Черный торт - Шармейн Уилкерсон

Умбрии, а он приехал сюда на уик-энд из Рима, чтобы попрактиковаться в английском.

Химия между людьми – странная штука. Много позже Марбл сумеет перечислить несколько моментов, позволивших установить связь между ней и мужчиной, за которого она в конечном счете выйдет замуж, но суть в том, что химия между ними возникла сразу, как ветерок, который пролетает над оливковой рощей и заставляет мириады крошечных листьев шелестеть, отливая серебром в солнечном свете. Не только секс. Химия. Последнее определяется не только первым.

Уже через минуту после знакомства она могла представить себя с ним в постели, но с той же легкостью воображала, как, взявшись за руки, они бредут по мосту, разговаривая о еде, споря о политике, просто болтая о разных пустяках. Но в то время Марбл понятия не имела, какой может быть любовь, когда она все усиливается, несмотря на возникающие культурные и личностные различия, несмотря на споры и разочарования. Тогда она еще не знала, что через несколько лет другой человек может стать частью ее ДНК.

Когда у тебя такой богатый любовник, можно с легкостью решиться на замужество. И вот они вместе – молодая англичанка и итальянец средних лет, в 1990-е путешествующий из города в город. Разумеется, Марбл понимала, о чем думают люди. Богатый бизнесмен и охотница за деньгами, вероятно готовая на крайние меры. Но когда ее замужество действительно окончилось, все произошло не так, как ожидали многие.

Однажды в субботу вечером Марбл легла спать немного навеселе после вечеринки, на которой они побывали, а на следующее утро проснулась вдовой. Ее муж мирно умер во сне – подумать только! Правда, это случилось по меньшей мере лет на сорок раньше предполагаемого срока.

Еще долгие годы Марбл будет мерещиться характерное постукивание – муж, вставляя ключ в замочную скважину, задевал портфелем о входную дверь. Марбл будет по-прежнему разбирать его половину кровати, как привыкла это делать, ожидая его позднего возвращения. Она будет воображать, как говорит маленькому сыну: «Это твой папа, милый, он пришел домой». Только ее муж умер слишком рано, так и не узнав своего ребенка.

Сахар

Марбл вызвали в кабинет исполнительного директора из-за эпизода с сахаром. Она уже несколько месяцев не была в офисе Джорджа, с тех пор как начала встречаться с кофейным магнатом. В этом не было необходимости. Она виделась с Джорджем не чаще, чем того требовали деловые отношения между главой медийной компании и одной из звезд телешоу. Во всяком случае, когда она возвращалась в Лондон, они обычно вместе обедали.

Иногда к ним присоединялась жена Джорджа Дженни. Марбл нравилось видеть их вместе. Поддразнивания, шутливые протесты, касания рук. Джордж был хорошим парнем, и Марбл переживала, что сегодня он чувствует себя неловко. Ему позвонил влиятельный зритель по поводу эпизода с сахаром. На языке Джорджа это означало, что ему на персональную линию связи в обход редакционной группы позвонил богатый рекламодатель с жалобой на шоу.

– Это было слово на букву «с»? – спросила Марбл.

– Полагаю, да, – ответил Джордж.

Марбл в той передаче напомнила публике о вещах, известных каждому, поскольку кто-то из зрителей написал в прямом эфире: почему она не описывает больше рецептов с тростниковым сахаром?

«Как знают многие мои зрители, я уделяю основное внимание традиционной, местной еде. В некоторых старых рецептах, объявленных традиционными, используется тростниковый сахар, но я предпочитаю говорить исключительно о еде на основе ингредиентов местного происхождения, о блюдах аборигенной кухни, о продуктах, производимых в данной местности по крайней мере тысячу лет. Поэтому я стараюсь не касаться рецептов с использованием тростникового сахара, если только они не происходят из Азии, где, насколько нам известно, они возникли. Тростниковый сахар проделал долгий путь из туземных территорий, его перевозили из Азии в Африку и другие части света, включая обе Америки. К началу семнадцатого столетия сахарный тростник и сладкая жидкость, отжимаемая из его стеблей, завоевали популярность в странах Карибского бассейна, превращая одних людей в королей коммерции, а других – в рабов».

Марбл гордилась этим эпизодом.

– Ну не сердись, Марбл, – говорил Джордж. – Я лишь довожу это до твоего сведения. Просто ты уже поспорила в передаче с тем итальянским кофейным магнатом на тему об эксплуатации производителей. А теперь говоришь, что любая еда, производимая в Европе с сахаром, не может считаться традиционной.

– С тростниковым сахаром.

– А?

– Тростниковым. Не сахаром из сахарной свеклы.

– Верно.

– И не просто традиционная.

– Что?

– Местная. Традиционная еда из продуктов местного происхождения.

– Правильно.

– К тому же мы не спорили с кофейным гуру, у нас просто было расхождение во взглядах. В итоге он понял мою мысль.

Фактически тогда между Знатоком Кофе и Марбл возникло лишь несколько напряженных моментов, после чего они выговорились на том шоу, через месяц поужинали вместе, засидевшись допоздна, а спустя неделю провели уик-энд в Милане и, перед тем как расстаться и разъехаться на поездах по разным городам, попрощались долгим нежным поцелуем. Но она не собиралась рассказывать об этом Джорджу. Ведь он сразу подумает о том, что ее покойный муж тоже был итальянцем. Она не хотела, чтобы Джордж жалел ее.

– Просто тебя должны воспринимать как эксперта по питанию, а не как политического комментатора.

– О чем ты говоришь, Джордж? Неужели я должна просто давать рецепты, ничего не рассказывая людям о еде, о том, откуда она появилась? Я этим не занимаюсь, я не шеф-повар. Ты же знаешь, я занимаюсь происхождением разных видов пищи. И если рассказывать о том, как еда перемещается по свету, то невозможно не затронуть стоящие за этим социальные, экономические и политические факты. Это не значит, что я даю политический комментарий.

Джордж поднялся, обошел письменный стол и сел в кресло рядом с Марбл.

– Марбл, я твой большой поклонник, и ты это знаешь. Мне так понравился тот эпизод со стручками бамии!

– Ты поклонник денег, которые я приношу, – подняв бровь, заметила Марбл.

– Денег, позволяющих тебе делать шоу на свой вкус, – парировал Джордж.

– О-о, сейчас ты просто придираешься.

– А ты ведешь себя как дива.

Оба рассмеялись.

– Но Джордж, я, право, не знаю, чего ты от меня ждешь. Ты пытаешься меня контролировать?

– Уф, я даже не знаю, чего от тебя жду. Нет, я не пытаюсь тебя контролировать, но может быть, в следующий раз тебе следует более вдумчиво выбирать выражения? Безусловно, необходимо уделять внимание истории, но мы же не хотим, чтобы наши зрители испытывали чувство вины, съев полную ложку сахара.

– А-а, – медленно кивая, выдавила Марбл.

– Тебе же известно, что