Одиннадцать камней (СИ) - Кэтрин Бат

лекарь помогает мне вовсе не по доброте душевной. Мне он не нравился, как всё в этой комнате. Может, дело в решетках на окне?

— Вы помните свое имя? — наконец подал голос лекарь. Я решила, что сопротивляться вопросам лекаря смысла нет, поэтому ответила, отмечая, с каким трудом мне даются слова.

— Айрин.

Мужчина удовлетворительно кивнул, а затем задал следующий вопрос:

— Какое ваше последнее воспоминание до пробуждения?

Интересно, что именно он хочет услышать? Вряд ли его интересуют мои сновидения. Даже если бы я очень хотела, вряд ли смогла осилить пару предложений. Понимая это, лекарь прекратил расспросы.

— Ладно, это дело не мое. Сама потом королеве все расскажешь. А пока отдыхай.

«Королеве?» — зацепился мой слух, и я испугано вздохнула. Происходящее стало медленно доходить до меня. В мире мертвых мы с Эшером шагнули в камни-валуны, напоминающие те, что нашлись в пещере. Но они должны быть у Винсента, разве нет? Королева приехала к графу? Но почему мне тогда незнакома эта комната?

Страх сковал мое тело, когда разума достигла догадка. Неужели люди королевы похитили камни из пещеры? И привезли в столицу? Стиснув зубы, я с отчаянием подумала о том, как мы сглупили, что сразу не вернулись домой и не сообщили правду Винсенту! И в ловушку бы не попали, и камни были бы наши!

Я сжала зубы от негодования. Вот помогай людям после Норберта. Между тем я почувствовала, как по телу прокатилась слабость. Видимо, мой организм еще не до конца оправился после пережитого. Борясь с усталостью, я все равно сдалась.

Пробыв еще какое-то время в коматозе, я вновь очнулась, и почувствовала себя гораздо лучше. Боль и усталость уступила сильному голоду и ощущению опасности. Мысли в голове стали складываться гораздо быстрее, и я, наконец, оценила всю серьезность ситуации. А еще я вспомнила снова об Эшере. Нужно было найти его.

Я осмотрела уже знакомую комнату. В этот раз я была здесь совершенно одна. Скинула с себя одеяло, села и прикоснулась ступнями к холодному камню пола. Это была не темница, но и гостевыми покоями это место не назовешь. Внутри меня все сжалось от ужаса. Неужели я в заложниках у королевы? Тогда моя участь может быть уже предрешена…

В коридоре послышались шаги, и я быстро вскочила, готовя в руках заклинание. Без боя я им не дамся. Но из рук посыпали тусклые искры, а шею обжег обруч. Я схватилась за него, пытаясь снять, но безрезультатно. На ней была такая же цепь, наподобие которой надел на меня Норберт.

Я в панике смотрела на дверь. Неужели ничего нельзя сделать? Пока я обдумывала варианты развития событий, дверь открылась, и на пороге показался знакомый лекарь. Увидев, что я вскочила с кровати, он хмыкнул:

— Вижу, тебе уже лучше, Айрин…

— Кто вы? Что здесь происходит? — воскликнула я, и попятилась к стене, когда лекарь приблизился ко мне. Без магии я чувствовала себя невероятно беззащитно.

— Я Аликсард, придворный лекарь, — он сделал короткий, едва уловимый поклон головой. — Меня не стоит боятся, я наоборот вытащил тебя из-за черты.

Вытащил из-за черты? Смутно помню, что там произошло, но кое-что запомнила отчетливо — это Эшер вытащил меня. А я вытащила его.

— Ты и твой спутник прибыли к нам в ужасном состоянии… — продолжал говорить Аликсард, словно сейчас хотел, как истинный лекарь, в деталях описать наше недомогание.

Я сделала глубокий вздох, пытаясь успокоиться. Слишком многое навалилось на меня за последние дни. И сейчас я чувствовала, как шатается плот, на котором я плыла по реке происходящих событий. В глазах лекаря отражалось одновременно сочувствие, но и осторожность.

— Я ничего не помню, — постаралась как можно спокойнее сказать я. Лекарь не представляет для меня угрозы, но я могу постараться больше узнать от него. — Не могли бы вы объяснить?

— К сожалению, мне нечего добавить. Раз вы уже чувствуете себя лучше, я доложу обо всем королеве. Она велела привести вас, как вы будете готовы. А пока выпейте отвар, он придаст вам сил.

Аликсард вышел. Дверь за его спиной с грохотом закрылась, послышался лязг замков. Я с сожалением оттянула ошейник, блокирующий магию, на своей шее. Будь у меня сила, я бы легко сбила эти замки, и у меня был бы шанс сбежать. Но теперь…

На глазах выступили слезы, но я их быстро смахнула. Нет, я не проявлю и капли слабости перед лицом королевы. Не знаю, что нас теперь ждет, но так просто меня не сломать. Эти слова как заклинание я твердила себе.

Через десять минут дверь снова открылась, и двое стражей приказали следовать за ними. Аликсард тоже был с ними, стоял чуть в стороне.

— Королева хочет поговорить с тобой.

Я с сомнением осмотрела свой внешний вид. Длинная белая помятая сорочка, взъерошенные черные волосы. Совсем не в таком виде приходят гости на аудиенцию к королеве. Интересно, смазали уже колодки для этой беседы или нет?

Бессмысленно было спорить, или как-то пытаться сбежать, оказывать сопротивление. Я думала о Нералиде. Как бы она поступила в такой ситуации? Думаю, сохраняла бы спокойствие, и мысленно искала бы выход из ситуации.

Наконец коридор закончился, и мы вошли в башню с винтовой лестницей. Однако долго подниматься не пришлось, мы снова вышли в коридор, потом спустились. Я убеждена, что этот замок проектировал какой-то безумец. Зачем такой запутанный путь?

Через минут пятнадцать ходьбы по этим замковым лабиринтам, меня ввели в среднюю по размерам комнату. Тут были два окна, из которых падал солнечный свет. В углу стоял еще один страж, который держал руку на мече, словно сюда ввели главного преступника королевства, а не девушку, недавно отошедшую от ран. Посреди комнаты стоял длинный деревянный стол, на котором стоял подсвечник, а еще прозрачная колба с прозрачной темно-бордовой жидкостью. Я судорожно сглотнула, ненавижу пить незнакомые жидкости из подозрительных колб. Догадались бы лучше подлить в напиток…

Перед столом сидела она. Аквилегия сидела грациозно на стуле с высокой спинкой, ее черные длинные волосы блестели и переливались темной синевой, а глаза были наполнены одновременно холодом и огненной яростью. Раньше я никогда не видела королеву так близко. На каких-то ярмарках и парадах, издалека, ее фигурка была не больше ногтя. Теперь я могла разглядеть ее лицо. На нем настолько отчетливо была высечена неприязнь, что мне не приходилось напрягаться, чтобы прочитать ее. Более того, ненавистью была пропитана вся комната. И что я такого ей сделала, чтобы заслужить столько губительного внимания?

Осмотрев меня с головы до