Память – это ты - Альберт Бертран Бас

знал, что тебе надоело сидеть сложа руки.

– Уже начинаю раскаиваться.

– Спасибо, Хуан. Правда. Ты оказываешь стране огромную услугу.

– Потому и согласился.

– А, забыл кое-что.

– Так и знал… В чем подвох?

– Нет, не то. Просто… Возможно, ты встретишь там Миранду.

– Сержанта Миранду? Черт, Монтойя…

– Теперь он генерал. Командует всей приграничной зоной. Его называют Генерал Граница, представляешь? Говорят, ни один беглец от него не скроется, уничтожил практически все Сопротивление в Пиренеях. Каудильо просто влюблен в него.

– Это все меняет. Сам знаешь: он, как увидит меня, сразу заподозрит неладное.

– Я думаю, ему будет не до тебя. Говорят, в горах у него убили сына и с тех пор он живет только местью. И потом, столько воды уже утекло.

– Некоторые раны никогда не затягиваются.

Встав наконец с дивана, я увидел, что капитан Амат смотрит на свою культю с гневом. Я еще не видел у него такого выражения. Монтойя, заметив меня, поперхнулся виски. Затем притворно улыбнулся:

– Гомер! Сколько лет, сколько зим…

– Здравствуйте, сеньор Монтойя.

– Давно ты здесь? – Капитан притворяться не стал и метнул в меня испепеляющий взгляд.

– Достаточно, – ответил я с достоинством.

– Проклятье, Гомер. Это не для твоих ушей.

– Это секретная информация, сынок, – сказал Монтойя чуть спокойнее.

– Если все это было так секретно, вы должны были удостовериться, что здесь никого нет.

– Что я слышу! Это мой дом, юноша! С чего бы мне шарить за шторами всякий раз, как я хочу с кем-то поговорить!

– Я был не за шторами. Я вообще не прятался. Я сидел на диване. Вы сами говорили, что это и мой дом тоже.

Монтойя похлопал капитана по плечу:

– Не волнуйся, Хуан. Это был обычный разговор.

– Сеньор Монтойя, со всем уважением. Мне не восемь лет, и я не идиот. И вы правы. Мне нужно съездить куда-нибудь, подышать свежим воздухом. Я был бы счастлив отправиться с капитаном в Эндай. Давно пора взяться за настоящую миссию.

– Это не миссия, – возразили оба хором.

– Конечно-конечно. Скажите мне вот что: мы на стороне хороших или на стороне плохих?

– Это сложнее, чем…

– Хороших, – заявил Монтойя; Амат посмотрел на него с упреком.

– Отлично. Тогда мы едем в Эндай… Где это?

– Не твое дело, – буркнул Амат.

– Во Франции, на границе, – ответил Монтойя.

– Спасибо.

– Еще что-нибудь? – с издевкой спросил Амат.

– Да. Еще кое-что. Кто такой этот Гитлер?

16. Встреча

Эндай, 23 октября 1940 года, 14.50

Поезд, привезший Гитлера на “самую дальнюю окраину завоеванных им территорий”, – цитирую капитана – прибыл на станцию раньше нас и, разумеется, раньше поезда испанской делегации, который опаздывал уже на несколько минут.

Мы стояли чуть в стороне от перрона, занятого немецкими солдатами, ожидавшими в идеальном строю, неподвижно и сурово. За их спинами висели огромные красные флаги с белым кругом и странным черным крестом посередине.

При встрече с любым солдатом, немецким или испанским, капитан нервничал, хотя умело это скрывал. Он снова и снова взглядывал на часы, показывавшие 12.10, пока наконец, стуча колесами по рельсам, не появился испанский поезд.

– Хорошо, пора. Ты останешься здесь. Не делай глупостей, не привлекай к себе внимания, и…

– Капитан, не волнуйтесь. Я буду тенью в ночи. Сколько времени мне вас ждать?

– Не знаю. Стой тут, и все. – Перед уходом он одернул мою форму, отчего воротник рубашки впился мне в кадык. – Просто короткая встреча.

– В туалете?

– Да. Запомни, если кто-то…

– Капитан, умоляю, если вы заставите меня повторить все еще раз, меня удар хватит.

Я сел на спинку скамейки и закурил папиросу. Я недавно начал курить и, хотя не получал никакого удовольствия, с папиросой в зубах чувствовал себя взрослым, сильным и привлекательным.

Передо мной разворачивалось помпезное до невозможности зрелище. Каудильо вышел из вагона в сопровождении нескольких человек, его встречал Гитлер со своей свитой. После приветствия, пылкого и насквозь фальшивого, они проследовали к вагону-ресторану немецкого поезда, стоявшего в противоположном конце перрона.

Солдаты выбрасывали перед собой руки в фашистском приветствии, и главы государств отвечали так же. Из моего уголка все это выглядело столь же официозно, сколь и смешно.

– Рядовой! Честь! – рявкнул кто-то у меня за спиной.

Я подпрыгнул от неожиданности, вскочил и вздернул руку. И не сразу сообразил, что у меня в пальцах зажат окурок, который следовало прежде выбросить. Человек обошел меня и встал лицом к лицу. Выглядел он устрашающе: высокий грубый тип с повязкой на одном глазу, красный от злости. Я что-то слышал о нем, когда Монтойя объявил капитану, что тот тоже будет здесь. Это не слишком обрадовало капитана и Монтойю, и теперь я понял почему. Передо мной стоял генерал Миранда. Если, конечно, в Эндай не приехало несколько одноглазых генералов. Присмотревшись ко мне, он сменил гнев на брезгливость:

– Кто ты такой, черт подери?

– Го… Гомер.

– Генерал!

– Про… простите, генерал. Гомер, генерал.

– Гомер – как фамилия?

– Эредиа, – соврал я по совету капитана, пытаясь ненатужно улыбнуться.

– Эредиа… Знакомая фамилия. Чему радуешься? Будь ты из моих, дал бы тебе по морде, стереть эту улыбочку. Что ты здесь делаешь? С кем прибыл?

– С капитаном Аматом, генерал.

Грубиян не смог скрыть удивления. Фамилию я назвал только потому, что капитан сто раз повторил мне: “Говори, что ты со мной”.

– Амат здесь?

– Так точно, генерал.

– Где?

Я изо всех сил пытался не смотреть в сторону туалета.

– Думаю, он пошел в здание вокзала, генерал. Приказал ждать здесь. – Поднятая вверх рука затекла, но все мои желания сводились к тому, чтобы в этот момент капитан не вышел из туалета.

– Ты прибыл с ним?

– Так точно, генерал. Капитан предоставил мне возможность вблизи увидеть нашего великого каудильо. – Я думал, что у меня отлично получается, но не сумел рассеять сомнений генерала.

– Откуда ты знаешь капитана Амата?

– Мы познакомились на “Уругвае”, генерал.

– Вот почему мне знакома твоя фамилия. Так, значит, ты тот самый парень с “Уругвая”? Который спас этих несчастных.

– Так точно, генерал.

– Да, много от тебя пользы.

Впервые франкист смотрел на меня с омерзением, узнав про “Уругвай”.

– Еще раз увижу, что ты не отдаешь честь, ребра переломаю, ясно?

– Так точно, генерал! Простите, генерал!.. Чтоб вас, генерал! – прошептал я, когда счел, что он уже достаточно удалился.

Только потом я опустил затекшую руку и судорожно вздохнул. Что это за зверь? Ни за что на свете не хотел бы я иметь его в числе своих врагов. Я чуть штаны не обмочил.

В туалете капитан нервно ждал в одной из кабинок. Наверное, было тяжело, ведь он обожал ходить