глубокими познаниями, но только в одной узкой области – зоонозе. А Бенджи в прошлом уже возглавлял команду. Он возглавлял эту самую команду. А скамейка запасных сейчас была очень короткой. Пришло время выпустить на поле звездного подающего, пусть и опозорившегося, и тогда они или заберут все три базы, или проиграют всё. (Мартин любил бейсбол.)

– Лоретта ни за что тебе этого не позволит, – напомнил Бенджи.

– Лоретта уже дала свое согласие, – хитро усмехнулся Мартин.

– Тебе удалось сдвинуть с места Непоколебимую?

Как это произошло? Мартин объяснил, что на Лоретту оказывали сокрушительное давление, требуя сделать хоть что-нибудь насчет лунатиков. Выражаясь словами Мартина, «они уже так глубоко застряли у нее в глотке, что торчат из задницы». Все были готовы стереть грехи Бенджи как из официальных, так и неофициальных архивов. Просто нужно было срочно сделать хоть что-то. Лоретте требовались ответы, и, по словам Мартина, она считала, что Бенджи Рэй – это лучшая надежда их получить. Бенджи почувствовал, что у этого стремления может быть и вторая сторона. Если что-либо пойдет не так, с плеч скатится голова Бенджи, а не ее собственная.

И то давление, которое ощущала на себе Лоретта, – теперь его ощущал на себе и сам Бенджи. Он словно оказался на дне океана, в глубокой расселине, чувствуя всю тяжесть толщи воды над собой.

«Ты сможешь, – заверил себя Бенджи. – Тебе уже приходилось сталкиваться с подобным».

И все-таки где-то в подсознании оставалась мысль… «Плюнь на все. Садись в машину. Отправляйся в аэропорт». Его изгнание из ЦКПЗ явилось позором, но также дало ему свободу. Он получил возможность разъезжать по всему миру, выступать с докладами, давать консультации мелким фермерам. Для этих людей он был героем. Это приносило неплохие деньги. У него снова появилась цель в жизни. А вернуться