Белый Волк - Дэвид Геммел

— Защищай слабых от зла сильных, — кивнула Старуха, — и не позволяй мыслям о наживе увлечь себя на дурной путь. Железный кодекс Шадака, немудреная философия Друсса-Легенды. Теперь это и твои правила, Рабалин. Намерен ли ты жить по ним?

— Да.

— Что ж, посмотрим, — сказала она и вышла.

Рабалин сначала порадовался тому, что выбрался из заколоченной таверны на свежий воздух. Очень уж страшно ему там показалось. Когда колдунья обратила к нему свое лицо, завешенное черной вуалью, его даже затошнило от страха.

Но потом, когда они стали пробираться по людным улицам, его радость немного увяла — так враждебно смотрели на них горожане. Зато Скилганнона и Друсса, которые разговаривали между собой, это, похоже, не беспокоило, а Гарианна все время бормотала что-то и то кивала головой, то отрицательно покачивала.

Идти из-за многолюдства становилось все труднее. На большой площади какие-то люди, стоя на повозке, обращались к толпе. Речи звучали гневно, и толпа откликалась на них одобрительными криками. Во всех бедах и лишениях, постигших население города, очередной оратор винил богачей.

Путников никто не затрагивал, и они мало-помалу вышли на широкую проезжую улицу.

— Какие они злые все, — сказал Рабалин Скилганнону. — Голод и страх — очень мощная смесь.

— Тот человек говорил, что у горожан никаких прав не осталось.

— Я слышал. Несколько недель назад этот же человек во всех бедах наверняка обвинял чужеземцев, а несколькими месяцами ранее — обладателей зеленых глаз или красных шапок. Все это чепуха. Причина их страданий в том, что они овцы в мире, которым правят волки, — вот и вся правда.

Скилганнон говорил с сердцем, поэтому Рабалин умолк и молчал до самых ворот Посольского квартала. Здесь тоже собралась толпа, через которую им пришлось проталкиваться. Позади запертых ворот стояли около сорока солдат — одни в красных дренайских плащах, другие в длинных вагрийских кольчугах и рогатых шлемах. За солдатами выстроились стрелки с луками наготове. Кое-кто из толпы уже карабкался на высокую стену по бокам от высоких, с железными пиками ворот, а некоторые даже сидели наверху и кричали солдатам бранные слова.

— Они не станут открывать нам ворота, — заметил Скилганнон, тронув Друсса за плечо. — Если они это сделают, туда ворвется толпа. — Друсс кивнул, и они вчетвером стали пробираться назад, к каналу. По каменным ступеням они спустились к самой воде, где шум стал гораздо глуше. Рабалин сел, прислонившись к стенке, и стал смотреть вдаль. В гавани ожидали разгрузки вновь подошедшие корабли.

— Они вот-вот пойдут приступом на ворота, — сказала Гарианна.

— Вряд ли они решатся на это при свете дня, — возразил Скилганнон. — Они хоть и сильно разозлены, но умирать никому неохота. Будут кричать и ругаться, только и всего. Ночью другое дело.

Друсс молчал, и Скилганнон обернулся к нему:

— Ты что-то задумчив, дружище.

— Не люблю я эту женщину.

— Кто ж ее, ведьму, любит.

— Какого ты мнения о том, что она нам наговорила? — спросил Друсс, взглянув в глаза Скилганнону.

— Думаю, такого же, какого и ты.

— Скажи, я хочу это слышать.

— Уж слишком ей хорошо известно, что именно искал твой друг, — пожал плечами Скилганнон. — Откуда бы? Я предполагаю, что Орасис обратился к ней за помощью и что она-то и выдала его Железной Маске.

— Я тоже так подумал, сам не знаю почему. Ведь она ненавидит Железную Маску, так зачем же ей чинить вред его врагу?

— Она тонкая бестия, Друсс. Ей надо, чтобы Железная Маска умер — как же лучше добиться этого, чем сделать его врагом Друсса-Легенды?

— Может, ты и прав. Однако эта женщина когда-то, желая убить короля, вызвала для этой цели демона. Я сражался с этим демоном, и он, клянусь Миссаэлем, чуть меня не одолел. Почему бы ей не наслать на Железную Маску другого демона? Это в ее власти.

— Возможно, ответ на это кроется в том, о чем она умолчала. Расскажи мне про этого человека. Она сказала, что вы с ним встречались.

— Да. Это было три месяца назад, когда я только приехал сюда. Мы познакомились на пиру, как ты уже слышал. Король не присутствовал, и гостей принимал Железная Маска. Он крупный, но не тяжеловесный. Чувствуется в нем самоуверенность сильного телом человека. Мне думается, он должен быть хорошим бойцом.

— Какой пост он здесь занимал?

— Командовал личной охраной короля и надзирал за созданием Смешанных. Их собирались использовать на войне, но так и не сумели выдрессировать для такой цели. Еще он возглавлял какую-то партию, называвшую себя арбитрами. Эти его арбитры таращились на меня, как на самого черта. Иноземцев они ненавидят. Диагорас находит это смешным, поскольку Железная Маска сам иноземец.

— Откуда он?

— Никто толком не знает. Возможно, из Пелюсида.

— За что его прозвали Железной Маской?

— Из-за этой самой маски и прозвали. Не говорил я разве, что он ее носит?

— Нет.

— Красивая вещь, изящно сработана и плотно прилегает к лицу.

— Что же у него, лицо изуродовано?

— Не сказал бы. На пиру было жарко, и он снял маску, чтобы вытереть пот. Никакого особого уродства, только вся правая сторона темно-красная. На родимое пятно похоже. Его маска — просто дань тщеславию.

— Ты говоришь, он занимался Смешанными — выходит, он чародей?

— Кто его знает? Диагорас думает, что нет. Он говорит, Железная Маска привез в город надирского шамана. После рассказа Старухи я стал полагать, что он из Нотаса, из той самой крепости в Пелюсиде.

Скилганнон посмотрел на гавань.

— Я тоже плохо смыслю в магии, Друсс, но думаю, что как раз этот шаман и мешает Старухе наслать демонов на Железную Маску. Вызывая демона, чародей должен заплатить ему чьей-то жизнью. Если это не удается, демон набрасывается на вызвавшего его колдуна и отнимает жизнь у него. Если у этого шамана большая сила — а судя по тому, что он владеет смешением, она велика, — то Старуха ни за что не осмелится ворожить против Железной Маски напрямую. Стоит шаману отвести ее чары, и ей конец. Поэтому она нуждается в каком-то безотказном оружии.

Шум наверху усилился, кто-то пронзительно завопил. Одни люди сбегали по ступенькам к воде, другие неслись по набережной. На спуске появились датийские солдаты в полном боевом снаряжении, в панцирях и шлемах, с мечами в руках. Они мерным шагом двинулись вниз, и горожане, обезумев от страха, стали бросаться в канал.

— Я ничего не делал, — закричал какой-то мужчина, подняв руки. Один солдат пырнул его в живот коротким мечом, а другой полоснул упавшего по шее.

Датиане надвигались на Друсса и Скилганнона. Рабалин пришел в ужас, но Скилганнон совершенно спокойно поинтересовался:

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});