Восточный деспотизм. Сравнительное исследование тотальной власти - Карл Август Виттфогель

пограничных крепостей. Они ограничились организационными стяжательскими методами тотального контроля. Именно в этих двух областях действий Византия и Россия, не будучи идентичными по сути, были похожи друг на друга.

Византийцы заносили сведения о богатствах своей страны в подробные кадастры (Брейер Д.Г. Институты Византийской империи). Они монополизировали быструю связь и разведку с помощью государственной почты. Они строго контролировали главные секторы ремесла и торговли (до XI века) и имели армии, которые по своему порядку и дисциплине резко контрастировали с аморфными войсками феодальной Европы (см. главу 3).

Эти черты имелись и в Московском государстве. Зрелое Русское государство проводило переписи населения в фискальных и военных целях (Карамзин Н. История Российской империи; Ключевский В. История России). Государство занимало ведущее положение в торговле страны и деспотически созывало войска и руководило ими[31] (Ключевский В. Курс русской истории: В 5 т.; Карамзин Н. История Российской империи).

В течение ранних периодов абсолютистских режимов люди, служившие государству, получали за службу землю. В Византии эта система появилась незадолго до арабского завоевания во времена беспорядков и иностранных вторжений, что помогло усилить оборону страны от персидских атак. Появившись еще в римскую эпоху и получив свою классическую форму во времена правления византийского императора Ираклия I (610–641), эта система повторяла образцы Древнего Востока времен Шумера и Вавилона и царила также в современной им Персии (Острогорский Г. История Византийского государства). При системе фем каждый византийский солдат получал ферму, которая, как и его служба, была наследственной и неделимой.

Эта плебейская версия абсолютистской службы за землю просуществовала до XI века. Позже, после катастрофического разгрома при Манцикерте, правительство поставило в центр своей реорганизованной военной (и земельной) системы крупных землевладельцев, которые, с развитием тяжелой кавалерии, стали более боеспособными, чем крестьяне. (Острогорский описывает разницу военных навыков у этих двух групп, которые я согласовал с двумя типами земельных пожалований.)

Рука об руку с этими преобразованиями шло изменение налоговой системы. С VII по XI век правительство собирало большую часть налогов с помощью чиновников. Солдаты, получившие землю за службу и жившие в основном благодаря ее плодам, не создавали особых проблем при сборе налогов. Они платили не очень обременительные подати. Прониары, держатели пронии (от греч. попечение), владельцы крупных земельных владений-прониатов, составлявших ядро прежней системы награждения землей за службу, поставляли в армию определенное число тяжеловооруженных солдат и собирали налоги с крестьян, живших на их земле. Вместе с вновь созданными фермерами, которые обязаны были платить налог, прониары образовали группу полуофициальных сборщиков налогов, которых государство не подвергало прямому контролю, в отличие от членов регулярной фискальной бюрократии.

Система налогообложения в России имела свои характерные черты. Русские землевладельцы (помещики) получали земельные наделы в награду за военную службу. Изначально это были в основном тяжеловооруженные всадники, из-за того что их доспехи и оружие стоили очень дорого, они обычно получали участки земли, которые значительно превосходили по площади наделы крестьян. Они собирали налоги с земледельцев в пределах своего поместья, таким образом, русское правительство, как и правительство поздней Византии, получало лишь часть своих доходов с помощью профессиональных сборщиков налогов.

Оба режима использовали деспотические методы управления в организационной и налоговой сфере. В строительном деле подобные методы полностью применялись лишь в Византии, в основном в среднем периоде ее существования (до XI века). Сокращающиеся масштабы строительных операций в Византии после разгрома при Манцикерте сопровождались уменьшением размеров ее фискальной бюрократии. В Московской Руси изначально строили гораздо меньше, и фискальная система тоже с самого начала характеризовалась крупным небюрократическим сектором.

Таким образом, позитивная корреляция между оперативной и бюрократической плотностью существовала и в приграничных, и в центральных районах гидравлического общества. На эту корреляцию могли оказывать влияние и другие факторы. Но опыт подтверждает: при прочих равных условиях плотность деспотической бюрократии имеет тенденцию увеличиваться или уменьшаться с увеличением или уменьшением ее функций.

Возрастание собственнических сил

В Византии и постмонгольской Руси государство контролировало основную часть земель либо фискальным, либо административным способом. Большая часть этих земель отдавалась служилым солдатам, прониарам или помещикам. С социальной и экономической точек зрения держатели крупных земельных владений (иронии) были более влиятельными, чем крестьянские воины-плебеи фем, но они имели больше сходства с русскими помещиками, чем с феодальными лордами Западной Европы. И прониары, и помещики отдавали часть своих доходов государству. И те и другие должны были беспрекословно подчиняться своему правительству. И те и другие не имели решающего права феодального и постфеодального землевладения – возможности создавать в масштабе всей страны независимые политические корпорации или сословия.

Впрочем, эти условия постепенно менялись. Они существовали в поздней Византии до 1204 года, когда разгромленная империя была заменена Латинской империей; и они претерпели большие изменения в финальный период существования Византии, который завершился в 1453 году после завоевания ее турками. В России они существовали до 1762 года, когда поместья стали собственностью тех, кто их держал.

В последний период существования Византии и в России времен Петра I частные предприятия набрали большую силу. В связи с этим мы можем спросить, во-первых, типично ли такое развитие для аграрного деспотизма и, во-вторых, способствовал ли рост собственнических сил социальным изменениям, которые происходили в Византии с 1261 по 1453 год и в России с 1861 по 1917 год?

В Византии крупные землевладения были очень важным фактором еще до 1071 года, но их значение сильно возросло, когда в конце XI и начале XII века землевладельцы-прониары получили дополнительную экономическую и юридическую власть. После падения Латинской империи прониары, которые получали свои земельные наделы на определенный срок, стали теперь наследственными и неограниченными владельцами «своих земель». И они получили также налоговые послабления, значительно превышавшие те, что существовали раньше. Это привело к сильному уменьшению налоговых поступлений в казну, а это так сильно ослабило Византийскую империю, что она не смогла противостоять туркам.

В царской России события развивались по-другому. Здесь индустриализация произошла в XVIII–XIX веках и привела к росту частной собственности, сначала недвижимой (земля), а потом и движимой (капитал).

Институциональная устойчивая власть в маргинальном восточном деспотизме

Рост собственнических сил не привел, однако, к преобразованию византийского общества, как это случилось в Западной Европе. Не помог он до 1917 года русской буржуазии стать сильнее государственного аппарата. Почему?

Понимали ли люди, получавшие преимущество при тотальной власти, к чему это приведет? И было ли их целью изолировать и ослабить представителей частной собственности?

Очень легко противопоставлять лагеря с четко обозначенными границами. Но в Византии, в царской России и в большинстве других странах восточного деспотизма люди, входившие в состав государственного аппарата,