Враг моего врага. «Песец» - Натали Р.

полноценной мести и действия подчиненных одобрял.

– Мне насрать! – рявкнул Йозеф. – Либо твои капитаны сию минуту прекращают ядерную бомбардировку, либо я их расстреляю – а тех, кто останется жив, сожгу как предавшихся дьяволу!

Т’Лехин сглотнул.

– Ну и скотина же ты, Йозеф, – и добавил в сердцах: – Хуже Шварца.

Это было сумасшествие, которое закружило Зигленка и понесло. Линкор плясал в пространстве в рваном ритме, гравикомпенсаторы отставали от чудовищных маневров на самом пределе. Василиса выжимала из машины все – иначе не выйти из этого неравного противостояния, кроме как проигравшими и мертвыми. На бортах эсминцев один за другим распускались огненные цветки – попадания орудий «Сияния». Вася не питала иллюзий: линкор со стороны смотрится так же «красиво». Эсминцы пытались взять «Сияние» в клещи, зажать, но юркий линкор не поддавался, ускользая, как форель из рук. Как это достигалось – все, находящиеся на «Сиянии», чувствовали на своей шкуре. Все незакрепленное разбилось и пролилось; недостаточно тренированные желудки расстались со съеденным и продолжали периодически взбрыкивать. Конструкции трещали и стонали от перегрузок.

– Уходит, падла!

Гъдеане, поняв, что бой не будет скоротечным, разделились. Два эсминца покинули схватку и двинулись прочь от планеты. Торопятся, гады!

– Две ракеты по ним, – приказала Вася. – Быстро, пока в прокол не ушли!

Один из оставшихся эсминцев вспыхнул большим костром. Есть! Линкор метнулся от перекрестного огня, потолок и пол вновь поменялись местами. Вася надеялась, что расчет сможет запустить ракеты.

Удар.

– Повреждены ускорители по левому борту. Пожар в топливохранилище.

Зигленк нажал кнопку сброса, не дожидаясь команды.

– Ракеты стартовали.

Стрелы раскаленной плазмы, волны зеленого огня. Гибельная фантасмагория. Эсминцы ловят «Сияние» в прицелы, новый удар. Линкор закрутило вокруг оси; он поворачивается прямо в лоб врагу, гася вращение. Ускорители съедают мегаметры, как крошки, Зигленк зажмуривается… Эсминец не выдержал, отвернул в панике, подставил брюхо под орудия «Сияния». Короткий облегченный смешок; капли пота со лба, смахнутые ладонью, летят на пол. Зигленк и не сомневался, что землянка окажется крепче нервами, чем гъдеанин, но он-то вовсе не так крепок. Герра промокла на спине.

– Черт!

Один из уходящих эсминцев сбил-таки преследующую его ракету. Второй вильнул за него, прикрылся чужим корпусом, и ракета, адресованная ему, впилась в борт первого.

– Сто червей могильных!

Взрывающийся эсминец оказался совсем рядом, и ускорители «Сияния» не вытянули. Чужие осколки пропороли борта линкора и колпак рубки.

– Мама!

И чего я в проститутки не пошла, запоздало пожалела Василиса. Жила бы да жила себе…

– Полярные области, – промолвил Луи Карден, глядя на медленно вращающийся шар, как прачка на грязное белье. – Вся планета в пятнах тьмы, но полярные области просто тонут в инфернальном мраке.

Епископ с «Джеймса Кирка» отчитывался перед адмиралом по видеосвязи. Дьёрдь Галаци стоял в стороне и молчал. Карден видел, а он был слеп. Тем не менее Гржельчик повернулся именно к нему. Не оттого, что привык, что воспринимал, как духовника. Уезжая, кардинал возложил духовное водительство операцией на Галаци. Карден и Кортес-и-Тобаго не могли понять, почему во главе поставлен тот, кто одарен менее всех. Но подчинились: субординация в Церкви еще серьезнее, чем в армии.

– Что вы порекомендуете, брат Луи? – спросил Дьёрдь. Быть главным – не значит ни с кем не советоваться.

– Нужно подробно изучить распределение тьмы на Гъде, – сказал епископ. – Составить карту, поделить планету на сектора.

Дьёрдь кивнул.

– Вы этим займетесь. Но мы не можем позволить себе бездействовать в ожидании. Раз вы говорите, что полюса во тьме, то в этих областях мы не промахнемся.

– Мересанцы уже выжгли там все, что можно, – поморщился Йозеф. Он запретил бить по городам и использовать ядерное оружие – лучше поздно, чем никогда. Но капитаны отводили душу, заливая лазерным огнем все, что не запрещено.

– Значит, тьма не на поверхности, – сделал вывод Дьёрдь. – Под землей, в пещерах, в катакомбах. Придется высаживать десант. Бойцы будут расчищать дорогу, а следом пойдут монахи.

– Рискованно и трудоемко, – проворчал Кортес-и-Тобаго.

– У вас есть другие предложения, брат Себастьян? – Дьёрдь с интересом посмотрел на него. Ему и самому хотелось бы как-нибудь обойтись малой кровью.

– Нет, – буркнул епископ с «Джона Шепарда».

– Всем кораблям – подготовиться к высадке десанта, – приказал Йозеф, словно подводя черту. – Карден, черновой вариант карты передайте в аналитический отдел. Пусть аналитики поделят зоны высадки между кораблями.

– Принял, – откликнулся «Джеймс Кирк».

– Слушаюсь, – пришло с «Джона Шепарда».

– Понял, – отозвался т’Лехин. – Мои все слышали.

Мрланк почему-то отмалчивался.

– «Молния»? – позвал Йозеф, не слыша подтверждения. – «Молния», вы где?

– Мы-то здесь, – донесся озабоченный голос шитанн. – Только у нас проблемы. «Сияние» пропало.

– Добей гада, – прохрипела Василиса. – Уйдет ведь.

Холодеющие пальцы вяло шарили по груди, пытаясь нащупать крестик, скользкий от крови. Зигленк выругался под нос и сунул проклятый знак капитану в ладонь. Плевать ему было на уходящего врага. Все равно он не сможет ничего сделать. Без ее опыта, целеустремленности, владения собой он мало стоит. Вся его сила воли уходила на то, чтобы не нырнуть с головой в дурманящий запах ее крови, толчками бьющей из раны. И жгут не наложишь, место уж больно неудачное. Закусив губу до боли и чуть не плача, он придавил ее ключицу коленом. Кровь все равно текла, но хоть не таким фонтаном.

Оба они пострадали от декомпрессии, но он успел, в доли секунды войдя в священное безумие, отстегнуться от кресла, уйти от удара осколка гъдеанского эсминца. Рваный край, пробивший купол, потерял на этом кинетическую энергию, и все же ее хватило, чтобы вспороть грудь землянки – от плеча до середины. Пульт почти не повредился, Зигленк мог бы продолжить бой, но не стал. Пусть последний гъдеанский мерзавец убирается, пусть пилоты в резервной рубке уводят потрепанный линкор. Он не мог оставить Василису. Даже отнести ее в медблок не мог: ослабит давление на рану – она истечет кровью.

Примчавшийся корабельный доктор был зеленоват лицом. Сумасшедшие маневры ни для кого не прошли даром. Он склонился над Василисой, пощупал пульс, приоткрыл пальцами глаз и всмотрелся в зрачки.

– Зовите монахов.

– Что? – испугался Зигленк. Он знал, что у землян церковники проводят ритуалы перехода на иной план бытия. – Она умирает?

– Быстрее, хирра Зигленк. Может быть, среди них есть кто-то с ее группой крови.

– А какая у нее?

Доктор потянул носом.

– Первая, резус отрицательный. Сотня червей могильных, я даже нюхать это не могу спокойно. Ну почему земляне такие?

Зигленк сам с трудом держал себя в руках. Он до скрежета зубовного боялся за Василису. Как он без нее? И в то же время изнемогал от желания приникнуть к ее ране и пить взахлеб…

В проеме появился брат Питер. И схватился за четки, словно за пистолет, увидев двух вампиров над окровавленным телом.

– Что тут происходит, а?

– Кровь нужна.

– Вам вечно кровь нужна! Что вы себе…

– Не нам, – перебил Зигленк. – Капитану. Первая группа, резус отрицательный. Есть у вас кто-нибудь?

– А… это… – монах сглотнул. – Сейчас