Сто тысяч Королевств - Н Джеймисин

— Бороться, — твёрдо сказал он, низким, полным решимости голосом. Запястья заныли от боли, скованные ужесточившейся хваткой. — Бороться любым возможным способом. Боритесь, Йин!

Может, виной тому была властная сила, скрывавшаяся в его руках, или настойчивость, слышимая в голосе, но меня пронзила острая вспышка откровения.

— Вы ведь сами хотели бы быть искомым наследником, да, кузен?

Удивлённый, он моргнул, а потом дал соскользнуть с губ печальной улыбке.

— Нет, — произнёс он. — Вовсе нет. Никому не захотелось бы стать наследником при таких обстоятельсвах. Так что я не завидую вам… Но… — Он отвернулся к окну, однакож я видела чувство, горящее в его глазах: жуткое, подавляющее разочарование, должно быть, всю жизнь ровно отрава сжигающее сенешаля. Невысказанное знание, что он был едва ли не столь же умён, как Релад или Скаймина, так же силён, как они, так же заслуживал власти, будучи так же одарён желанием и волей к правлению.

И дай ему кто-нибудь когда-нибудь хоть один шанс, он боролся бы до последнего, чтобы лишь удержать его. Использовать в дело. Он тот, кто будет бороться даже без малейшей надежды на победу, ибо сдаться дла него — значит, признать, что идиотское, по одной только воле случая, присвоение метки чистокровного обосновано логикой и фактами; признать, что амн взаправду превыше всех прочих народов; признать, что единственное, что он заслуживает, быть не более чем прислугой на побегушках.

Равно, как и я, — участь не выше игральной пешки.

Я хмуро сдвинула брови.

— Уже лучше, — удовлетворённо заметил сенешаль. Вручив в руки пресловутую тарелку, он деловито поднялся. — Заканчивайте завтрак и одевайтесь. Мне есть что вам показать.

***

Поначалу я не поняла, что вокруг гремел праздник. День Светлого Пламени, если быть точнее; в памяти шевелилось что-то знакомое, краем уха я слыхала о таком амнийском праздненстве, но не придала тогда особого значения. Стоило Т'иврелу вывести меня из моих покоев, как до нас донеслись переливы смеха и звуки сенмитской музыки, волнами прокатывающиеся по коридорам. Мелодии здешнего континента никогда не вызывали во мне особого отклика — чересчур странные, аритмичные, исполненные мистически мрачных минорных тонов; в общем, из того сорта вещей, кои достуцны пониманию исключительно людей утончённых, с изощрёнными вкусами, дозволяющими получать наслаждение от подобных звуков.

Я издала долгий вздох, узрев, что как раз в их направлении мы и двигаемся. Но Т'иврел, мрачно покосившись, отрицательно качнул головой.

— Нет, кузина, полноте, это празднование не для вас.

— Почему нет?

— Это прерогатива высшей крови. Безусловно, вас бы пропустили, да и меня, впрочем, тоже, как полукровку; но советую поменьше сталкиваться с нашими полнокровными родичами в столь близком кругу, вам не придутся по вкусу их развлечения, уж поверьте. У них… странные представления насчёт веселья. — Хмурое выражение его лица заставило меня вовремя прикусить язык, во избежание дальнейших распросов. — Сюда.

И потянул за собой в прямо противоположную сторону: несколькими уровнями ниже, прямиком к самому сердцу дворца. В коридорах царила суетливая суматоха, хотя по пути нам навстречу попадалась одна лишь прислуга, носившаяся туда-сюда с такой скоростью, что, пробегая мимо, едва успевала склониться в неуклюжем поклоне, приветствуя Т'иврела. И без сомнения, в упор не видя меня, вышагивающую рядом.

— Куда это они все? — заинтересовалась в удивлении.

Во взгляде сенешаля мелькнула насмешка.

— Работать, конечно. Я поделил рабочее расписание на скользящий график работ с короткими пресменками, вот они, видимо, и ждали до последнего, чтобы уйти. Не хотят пропустить самое интересное.

— Самое интересное?

— Кхм-ммм. — Мы обошли по кривой за угол, и перед нами предстал широкий ряд полупрозрачных дверей. — Ну, вот, пожалуйста; центральный двор. А теперь, раз уж вы так дружны с Сиехом, надеюсь, магия сработает как надо, если ничего не выйдет — и я исчезну, просто вернитесь обратно, в холл, и подождите, пока я не вернусь за вами.

— О чём это вы? — Кажется, я уже начала привыкать с каждым разом чувствовать себя всё глупее и глупее.

— Увидите. — Он толкнул двери, и те распахнулись.

Вид, открывавщийся впереди, можно было назвать почти пасторальным — не знай я, что нахожусь посредине дворца, парящего в полумиле над землёй. Перед нами, в самом сердце Небес, простирался своего рода громадный атриум: к мощёной булыжниками дороге подступали, гранича с обочиной, ряды невысоких домишек. Что удивляло в особенности, так то, что сооружены они были не из того мерцающего жемчугом диковинного материала, из коего был сотворён остальной дворец, но из обычного камня, вперемешку с кирпичом и деревом. Да и весь их вид разительно отличался от дворцового (острые углы, прямые линии — не виденные за всё моё тутошнее пребывание); да и меж собой разнились редкостной разнолепицей. Кое-какие я на глазок определяла как чужеземные (Токкен, Меккатиш и иное), в том числе — один, поражавший ярко-золотой плоской крышей — несомненно, иртинской работы. Я взглянула вверх, убеждаясь, что внутренний двор был чем-то вроде сахна, огромная полость, сооруженная по типу каре, но со сглаженными углами; высоко над головой виднелся кружок абсолютно чистого, ярко-голубого неба.

Тем не менее, повсюду здесь царили тишина и покой. Ни единого человека не виднелось ни на улице, ни в домах; полнейшее безлюдие и, кажется, даже безветрие.

Взяв за руку. Т'иврел потянул меня за порог; я беззвучно ахнула, — уши мгновенно заполнила шумная феерия. Мгновение — реальность задрожала, и нас выбросило посредине бурлящей, смеющейся разномастной людской толпы, мгновенно затянувшей и меня с сенешалем в радостную какофонию всеобщего веселья; зрелище, поражающее до глубины души, учитывая, что объявилось оно словно из ниоткуда. Вокруг звенела музыка, куда более приятней сенмитской, но я явно не успела к ней привыкнуть. Звуки доносились откуда-то поблизости, из соседнего скопления домов. Навострив уши, я смогла опознать флейту, барабан — вперемешку с галдежом на разных наречиях (я узнала лишь один — Кензи), прежде чем кто-то, схватив за руку, развернул меня к себе.

— Шаз! Ты пришёл! Я думал… — Амниец, поймавший мою руку, вздрогнул и отшатнулся, стремительно бледнея, стоило ему разглядеть моё лицо. — Ох, демоны…

— Порядок, — сказала я быстро. — Невинная ошибка, и ничего такого.

Из-за своей внешности со спины я спокойно могла сойти за тэма, наршез и ещё добрую половину северян — на что и повёлся незнакомец, приняв за мальчишку. Но явно не последнее послужило причиной ужаса, стывшего в его глазах. Те были прикованы к моему лбу, а вернее, к моей метке в форме диска. Метке полнокровки.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});