Чужие маски - Галина Дмитриевна Гончарова

могли облегчить его боль. Грызущую, давящую, сводящую с ума...

Сейчас же...

289

289

Минутное облегчение, даже не катарсис — его замена, и снова безумная тяжесть на душе.

Не отвлечься, не сбросить это, как намозоливший плечи груз, но...

Больно!

БОЛЬНО!!!

Тихий голос сзади.

— Все в порядке?

И ты качаешь головой, с отчаянием понимая, что — нет! Не в порядке! И в порядке, наверное, никогда не будет!

Тебе плохо, плохо!!!

Но что ты можешь поделать?

И в отчаянии ищешь чужие глаза, понимая, что ответа в них не найдешь.

Или...

— Потерпи немного. Мы это исправим...

— Как? — и столько боли в этом слове. Кажется, ей пронизан воздух... или это боль умершей девушки?

Впрочем, кого интересует это быдло? Пусть радуются, что хоть на что-то сгодились!

— Я обещаю...

И тебе остается только верить.

Может, потом и правда станет легче? Кто знает?

* * *

Ганц стоял над телом девушки.

Очередной.

Не крестьянка, нет. Это или мещанка, или купеческая дочь...

Голубые глаза широко раскрыты, светлые волосы в грязи, и снова нет мизинца...

Да что ж ты...

Руками бы порвал подонка!

288

Но...

Что там со Стуаном Леруа?

Узнать было несложно.

— Объект провел ночь в борделе мадам Розанны. Уеди- . нился с одной из девушек.

— И не выходил из комнаты?

— Нет...

Ганц прикусил губу.

Не Стуан?

Или...

Бордель — место своеобразное. Тем более мадам Розанны, говорят, к ней и наследный принц наведываться не брезговал. Ганцу там ловить точно нечего...

Не дадут ему там копаться.

Если только человека заслать туда?

Но кого?

Хм... был у Ганца один вариант, но согласится ли граф Иртон?

С ним надо поговорить на эту тему. После похищения Миранды Джерисон на все согласен, лишь бы найти негодяя. А если Ганц еще пообещает ему пару минут наедине с негодяем...

Использование служебного положения в личных целях — Лилиан Иртон говорила эту фразу, как-то подозрительно улыбаясь. Но...

Да!

Надо поговорить с Джерисоном.

Авестер, лес в районе Турона

У углежогов Лиля прожила двенадцать не самых худших дней.

Потом на телеги погрузили уголь и деготь, засыпали поташ (Лиля попросила себе немного и получила кулек), и двинулись по направлению к городу.

Дни для Лилиан прошли плодотворно, углежоги оценили.

290

290

291

291

Все больные выздоравливали, дети научились собирать травы и правильно сушить их, женщинам был дан мастер-класс правильной заварки.

Дело нехитрое?

Так кто ж будет секретами мастерства делиться? Для травниц это вопрос жизни и смерти, они травы приносят уже в мешочке, истолченными и вперемешку, а что там внутри? Когда собиралось, как сушилось, от чего помогает...

О таком травницы предпочитают помолчать.

Лиля молчать не собиралась. Ей-то что, она в Авестере жить не собирается, а детей жалко. И их родителей жалко, профессия углежога — вообще опасная и травматичная. В том сезоне у них человек сгорел.

В буквальном смысле.

Когда выкладывается курган, когда он обсыпается землей, пламя должно оставаться внутри. А вот если оно прорывается...

Не забьешь, не заглушишь — считай, погиб труд всей артели. Вот и кидаются засыпать пламя землей.

А если человек провалится внутрь, в курган...

Спасти его не удалось бы даже в двадцать первом веке. Здесь — тем более.

Лиля ехала на телеге и размышляла, что все к лучшему. Их впереди ждал Турон.

— Ты точно не хочешь остаться с углежогами? — уточнила она у Лари перед отъездом.

— Нет, — замотала головой девушка. — Не хочу.

— А то парни на тебя поглядывают.

Лари передернулась. Вот этого ей еще не хватало!

— Обойдусь!

Лиля пожала плечами.

— Как хочешь. Если что — я тебя отпущу в любой момент.

Еще и приданое дала бы. Заслужила девчонка. Пусть даже у Лили и негусто сейчас с деньгами.

— Я с тобой останусь.

— Хорошо, — приняла еще раз это решение Лиля.

Будем надеяться, в Ативерну за ней Лари не поедет. Хотя — кто знает? Жены декабристов и в Сибирь за мужьями ехали, мешая тем развлекаться на каторге.

Лошадки мерно цокали копытами по дороге, мимо шли и ехали люди...

Лиля прислушивалась к себе. За последнее время это стало для нее обыденным делом.

— Как ты там, малыш?Как твои дела?

Ответом была тихая пульсация под пальцами.

Робкая-робкая, еще не слишком уверенная, но Лиля точно знала — это бьется сердечко ее ребенка. Да, вот так и перекраивается мировоззрение.

Когда она оказалась в Иртоне, одна, испуганная и растерянная, она готова была кинуться в любую авантюру. Она отвечала только за себя, ни на кого не надеялась и никому не верила.

Она шла вперед и победила!

Сейчас она будет вдвое, втрое осторожнее. За ее спиной ее малыш. Один, беспомощный, в большом враждебном мире. Ему не на кого рассчитывать, кроме мамы. А маме?

А мама все равно рассчитывает только на себя.

Как же это сложно — жить!

А как сложно выжить?

Ну и ладно! Чего мы только не пережили, когда СССР распадался. Думаете, Энтора не переживем?

Да из принципа!* ❖ «

Турон оказался самым обычным портовым городишкой вроде Альтвера.

Некрупный, на треть состоящий из порта, пристани и складов.

Кораблей было много, это да. Моряков, соответственно, и промыслы были специфические.

Трактиры.

Бордели.

Перекупщики.

Производителей тут особо не было. Сюда приезжали, продавали товар, закупались рыбкой и уезжали.

Ярмарка тут была, но плохая — слишком маленький порт. Вот, пару дней плавания — и будет Берма, и порт побольше, и город, и расторговаться там можно выгоднее.

А здесь — так.

Зайти, починить чего, перехватить нужное и двигаться дальше.

Трактир Терка был у самой пристани. Это было хорошо для планов Лилиан.

А вот другое плохо... острым взглядом она окидывала корабли. Раньше для нее все были на одно лицо, а сейчас она видела, что ни одного вирманского корабля с их характерными обводами, звериными головами на носу — нет.

Спросить?

Вряд ли углежог может что-то знать. Но попробовать можно...

— Интересно, вирмане сюда заходят?

— Они гости редкие, — отозвался Шимон. — Их тут не любят.

— Да их и по Авестеру вообще не любят, — махнула рукой Лиля, — или здесь особенно?— Вот-вот. У градоправителя вирманин дочку обрюхатил. Да с собой свел... он с тех пор на всех вирман, как собака цепная бросается.

Лиля мысленно пожелала незнакомому ей вирманину быть здоровенькому. Из-за того, что один умник