Золотые нашивки - Юрий Дмитриевич Клименченко

есть? — осведомился старпом у второго штурмана, появляясь в рубке.

Моргунов раздвинул циркуль, проверил расстояние и время. Все сходилось. Второй передал ему распоряжение капитана.

— Ладно, разбужу. Записано в черновом журнале? Можете идти. А мне предстоит скучнейшая вахта, черт бы ее побрал.

Моргунов закурил, заглянул в компас, осветил паруса, проверил ходовые огни.

— Сколько держишь? — для порядка спросил он рулевого.

— Девяносто пять на румбе.

Курс правильный. Больше делать было нечего. Ну, хоть чем-нибудь заняться. Старпом принялся ходить взад и вперед по палубе. Он так и знал. Конечно, вся вахта спит, притулившись в укромных местах. Скомандовать бы сейчас поворот, сразу бы вскочили. Он почувствовал, что хочет есть. Моргунов посмотрел на часы. До завтрака можно умереть с голода. Он снова подошел к рулевому.

— Рядченко, я спущусь в каюту. Ты тут смотри лучше, — строго сказал старпом.

Матрос не ответил. Ему все равно ничего не видно. Горизонт закрывают паруса и мачты.

В каюте Моргунов открыл шкафчик, вытащил тарелку с подсохшими пирожками, оставшимися от ужина, и кружку с холодным чаем. Он любил запасти себе что-нибудь пожевать. Там же в шкафчике Моргунов увидел красивую черную бутылку, стыдливо прижавшуюся в самый угол. «Аква-вита». Чудесный напиток. Он купил несколько бутылок в Тронгейме, чтобы угостить друзей. Юрий Викторович взял бутылку в руки, любовно погладил ее. Вдруг решившись, он выплеснул чай в умывальник и налил четверть кружки из бутылки. Приятный тминный запах ударил в нос. Моргунов с удовольствием выпил, крякнул, запихнул в рот половину пирожка и пошел на палубу. На какую-то минуту в его сознании мелькнула мысль, что он делает преступление, пьет в море, но она тотчас же уступила место другой — все спокойно, ни одного встречного судна, ветер слабый, море чистое… Да и дозу он выпил комариную. Ерунда. От выпитой водки стало тепло, настроение поднялось.

— На румбе? — бодро спросил старпом.

— Девяносто пять, — сейчас же откликнулся рулевой.

Моргунов сходил на бак, проверил впередсмотрящего. Тот стоял на месте, напряженно вглядываясь в темноту. Все в порядке. Старпому опять сделалось невыносимо скучно. Никак не может он привыкнуть к такому плаванию. «Ригель» едва плетется, не слышно шума машины, все какое-то неживое. То ли дело на быстроходном судне. Успевай только определяться. Маяки так и мелькают. На главный мостик, вниз в рубку, взял пеленги, проложил, а тут новые надо брать. Смотришь — и вахта прошла. Много здесь всяких неудобств, на «Ригеле». Даже сушилки нет. Промокнешь до костей, а на следующую вахту опять надо все сырое надевать. И курсантики мучаются. Бедолаги…

— Ветер меняет направление, Юрий Викторович, — услышал он голос рулевого.

— На много?

— Румба на два зашел.

— Ладно. Так держать пока!

— Есть так держать!

…Хороший напиток «Аква-вита». Пьется легко, и голова всегда свежая.

Моргунов снова забежал в каюту, быстро выпил «Аква-виты» и снова поднялся наверх. Вот сейчас, кажется, хорошо. Он ощутил прилив бодрости. Мысли стали такими ясными. Что ж, все прекрасно. Они идут на зимнюю стоянку. Практика закончена. У него будет время подыскать более подходящую работу. Тут он не останется. Платят гроши, да и с Володькой плавать трудно. Какой-то он сухой, некомпанейский парень… Зазнается, что ли? Должен его, Моргунова, на руках носить. Кто ему еще так дело поставит, как он? Дисциплина, занятия вовремя, успеваемость, чистота на судне… Все он, Моргунов, делает. А капитан? Распоряжения отдает да с курсантиками либеральничает. Вместо того, чтобы зажать их в ежовые рукавицы, стихи читает, беседы на какие-то моральные темы проводит… Портит дело.

На горизонте появилась белая полоска зари. Посветлело. Надо взглянуть на карту. Буй Грим-седра-уддэ должен быть виден далеко справа. Это большой, хороший буй. Так-с. Проверим. Что передавал ему второй? Разбудить кэпа? Как будто он сам не сможет повернуть. До буя еще десять миль по его подсчетам.

Старпом взял бинокль, пошел на бак. Оттуда было лучше всего видно. Он пошарил по горизонту. Нет пока ничего. Все чисто.

Моргунов вернулся в рубку, присел на диванчик. Ноги устали. Всю вахту мотаешься взад и вперед. Чуток посидит, отдохнет и пойдет опять на бак искать буй. Скоро должен открыться. Голова старпома упала на грудь. Глаза закрылись. Он задремал.

▼

Моргунов очнулся от крика:

— Юрий Викторович, буй с левого борта!

Кричал впередсмотрящий, прибежавший с бака.

— Я вам свистел, свистел… Буй открылся! Буй слева!

В первое мгновение старпом не понял, о чем ему так настойчиво твердит практикант. Потом до его сознания дошло: «Буй открылся». Вот и хорошо. Лишь спустя несколько секунд он осознал остальное: «Буй с левого борта! А должен быть справа?»

Моргунов подбежал к столу, включил лампочку. Конечно, справа! Он выскочил на палубу. Впереди, совсем недалеко от курса «Ригеля», бело-красным поплавком виднелся буй. У Моргунова пересохло в горле. Он вытащил свисток и пронзительно засвистел.

— Поворот! Скорее поворот оверштаг! — закричал старпом.

Курсанты, не торопясь, поднимались со своих мест.

— Кливер-шкоты трави. Пошел брасы! Лево, лево на борт! — командовал Юрий Викторович, с ужасом наблюдая, как медленно двигаются люди.

«Ригель» не успел повернуть. Удар потряс все судно. Под килем зашуршал песок. Мачты задрожали. Сверху что-то упало и покатилось по палубе. Издав жалобный звук, лопнул фор-штаг.

Прыгая через ступеньки, в тапочках на босу ногу на мостик выбежал Нардин. Из всех кают и кубриков на палубу выскакивали испуганные курсанты, команда и офицеры. У камбуза, почему-то держа в руках туфли, стояла Зойка, с ничего не понимающими, полными страха глазами. Слева, в полукабельтове от севшего на мель парусника, издавая глухое негромкое хрюканье, укоризненно покачивался буй Грим-седра-уддэ. Слева!

— Старпом! Почему не разбудили вовремя?! — заорал Нардин, увидя стоящего в рубке Моргунова. — Почему, я вас спрашиваю, черт возьми?!

Старпом повернул голову — и капитан сразу все понял. В рубке чуть слышно пахло тмином.

— На вахте нажрался, — не имея силы больше себя сдерживать, тихо процедил Нардин. — Сволочь.

— Прошу вас со мною так не разговаривать? — надменно проговорил Моргунов, но тут же, схватив капитана за рукав, просительно зашептал: — Брось ты, Володя. Снесло нас… Не дрейфь, сейчас снимемся. В море всякое случается. Я в своей жизни…

— Идите вон с мостика. И не появляйтесь больше. Вы мне не нужны. Все разговоры потом.

— Ну, чего пузыришься, — странно растягивая слова, заговорил Моргунов. — Сейчас все сделаем, завезем якоря… Ничего ведь не случилось. Грунт здесь мягкий. Ну, виноват, конечно. Извини. Режь меня, пей мою кровь, повесь на рее.

Старпом пытался улыбнуться:

— Виноват.

— Идите вниз! Вон с мостика, я вам сказал.

Нардин чувствовал, что если Моргунов немедленно не выполнит его приказа,