Восточный деспотизм. Сравнительное исследование тотальной власти - Карл Август Виттфогель

думал даже сам Маркс.

Однако очень важно отметить то, что Маркс и Энгельс считали царское управление послемонгольской России восточно-деспотическим, хотя прекрасно знали, что русское сельское хозяйство вовсе не было гидравлическим. Противоречие с точки зрения экономического детерминизма здесь совершенно очевидно; оно еще больше усиливается, когда мы узнаем, что, помимо царской России, еще несколько агродеспотических государств выполняли свои жизненно важные организационные и потребительские функции, не имея, собственно говоря, гидравлической экономики. Способность этих режимов поддерживать свое существование позволяет нам предположить, что именно этой способности и принадлежит решающая роль в организационных и властных структурах агроуправляемого порядка.

Очевидно, что этот вывод имеет исключительную важность не только с теоретической точки зрения и для прошлых веков, но и с политической, а также для современности. Именно по этой причине мы собираемся в этой главе исследовать особенности и взаимосвязи центра и окраин гидравлического общества. В главах, следующих непосредственно за этой, мы проанализируем два других аспекта данной проблемы: первый – характер частной собственности определяется властью, и второй – классовое управление в гидравлическом мире.

Проблемы гидравлической плотности

Насколько гидравлическим является гидравлическое общество? Очевидно, что существуют районы с максимальной гидравлической плотностью и другие, которые, будучи гидравлически менее плотными, тем не менее могут считаться настоящими гидравлическими обществами. Каков институционный образец пограничной зоны подобного общества? И в какой точке эта зона теряет свою общественную идентичность? Существует ли граница, за пределами которой черты гидравлического общества проявляются лишь изредка, в субмаргинальной форме?

Если допускать, что подобные оттенки институциональной плотности действительно существуют, то каковы они – статические и постоянные или нет? Перемещается ли гидравлическая цивилизация из пограничной зоны в субпограничную или наоборот? Имея в виду эти вопросы, мы перейдем теперь к обсуждению центральной зоны, пограничных и субпограничных зон гидравлического мира.

Центральные зоны гидравлического мира

Институционное качество гидравлического района изменяется в зависимости от его пространственного расположения и экономической и политической мощи его гидравлической системы. Оно может изменяться под влиянием относительного значения главного элемента гидравлического действия: контроля за наводнениями.

Насколько устойчива гидравлическая система в данном гидравлическом районе?

Пространственная (и организационная) связь в данной гидравлической экономике определяется главным образом следующим фактором: имеются ли в ней постоянные или временные источники воды? Гидравлическое сообщество способно создать еще одну более или менее постоянную систему ирригации и контроля за наводнениями в районе, где существует лишь один главный доступный источник воды. Это часто происходит в регионах, похожих на оазисы, через которые протекает одна река, питающаяся водами, стекающими с более влажных холмистых или горных районов материка. Государства Древнего Перу, расположенные в речных долинах, имели постоянные гидравлические системы. В Старом Свете классическим примером подобных государств были цивилизации в долине реки Синд и реки Нил в Египте.

Если пустынный район имел несколько не слишком отдаленных друг от друга рек, соединявшие их каналы могли образовать относительно непрерывную гидравлическую сеть. Однако подобной цивилизацией обладало лишь несколько аридных регионов. Нижняя Месопотамия была скорее исключением, чем правилом.

В большинстве случаев реки в потенциально гидравлических районах текут слишком далеко друг от друга, чтобы их можно было соединить каналами. Поэтому гидравлические сообщества, на территории которых протекают множество рек, обычно имеют систему каналов и дамб. Люди, живущие в условиях нехватки воды или одного водного источника, могут воспроизводить племенную или национальную культуру в течение длительного периода времени. Это произошло в районе реки Рио-Гранде и, в гораздо более крупном масштабе, в Египте эпохи фараонов. Однако самодостаточные гидравлические племена сыграли весьма незначительную роль в человеческой истории; и даже такой национальный комплекс, как Египет, в конце концов перерос свою первоначальную политическую изоляцию. Большинство исторически значимых гидравлических народов и империй имели регионы, зависевшие от постоянной гидравлической единицы; однако если рассматривать их как целое, то станет ясно, что гидравлические системы этих крупных политических единиц имели непостоянные формы.

Насколько велик экономический и политический вес той или иной гидравлической экономики?

Поскольку большинство крупных гидравлических цивилизаций имеют в своем составе незамкнутые гидравлические системы, отсутствие связи между ними, очевидно, не может быть надежным указателем для определения гидравлической плотности. Экономический и политический вес незамкнутой гидравлической системы должен определяться другими способами.

В аридных зонах незамкнутая гидравлическая система встречается довольно редко; зато в семиаридных (полупустынях и степях) она является правилом, по крайней мере для тех государств, которые переросли самый примитивный период своей экономики. Как говорилось выше, семиаридные районы, в которых происходило гидравлическое развитие, многочисленны и велики, и в их пределах связи между гидравлическим сельским хозяйством и негидравлическим (мелкомасштабная ирригация и осадки) фермерством отличаются большим разнообразием.

Можно выделить три главных типа этих связей:

1) Сельскохозяйственные орошаемые земли составляют более половины всех пригодных для обработки земель. А поскольку гидравлическое сельское хозяйство дает более крупные урожаи, сравнимые с урожаями в районах мелкомасштабной ирригации и, несомненно, гораздо более высокие, чем средние урожаи земледельцев, живущих в районах с большим количеством дождей, гидравлическое сельское хозяйство, под которое занято более 50 процентов всех пахотных земель, занимает положение абсолютного экономического превосходства.

Такие условия чаще всего встречаются в аридных (засушливых) регионах; и очень часто, но не всегда оно существует с хорошо развитой гидравлической системой. Большая часть земель индейцев племени пуэбло, живущих на Рио-Гранде, имеет ирригационные сооружения; основная часть воды поступает на поля по ирригационным каналам, которые находятся в общем пользовании. В Египте с самых ранних эпох его истории огромное большинство полей орошалось либо во время разлива Нила, либо с помощью каналов. В дельте Нила скудный урожай выращивался за счет дождевого орошения, а для полива огородов и садов крестьяне использовали воду из колодцев. Но как и в случае с племенами пуэбло на Рио-Гранде, все эти дополнительные способы полива не могли конкурировать с гидравлической экономикой.

2) Орошаемое земледелие, даже если оно охватывало меньше половины пахотных земель страны, тем не менее давало больше продукции, чем все другие земли. В этом случае можно сказать, что гидравлическое сельское хозяйство занимало положение относительного экономического превосходства. Накануне объединения Китая государство Цинь значительно усилило свои аграрные земли (современная провинция Шаньси), построив ирригационные сооружения Ченг-Куо (Цзиньгуо); и это сделало Цинь богаче и сильнее всех остальных китайских государств. В последний период вся территория Цинь составляла около одной трети всех имперских земель, но, согласно Бань Гу, давала 60 процентов всех его богатств. Сыма Цянь считал, что бывшая территория этого государства «в десять раз богаче остальной части империи». Ни одно из этих утверждений проверить нельзя, и их влияние, конечно же, не стоит переоценивать, тем не менее они иллюстрируют