Карабах. Тысячелетняя война на древней земле - Александр Борисович Широкорад

тумбочке хранились ключи от автомобиля и катера мужа.

И вот в результате ссоры семья делит квартиру. И тут тетушка, вклад которой в бюджет семьи был значительно ниже того, что она проедала, заявляет: «Шубы, видео, автомобиль и катер мои — они или их ключи находились в моей комнате». «Тетенька, но это все ведь куплено не на твои деньги. Ты не носила шубы, не водила автомобиль или катер». (95 % товарооборота прибалтийских портов в 1914 г. и 1990 г. шло на нужды центральных областей России.) «А мне плевать!» — говорит тетушка. А родственники вместо того, чтобы дать ей хорошего пинка, начинают ей платить за пользование своими (!) шубами, автомобилем и катером.

Это сравнение прекрасно подходит как к ситуации в Прибалтике, так и к Закавказью. Строительство сети железных и шоссейных дорог в Закавказье обошлось Союзу на порядок дороже, чем на такой же площади в центральных областях России. Россия отдала республикам все порты Каспийского моря, кроме Махачкалы (Астраханский порт — речной). На Каспии отдали главную военно-морскую базу Каспийской флотилии Баку, на Черном море — все военно-морские базы и все торговые порты, кроме Новороссийска.

Подавляющее большинство судов Черноморского и Каспийского пароходств отданы Украине, Грузии, Азербайджану, Казахстану и Туркмении.

На территории союзных республик к концу 1980‐х гг. хранилось непропорционально большое количество оружия. Западная пропаганда с конца 1940‐х гг. обвиняла Советский Союз в агрессивных намерениях и главным аргументом этого приводила данные о числе советских дивизий, танков, артиллерийских орудий, самолетов и т. д. И действительно, СССР имел огромную армию, по количеству танков и артсистем существенно превосходившую все армии НАТО. Это объяснялось объективным фактором — географическим положением Союза. К примеру, для защиты территории США не нужно иметь большую армию.

Но существовал еще и субъективный фактор. После 1953 г. советское руководство крайне плохо разбиралось в современной военной стратегии и действовало по шаблонам 1930‐х гг. Хрущев, к примеру, вообще не мог понять, что такое локальная ядерная война, и проектирование артиллерийских ядерных боеприпасов к 203‐мм гаубицам и 240‐мм минометам началось лишь в 1964 г., на пятнадцать лет позже, чем в США.

Советские политики и генералы вообще не понимали, что такое даже обычная локальная война, и упорно не желали создавать элитных частей, специально обученных, вооруженных и экипированных для действий в Арктике, в горах, в больших городах и т. п. Между тем хотя бы финская война 1939–1940 гг. должна была их хоть этому-то научить.

Партийные вожди и генералы полагали, что все будущие войны будут происходить по типу Великой Отечественной войны, то есть вестись огромные танковые сражения, как на Курской дуге. В итоге руководство СССР сосредоточило колоссальные силы по периметру своих границ. Надо ли говорить, что оружие и имущество части нашей армии, дислоцировавшейся в союзных республиках, были вожделенным лакомым куском для националистов всех мастей.

К 1990 г. в Закавказье располагалась мощная группировка советских войск, входившая в Закавказский военный округ.

В состав войск окружного подчинения входил 171‐й гвардейский окружной учебный центр (Тбилиси). Учебный центр располагал на 19 ноября 1990 г. 228 танками (32 Т‐72, 80 Т‐55, 116 Т‐54), 148 БМП (138 БМП-1, 10 БРМ-1К), 30 БРТ (4 БТР‐80, 24 БТР‐70, 2 БТР‐60), 24 орудиями Д-30, 24 минометами ПМ-38 и 17 РСЗО БМ-21 «Град».

4‐я общевойсковая армия, базировавшаяся в Азербайджане, включала в себя три мотострелковые дивизии (23‐ю гвардейскую, 60‐ю и 295‐ю). На 19 ноября 1990 г. 4‐я армия располагала 384 танками (в том числе 309 типа Т‐72), 733 БПМ и БТР, 385 орудиями, минометами и РСЗО, 13 боевыми и 10 транспортными вертолетами.

В Армении была расквартирована 7‐я гвардейская общевойсковая армия. В нее входили три мотострелковые дивизии (15, 127 и 164‐я). На 19 ноября 1990 г. 7‐я армия располагала 258 танками (из которых 246 типа Т‐72), 641 БМП и БТР, 357 орудиями, минометами и РСЗО, а также 55 боевыми и 37 транспортными вертолетами.

В Грузии до 1990 г. находилась 9‐я общевойсковая армия, но затем она была переформирована в 31‐й армейский корпус. На вторую половину 1991 г. в подчинении управления 31‐го корпуса находились 3 мотострелковые дивизии (10‐я гвардейская, 145‐я и 147‐я). На 19 ноября 1990 г. корпус располагал 415 танками (из которых 187 типа Т‐72), 696 БМП и БТР, 231 орудием, минометом и РСЗО, а также 80 транспортными вертолетами.

На начало 1991 г. в Закавказье функционировали управления четырех укрепленных районов.

В Грузии в подчинении 31‐го армейского корпуса находились:

— 6‐й укрепрайон (управление объединяло 48‐й и 54‐й отдельные пулеметно-артиллерийские батальоны);

— 8‐й укрепрайон (был обозначен штабом).

В Армении в подчинении 7‐й гвардейской общевойсковой армии находились:

— 7‐й укрепрайон (управление объединяло 69‐й и 78‐й пулеметно-артиллерийские батальоны);

— 9‐й укрепрайон (управление объединяло 1555‐й и 1581‐й отдельные пулеметно-артиллерийские батальоны).

Что произошло с частями Советской армии в союзных республиках, прекрасно описано в книге В.Н. Баранца «Генштаб без тайн»[71]. Полковник Баранец с 1983 г. служил в Генеральном штабе, был экспертом-советником начальника Генштаба, начальником информационно-аналитического отдела, начальником пресс-службы и пресс-секретарем Министерства обороны России.

«Судьба единых Вооруженных сил была предрешена, — пишет Баранец. — Их стали растаскивать по национальным квартирам с такой быстротой и силой, что Москва еле успевала вертеть головой и панически отдавать приказы командирам соединений и частей не допускать мародерства и насильственной приватизации — «вплоть до применения оружия».

Но это уже не помогало: процесс зашел так далеко, что некоторые командиры во избежание вооруженных столкновений своих подчиненных с местными захватчиками специально выводили личный состав на «учения», подальше от военных городков, зная о том, что готовится очередной налет на часть. Такая политика приводила к колоссальным потерям вооружений, но позволяла уберечь солдат и семьи военнослужащих от террора.

В некоторых республиках разворовывали не то что роты, батальоны или полки, а целые армии, как, например, это было с 19‐й отдельной армией ПВО, дислоцировавшейся в Грузии, или 4‐й общевойсковой армией в Азербайджане».

В 1990 г. огромные запасы боеприпасов хранились в Азербайджане. Так, «на стратегическом складе в Килязи было свыше 7200 вагонов, на окружных складах в Агдаме и Насосном — примерно по 1100 вагонов на каждом из дивизионных складов (Гюздек, Гянджа, Ленкорань, Нахичевань) — по 150–200 вагонов боеприпасов. В общей сложности — свыше 11 000 вагонов.

Чтобы представить, что стоит за этими цифрами, достаточно сказать, что азербайджанской армии хватило бы и 1 тысячи вагонов, чтобы в течение года вести ежедневные боевые действия высокой интенсивности. И если взять теперь все количество боеприпасов и прикинуть, на сколько лет их хватит азербайджанцам, то получится, что их армия не будет испытывать голода в боеприпасах еще по крайней мере лет десять».

Итак, в