Библия Раджниша. Том 4. Книга 1 - Бхагван Шри Раджниш

свою жену — это политика. Жена старается превосходить своего мужа… поскольку жена просто не может допустить мысль… несмотря на то, что в течение миллионов лет она была поставлена в определенные условия, она находит способы для саботажа.

Именно в этом причина того, что жена все время придирается, раздражается, начинает кричать по малейшему поводу, устраивает суматоху из всего, — вещи, о существовании которых вы даже не подозревали, могут стать причиной скандала. Почему все это происходит? Это ее женский способ саботировать вашу политическую стратегию: «Ты думаешь, что превосходишь меня? Продолжай думать, что превосходишь меня, а я покажу тебе, кто превосходит». И каждый муж знает, кто стоит выше; все же он продолжает стараться быть выше жены. По крайней мере, вне дома он расправляет плечи, поправляет свой галстук, улыбается и делает вид, что все в порядке.

В небольшой школе учитель спрашивал учеников: «Вы можете назвать мне животное, которое выходит из дома как лев, а возвращается как мышь?»

Маленький мальчик поднял руку. Учитель сказал: «Да, какой твой ответ?»

Он сказал: «Мой отец». Дети очень наблюдательны. Они постоянно смотрят на то, что происходит. Отец выходит из дома почти как лев, а когда приходит домой, он как мышь. Каждый муж находится под каблуком своей жены. Другой категории мужей не существует. Но почему? Почему возникла такая ужасная ситуация? Существует мужская форма политики, существует женская форма политики — но оба, мужчина и женщина, стараются превзойти друг друга.

В других областях, например, в университете… лектор хочет быть доцентом, доцент хочет быть профессором, профессор хочет быть деканом, декан хочет быть ректором — постоянная борьба за власть. По крайней мере, надо бы подумать о том, чтобы этого не было хотя бы в образовании. Но никто не заинтересован в образовании, каждый заинтересован во власти.

В религии происходит то же самое: епископ хочет быть кардиналом, кардинал хочет быть папой. Каждый старается забраться выше по лестнице, а другие тащат его за ногу вниз. Те, кто находится выше, стараются столкнуть его так, чтобы он не смог достичь их уровня. И то же самое происходит с теми, кто находится на более низком уровне лестницы: одни тащат их за ноги вниз; другие отпихивают и бьют их, чтобы удержать их как можно ниже. Вся лестница, если вы смотрите на нее как наблюдатель, представляет собой цирк. И это происходит везде вокруг вас.

Поэтому, по моему мнению, политика означает приложение усилия к тому, чтобы доказать свое превосходство. Но почему? Потому что в глубине себя вы ощущаете себя очень неполноценными. И человек инстинкта обязан ощущать себя неполноценным — он является неполноценным. Это не комплекс неполноценности; это факт, реальность — он неполноценен. Жить жизнью инстинктов — значит жить на самом низком уровне жизни.

Если вы постигаете борьбу, сражение за превосходство и выпадаете из сражения, то вы просто говорите: «Я сам по себе, не превосходный и не неполноценный…» Если вы просто стоите в стороне и наблюдаете за всем этим представлением, то вы вошли во второй мир — мир разума и сознания.

Вопрос только в понимании всей этой прогнившей ситуации, в которую попадает каждый. Вы должны лишь немного терпеливо наблюдать за всей ситуацией: «Что происходит?.. И даже если я достигну самого высшего положения на лестнице, то какой смысл?» Вы просто висите в небе, выглядя глупцом. Больше некуда двигаться.

Конечно, вы не можете спуститься вниз, так как люди начнут подшучивать над вами: «Куда вы направляетесь? Что случилось? Вы потерпели поражение?» Вы не можете спуститься вниз и не можете куда-то двигаться, так как выше ступеньки нет, поэтому вы зависаете в небе, притворяясь, — улыбаясь улыбкой Джимми Картера, — что вы уже прибыли, что вы достигли цели жизни. А вы-то знаете, что ничего не нашли. Вы были просто глупцом, и вся ваша жизнь потрачена впустую. Теперь пути наверх нет; а если вы опускаетесь вниз, тогда все будут смеяться.

Поэтому тот, кто становится президентом страны или премьер-министром страны, молится только о том, чтобы умереть на своем посту… Так как ниже вы опуститься не можете — это очень оскорбительно, унизительно; а выше — нет пути. Вы пригвождены; только смерть может освободить вас от этой дилеммы.

Один из главных министров штата Мадхья Прадеш был очень дружен со мной. Я был очень молод, но он любил меня, и ему нравилось обсуждать со мной разные темы. Много раз я говорил ему: «Вы должны беседовать с людьми, которые способны разбираться в политике. Я не знаю политику».

Он сказал: «Я обсуждаю с тобой, потому что эти вещи я не могу сказать больше никому. Только тебе я могу их сказать, так как ты никому больше их не скажешь; действительно, ты не сможешь постичь, в чем заключается проблема. Но я чувствую облегчение, просто разговаривая с тобой».

Я сказал: «Хорошо, если вы чувствуете облегчение, то я готов слушать». И это была основная проблема, которая возникала все снова и снова: «Единственная вещь, на которую я надеюсь, — это то, чтобы умереть главным министром. Я не хочу умирать, будучи в отставке».

Я спросил его: «А какая радость умереть, оставаясь на своем посту? Вы можете отдохнуть, вы можете уйти в отставку — вы уже довольно старый».

Он сказал: «Никогда не предлагай этого, так как если я буду не у власти, то это будет унижением. В тот момент, когда вы теряете власть, все забывают вас. Я хочу умереть со всеми почестями главного министра; с почестями, оказанными армией, правительством, полицией, — со всеми соответствующими почестями».

Он был первым главным министром штата Мадхья Прадеш, и он остался им до самого конца. Он умер, будучи главным министром, и был очень счастлив.

Однажды, до того, как он умер, я пошел навестить его и спросил: «Как вы себя чувствуете?»

Он сказал: «Я чувствую себя очень хорошо, так как похоже, что пришло время, а я все еще на своем посту».

Это выглядит грустно. Этот человек всю свою жизнь боролся за то, чтобы стать главным министром. Он был лишь школьным учителем. Это был долгий путь от школьного учителя, чтобы пройти всех политиков, — а все они великие, хитрые, умные, старающиеся всевозможными способами помешать ему, — но он